Фразовая номинация русского языка в сопоставительно-типологическом аспекте
ФН - явление, которое имеет общеязыковой статус, претендуя на речевую роль универсалии. Представляет определенный интерес сопоставление фразово-номинационных возможностей русского языка и других языков, в частности - английского, французского и немецкого, давших миру великолепные идиостилевые образцы художественного текста.
Краткий сопоставительный очерк русской ФН и ее западноевропейских (английских по преимуществу) аналогов позволит нам еще раз напомнить, что, при всей самобытности стиля употребления, основа его - система и структура, определяемые типологическими моментами.
Б.А. Серебренников отмечает, что «технические приемы номинации являются общими для всех языков мира. Однако отсюда не следует, что особенности языковой системы, особенности языкового типа не могут оказывать никакого влияния на характер приемов номинации» (ЯНОВ, 1977: 155; см. также: Журавлев, 1982; Гак, 1998; и др.).
Как показывают данные исследуемых нами языков, для возникновения ФН в тексте сложноподчиненного предложения (тем более идиостилистически маркированных ФН) необходимы структурно - типологические условия. Так, в русском языке типологически важный для сложноподчиненного предложения способ местоименно - соотносительной связи оказывается той минимальной структурно - семантической «базой», которая служит основой возникновения описательного предикативного наименования, причем местоименный блок может осложняться самыми различными средствами, что, в свою очередь, способствует дифференциации номинативной функции (образно говоря - «расщеплению» номинации). Ср.: Склонив к плечу голову, с бьющимся сердцем, Бестужев жадно всматривался в то страшное, уже холодевшее, что тонуло в постели (И. Бунин. Исход). Он повторял это слово на разные лады, объясняя мне его значение: самостоятельный - это тот, кто стоит сам, ни на кого не опираясь, не требуя ни от кого ничего (Петрушевская. Монологи).
В западноевропейских языках, например - в английском, местоименная соотносительность не является типологически важным конструктивным средством связи придаточной и главной частей сложноподчиненного предложения, и поэтому придаточные, вводимые в текст относительными местоимениями или местоименными наречиями, характеризуются специфическим номинационным рисунком, имеющим несколько большее «дифференциальное» разнообразие в сфере обозначения лиц по сравнению со сферой «не-лица» (Бархударов, Штелинг, 1965; Lees, 1963; Quirk, 1982; и др.). Наибольший интерес в этом плане представляют такие относительные придаточные, которые присоединяются не к полнозначному слову (или словосочетанию с таким словом) в главной части, а к местоимению, десемантизированному существительному или непосредственно ко всей главной части), - в последнем случае релят как бы «вбирает» в себя коррелят, который легко восстанавливается, ср.: I tell you what Id like you to do, if you dont mind. (A. Christie. The mystery of blue jar). Then they were surprised they were pained. Because, as judd would say with a grim satisfaction, they didnt know what Fanning was really like. (A. Huxley. After the firework)
Примерно такая же картина наблюдается во французском и немецком языках. Первый из них характеризуется значительным типологическим сходством с английским, второй имеет общие черты с русским. Приведем ряд примеров, в которых наблюдается релятивное присоединение придаточной части к ее анафорическому корреляту или его аналогу:
И etait difficile davoir la bouche fermee, de ne pas pouvoir vraiment discuter et la reprendre la meme route, tous les matins, avec une fatigue qui saccumule, pour recevoir, a la fin de la semaine, seulement ce quon veut bien vous donner, et qui suffit de moins en moins (A. Camus. Les muets).
Le garon voulait etre instituteur, il avait raison, ceux qui faisaient des discours sur le travail manuel ne savaient pas de quoi ils parlaient (C. op.). Yvars savait ce quil allait dire, et que tous pensaient en meme temps que lui, quils ne boudaient pas, quon leur avait ferme la bouche, cetait a prendre on a laisser, et que la colere et Pimpuissance font parfois si mal quon ne peut meme pas crier (C. op.). Ils repetent ce quon leur dit... (A. de Saint-Exupery. Le Petit Prince). Quand on veut un mouton, cest la preuve quon existe... (C. op.). Et rependant ce quils cherchent pourrait etre trouve dans une seule rose ou un peu deau (C. op.). Celue que je touche, je le rends a la terre dont il est sorti, dit-il encore (C. op.). Et les risque courus par celui qui segarerait dans un asteroide sont si considerables (C. op.).
«Es ist alles Unsinn, was ihr da redet», sagte er mit einem plotzlichen EntschluP (B. Brecht. Der verwundete Sokrates). «Ich kenne niemand, der unter diesen Umstanden erzahlt harte was du erzahlt hast» (C. op.). Jetzt, im ersten Siegesjubel, dachte man nattirlich nicht an den, der das Verdienst hatte (C. op.).
Выделение относительного подчинения в западноевропейских языках было обусловлено способностью местоименных слов осуществлять, параллельно со служебно-связочной функцией, задачи условного соотнесения названного в главной части и его «вторичного» обозначения, представленного относительным словом и развертывающегося в тексте придаточной части. Многое, однако, при этом зависит от того, как выражено в главной части «первичное» обозначение. Наибольший интерес представляет тот случай, когда наблюдается коррелятивное употребление местоимения или его заместителей. Именно в таких конструкциях легче всего и возникает ФН.
Так, в английском языке можно выделить четыре основных типа коррелятивных слов, употребляющихся в рассматриваемых конструкциях:
а) коррелят, выраженный собственно местоименными формами (с обобщенной, неопределенной, указательной семантикой):
His lectures were so popular that there was not enough room for all who wanted to listen to him (W. Maugham. Catalina). I cant find anybody who has seen Mrs. Turner (A. Christie. A mystery of the blue jar). There is nothing else that you can think of? (C. op.);
б) коррелят, представленный десемантизированным существительным и др. (результат процесса прономинализации):
She had left Sylvia full of rebellions hated for all the things which her parents admired (A. Huxley. The Claxtons);
в) «нулевой» коррелят, имплицированный в позиции релятивного слова:
Ive never seen such a little cannibal as Silvia.
Its what comes of having vegetarian parents, I suppose (A. Huxley. The Claxtons);
г) контекстуальный дублер коррелята - лично-предметное местоимение в главной части сложноподчиненного предложения:
Three armed is he, shriven and free from quilt, who puts his trust in God (W. Maugham. Catalina).
Местоимение «he», употребленное в последнем контексте как «коррелятозаместитель» и выступающее дистантно по отношению к придаточному, делает данную конструкцию стилистически окрашенной, создает предпосылки экспрессивного употребления «вторичной» атрибуции (ср. возможный перевод этого предложения: «Трижды сильнее (он), исповедовавший и очистившийся от грехов, тот, кто, обретает свою веру в Бога»).
Не характеризуясь строгой местоименной соотносительностью как типологически важным признаком, определяющим классификацию придаточных русского языка (Л.Ю. Максимов), английское, французское и немецкое сложноподчиненное предложение, тем не менее, в ряде случаев проявляет способность к образованию местоименно-соотносительных блоков, а следовательно, и к созданию условий для возникновения фразового обозначения. Модель «коррелят + релят (придаточная часть)» представляется нам в наибольшей степени «способствующей» появлению предикативного наименования, поскольку, с одной стороны, коррелят выполняет опорную «роль» формального представителя обозначаемого описательно, через предицирование признаков, предмета, а с другой - наличие коррелята ослабляет чисто связующие функции релята. Подобное чаще наблюдается в сфере обозначения «не-лиц». Тем самым вносится своеобразная коррекция в предикативные «границы» сложноподчиненного предложения: осознается тесная связь коррелята с релятом и всей придаточной частью. Поэтому с наибольшей вероятностью ФН возникает в предложениях типа:
Active unpleasantness was something which Funning avoided as much as possible (A. Huxley. After the Firework). Сравните:
Look, monsieur, at what I found at the back of one of the cupboards where it had slipped behind the shelf (A. Christie. The Mystery of the blue jar). Thats what started it all (R. Chandler. Farewell, My Lovely!).
Механизм возникновения ФН в любом из рассматриваемых языков можно представить следующим образом. Местоименное слово (а также местоименное наречие и прономинализующиеся слова других частей речи), характеризуясь семантической «опустошенностью», способно в тексте наполняться содержанием за счет правого текста (придаточная часть). Являясь формально-грамматической «проекцией» (указанием, дейксисом) на предмет, оно соотносится с ним, прежде всего через предицирование признака (ряда признаков) в придаточной части. Отрезок «носитель признака - предикативный признак» характеризуется в данном случае тем, что, не называя непосредственно предмет, обозначает его описательно, позволяя вскрыть самые различные стороны, свойства и качества обозначаемого. ФН помогают в значительной степени восполнить индивидуально ощущаемую недостаточность словарных обозначений.
ФН, возникающие в рассматриваемых языках на базе придаточных с относительной связью, характеризуются динамическим равновесием предикативной структуры и номинационной семантики. В том случае, когда приходит ослабление одного функционального плана, усиливается другой - и наоборот. В частности, усиление коммуникативного (предикативного) плана наблюдается тогда, когда нарушается местоименная соотносительность и ослабляются возможности проявления описательного наименования. Среди условий, способствующих этому, например, в английском языке, следующие:
- дистантное расположение коррелята и релята;
- препозиция придаточной части по отношению к главной;
- осложнение блока «коррелят-релят» интерпозитивными элементами;
- повтор коррелятивного элемента и др.
Примеры, в которых отражаются эти явления, очевидны:
There is anything in your dealing which the prosecution will get hold (A. Christie. The witness of the prosecution). What he really resented, was the fact that Fannings confidences were given to upstairs friends (A. Huxley. After the Fireworks). What directly follows is an account of a Wedding day in 1942 (J. Salinger. Rise high the root beam). A young girl writes to one that shes sure ones the only person in the world. Who can tell exactly who and what she is... (A. Huxley. After the Firework).
С другой стороны, какие условия способствуют усилению номинационного функционального плана предикативных перифраз? Это - контактность коррелята и релята, постпозиция придаточной части по отношению к главной, насыщенность придаточной части разнообразными лексико-грамматическими и коннотативными элементами и др. Можно сказать, что существует ряд формальных (структурно-семантических) признаков, которые регулируют соотношение коммуникативной и номинативной функций при употреблении рассматриваемых придаточных в речевой практике. Являясь по своей природе предикативной частью сложноподчиненного предложения, ФН выражает отношения, свойственные соотносящимся в одном контексте предикативным единицам (одновременность, последовательность, возникновение обстоятельственных оттенков). Одновременно с этим, будучи грамматикализованным средством наименования, ФН занимает в предложении синтаксическую позицию слова определенной части речи (имя существительное и др.). Следовательно, как по структуре, так и по функциям описательное наименование должно объективно быть значительно сложнее других номинативных единиц (слово, словосочетание). Обладая предикативной природой и употребляясь в тексте полипредикативной единицы, ФН выступает как самое конкретное и субъективное, а потому и самое богатое и гибкое в плане возможного усложнения внутренней формы наименования. Можно наметить ряд факторов, регулирующих степень этого усложнения в английском языке.
1. Характер предицирования признака наименования (номинативная функция сложнее, если предикат выражен сложными глагольно - именными формами):
A young woman, I say, thrown into daily and hourly contact with one of these men who, despite what he might have been at one time and despite what she might have believed or even known about him, had fought for the soil and traditions of the land... (W. Faulkner. Absalom, Absalom!)
2. Характер выражения коррелята в главной части; так, если он выражен отрицательным или неопределенным местоимением, номинация осложняется добавочной семантикой:
And for once it would be written by someone who knew what he was writing of... (C. op.).
3. Способ предицирования признака наименования (прямой или косвенный). Функциональный план косвенной номинации сложнее, поскольку в предицируемый признак включается ряд разного рода субъектно-объектных и обстоятельственных отношений:
Herberts economies brought him into painful and humiliating conflict with those on whom they were practiced (A. Huxley. The Claxtons).
4. Осложнение придаточной части второстепенным членами, полупредикативными оборотами, другими придаточными и т.д. - всем, что способствует конкретизации, а следовательно - и усложнению номинации:
I know this Domingo, said the Bishop at length. He is a man of evil life and one with whom no one who values his salvation should associate... (W. Maugham. Catalina)
5. Позиция в тексте; так, позиция парцеллята способствует более яркому проявлению описательной номинации, ср.:
And then, why should servants serve us? They who are just as good as we are? (A. Huxley. The Claxtons).
Сюда же, по-видимому, примыкают и случаи позиционного сопоставления придаточного вместе с определяемым местоимением и непредикативного члена (словосочетание) в тексте. Например:
Brett saw what it was all about, so that it became more something that was going on with a definite end, and less of a spectacle with unexplained horrors (E. Hemingway. Fiesta).
Очевидно, что возникающие на базе рассматриваемых нами придаточных английского языка ФН - это то качественно новое, что принципиально отличает данный тип сложноподчиненных предложений (с относительной связью частей) от всех остальных. Употребление ФН, как показывает анализ текста, свидетельствует о дифференциации номинативных функций предикативных средств обозначения в современном английском, французском и других европейских языках.
Then there is no inherent improbability in our assuming that he bought this particular piece of porcelain at the sail of the Turner things. A curious coincidence - or perhaps what I call the groping of blind justice (A. Christie. The mystery of a blue jar).
Вполне понятно, что, поскольку европейским языкам не свойственна строгая корреляция местоименных «наречий» в блоке, связывающем ФН с главной частью, в них наблюдаются явления специфического типа. Тот же английский язык обладает, естественно, типологическими свойствами, отличающими употребление его единиц от соответствующих функций в русском. Рассматриваемое нами явление не представляет собой исключения из правил.
Вызывает интерес употребление придаточных, относящихся к коррелятивному элементу, который выражен лично-предметным местоимением. Ср.:
When she was with John, it was she who had to do all the tiresome practical things (A. Huxley. The Rest Cure). It was he who haggled with the decorator, he who made scenes when there were delays, he who interpreted Moiras rather special notions about colours to the workmen, he who superintended their activities (C. op.).
Мы будем считать конструкции, в которых придаточное присоединяется релятом к местоименному корреляту с лично-предметной семантикой, случаями переходного характера, совмещающими собственно атрибуцию (местоименные корреляты - «отражение» имен существительных) и номинацию (местоимения легко субституируются коррелятами с указательной семантикой).
Употребление данных предложений имеет стилистически маркированный характер. Перифраза позволяет в развернутом виде представить качества (свойства, признаки) лица, которое обозначено лично-предметным местоимением в главной части.
В чем же специфика конструкций, включающих в общем-то нетипичные «коррелятозаменители»? Очевидно, употребление не указательных местоимений, в данном случае - лично-предметных, в роли коррелята объясняется свободой местоименной соотносительности в английском языке, по сравнению с русским, и вызываемой этим обстоятельством необходимостью более четкой текстуальной фиксации предмета, чьи признаки кладутся в основание описательного наименования. Ср. еще пример:
That was the obscure link between them, who seemed as different, as men could be (Ch. Snow. The New Men).
Ср. также случай с коррелятом, выраженным сближающимся с местоимением словом типа «ОПЕ»:
And then there were the earbest ones who thanked you for giving such a perfect expression to their ideas and sentiments (A. Huxley. After Fireworks).
Любопытно, что в английском тексте нередко встречается параллельное употребление придаточных, относящихся к существительным,-и синнонимизирующихся с ними конструкций с лично-относительными местоимениями, причем в качестве опорных существительных при этом выступают слова, способные легко прономинализироваться. Например:
So the legend of the wild man came gradually back in tow brought by the men who would ride out to watch what was going to, who began to tell how Sutpen would take stand beside a gad trail with a pistols and send the Negroes in drive the swamp like a pack of hounds; it was they who told now during that first summer and fall the Negroes did not even have (or did not use) blankets to sleep in... (W. Faulkner. Absalom, Absalom!)
Таким образом, можно сказать, что как в русском, так и в английском и других европейских языках предицирование признака наименования открывает большие возможности не только для номинации предметов и явлений окружающей действительности, но и для экспрессивной оценки, характеристики, комментирования того, что обозначается описательно. Употребление придаточных с относительной связью в тексте английского сложноподчиненного предложения, равно как и русского, способствует восполнению индивидуально ощущаемой лексико - словообразовательной, грамматической, конвенциальной, эмоционально - экспрессивной недостаточности словаря, позволяет расширить возможности обогащения ЯКМ. В этом мы видим одно из проявлений типологического изоморфизма (Аракин, 1979: 25).
Сопоставительно-типологическое изучение ФН представляет интерес как в лингвистическом плане, так и в плане перевода: трудности в мета характеристике субстанции в европейских языках компенсируются универсализмом русского предикативного описательного обозначения. ФН - великолепный универсальный «переводчик» состояний и мета состояний, позволяющий сбалансировать особенности идиостиля автора (иностранный язык) и идиостиля перевода (русский язык). Соответственно, при переводе с русского языка на европейские специфика местоименной соотносительности, формирующей в русскоязычном дискурсе особое номинационное пространство, не находит должного эквивалента, и переводные аналоги ФН, будучи «проницаемыми», по сути дела «растворяются» в общей коммуникативной перспективе. Ср. переводы стихов О.Э. Мандельштама на немецкий язык (О. Mandelstam, 1983):
1. В ком сердце есть, тот должен слышать, Время, // как твой корабль ко дну идет.
Wer, Zeit, ein Herz hat, hort damit, versteht:
Er hort dein Schiff, Zeit, das zur
Tiefe geht.
(Перев. P. Celan)
2. И все, чего хочу я, // Я вижу наяву.
Was ich begehr, ich seh es
Im harten schweigenden Licht.
(Перев. R. Kirsch)
3. Трижды блажен, кто введет в песнь имя. Dreimal selig, wer einen Namen einfiihrt ins Lied!
(Перев. P. Celan)
(Перев. P. Celan)
4. Спасибо за то, что было. Dank fur das, was war.
5. To, что я сейчас говорю, говорю не я. Was ich jetzt sage, sage nicht ich...
(Перев. P. Celan)
6. Блажен, кто называл кремень Учеником воды проточной. Блажен, кто завязал ремень Подошве гор на твердой почве.
Wer da vom harten Stein gesagt, Er sei des Wassers Schuler - selig! Und ver euch, Berge, die ihr ragt, Den Fup am Boden festhalt - selig!
(Перев. P. Celan)
7. О глиняная жизнь! О умиранье века! Боюсь, лишь тот поймет тебя, В ком беспомощная улыбка человека, Который потерял себя. О Lehm-und-Leben! О Jahrhundert - Sterben! Nur dem, ich fiircht, erschliept er sich, dein Sinn, In dem Lacheln war, ein hilfloses - dem Erben Dem Menschen, der selbst verlorenging.
(Перев. P. Celan)
8. Того, что было, не вернешь... Was war, ist fort, du hoist es nicht...
(Перев. R. Kirsch)
9. И подъемный мост она забыла, Опоздала опустить для тех,
У кого зеленая могила, Красное дыханье, гибких смех. Und einen Briickensteg hat sie vergessen Herabzulassen, schnitt den Ruckweg ab Fur jene mit dem federnden Gelachter, Mit rotem Atem und mit grunem Grab.
10. Быть может, прежде губ уже родился шёпот, И в без древесности кружилися листы,
До опыта приобрели черты.
Vielleicht geboren ist das Fltistern vor den Lippen
In der Baumlosigkeit schon treiben Blatter schrag
Und jene, denen wir Erfahrung widmen
Waren vor der Erfahrung schom gepragt.
Мы видим, что даже в таком языке, как немецкий, более близком русскому в типологическом отношении, не всегда «срабатывает» механизм местоименной соотносительности, формирующий субъективные предикативные наименования. В таком же языке, как французский, статус ФН сведен к минимуму, и при переводе употребление предикативной номинации позволяет эксплицировать скрытые авторские смыслы и возможные интенции. Например:
- Yvars repeta la nouvelle sans commentaires (A. Camus. Les muets). Ивар повторил товарищам то, что сообщил ему Баллестер, ничего не добавив от себя (Перев. Н. Наумов).
- Le plus important est invisible (A. de Saint Exupery. Le Petit Prince). Самое главное - то, чего не увидишь глазами (Перев. Н. Гай).
- Jai repondu nimporte quoi (С. op.). Я ответил тебе первое, что пришло в голову (Перев. Н. Гай).
- Und als sie sich zu ihm umwandte, sagte er noch: «Sie miissen das alles entschuldigen»... (B. Brecht. Der Mantel des Ketzers). И когда она обернулась к нему, он добавил: - Вы должны меня извинить за все, что случилось... (Перев. С. и Э. Львовы).
Таким образом, можно предположить, что явление ФН носит универсальный характер, проявляясь не только в русском, но и в ряде западноевропейских языков. Об этом говорят исследованные нами факты современного английского языка, а также немецкого и французского языков. Очевидно, что в западноевропейских языках, в сравнении с русским, ФН приобретает более «размытые» грамматически и стилистически черты, и в ее функционально-прагматическую сферу легко включаются модели с нестрогой местоименно-соотносительной связью, ср.: Не looked for enough to be honest, but he didnt look like a man who could deal with Moose Mably (R. Chandler. Farwell, My Lovely!). The building was quiet except for a drunk in a cell who kept giving the Australian bush call... (C. op.).
Что же касается идиостилевой маркированности ФН, то и в русском, и в западноевропейских языках данные средства СН употребляются избирательно, характеризуя авторскую манеру ЯЛ художника, стремящегося к вскрытию мета текстового «слоя» текста. В этом же плане следует рассматривать и речевую деятельность переводчика, который должен учитывать художественно-изобразительные возможности русской ФН, имеющей определенные преференции в сравнении с ФН, употребляющимися в западноевропейских языках.
АВТОР: Фрикке Я.А.