31.08.2012 1730

Специфика фразового наименования как производного номинационно-синтаксического семиозиса

 

ФН может быть рассмотрена как в плане общеязыковом, так и стилистически маркированном - в художественном тексте. Нас интересуют в первую очередь особенности проявления ФН в условиях русского художественного текста. Это вполне понятно, поскольку именно там ЯЛА получает возможность раскрыться наиболее полно как мета ипостась, организующая дискурс.

Если в общеязыковом плане ФН проявляет такие свои универсальные свойства, как динамическое равновесие предикативной синтаксической структуры и номинационной денотативной семантики, то как лингвопрагматический факт оно интересно следующим.

Лингвопрагматический потенциал ФН огромен: номинативная функция, осуществляемая этими единицами, дифференцируется и представляет собой целый пучок функциональных проявлений различной степени сложности и осложненности.

Вполне понятно, что функциональная маркированность является прямым следствием тех или иных структурных модификаций пространства ФН. В лингвистической литературе говорится об общих и частных условиях, которые определяют раскрытие функционального потенциала номинации, выражаемой придаточными местоименно-соотносительного типа (Буров, 1979). К общим условиям относят местоименный блок - «пустышку» (К - R) - типологически конструктивную местоименную соотносительность, а также позицию придаточного по отношению к главной части, степень осложненности коррелятно-релятного блока.

Среди частных условий употребления ФН обычно выделяют такие структурные моменты, как модально-временная характеристика предиката придаточной части (ФН) в ее отношении с аналогом главной части и предикативных характеристик соседних предложений. Кроме того, следует учитывать морфологическую природу предиката ФН (именной - статичный, глагольный - динамичный тип), семантику второстепенных распространителей, в том числе - осложняющих ФН (однородность, вставки-парентезы, водно-модальные слова). Важным моментом выступает и возможность цепочного уточнения придаточного, лежащего в основе ФН, другими придаточными. Немаловажным структурным условием употребления ФН является и местоименная природа коррелята и релята.

Наконец, мы должны иметь в виду и позицию самого ФН в тексте - как синтаксическую, так и актуально-коммуникативную. Приведем несколько примеров.

1). Я зубрил по целым дням, сам наслаждаясь своей неутомимостью, подтянутостью, с радостью чувствуя все то молодое, здоровое, чистое, что делает иногда экзамены похожими на Страстную неделю (Бунин. Жизнь Арсеньева). 2). Похоже на то, что я трушу, но это не трусость, а что-то другое, чего я не в состоянии ни назвать, ни описать (Чехов. Скучная история). 3). Я вступил в эту жизнь, пережив ее уже мысленно, и мне стало скучно и гадко, как тому, кто читает дурное подражание давно ему известной книги (Лермонтов. Герой нашего времени). 4). Князь Болконский открыл глаза и сказал что-то, чего долго никто не мог понять и, наконец, понял и передал один Тихон (Л. Толстой. Война и мир). 5). Позиция эта, под прикрытием реки Колоти, для армии, имеющей целью остановить неприятеля, движущегося по Смоленской дороге к Москве, очевидна для всякого, кто посмотрит на Бородинское поле, забыв о том, как произошло сражение (Л. Толстой. Война и мир). 6). Парашка заснула в чувстве того жуткого и манящего, что есть в неизвестных прохожих и проездных людях, очарованная смутной думой о том, как погубит, как увезет ее куда-то вдаль молодой мещанин (Бунин. При дороге). 7). В том страшном и малопонятном, что случилось между отцом и матерью, о чем еще в детстве несвязным шепотом, с чужих слов, рассказывала Евгения, Парашка была на стороне отца (Бунин. При дороге). 8). Осматривая обстановку и костюмы, Васильев уже понимал, что это не безвкусица, а нечто такое, что можно назвать вкусом и даже стилем С-ва переулка и чего нельзя найти в другом месте, нечто цельное в своем безобразии, неслучайное, выработанное временем (Чехов. Припадок). 9). Пожалуй, увидев негра, они не узнали бы в нем того, за кем охотились в прошлую ночь (Олеша. Три толстяка). 10). «Тем, что у кошек, ты обладаешь в избытке», - подумал про себя Самгин (Горький. Жизнь Клима Самгина).

Структурный аспект, обусловливающий специфику «расщепления» и специализации номинации при употреблении ФН, включенных в приведенные контексты, показателен следующими моментами:

а) выражение коррелятивного элемента местоименно-соотносительного блока различными структурно-семантическими типами местоимений; коррелят может осложняться обобщающим местоименным элементом «всё» («все»);

б) осложнение блока интерпозитивными субстантиватами - распространителями и конкретизаторами первого уровня уточнения дейктической семантики коррелята;

в) как прямое (субъектное), так и косвенное (объектное) употребление релятивного местоимения в блоке; очевидно, что мета функциональность ФН отчетливее во втором, косвенном, случае;

г) варьирование форм и типов предиката придаточной части, образующей ФН; это основной атрибуционный показатель описательного наименования как мета знака, формирующего авторское повествование в условиях полипредикативного дискурса;

д) включение второстепенных семантических и оценочных распространителей второго уровня, уточнения в придаточной части, в пострелятивном пространстве ФН; сюда относятся и однородные члены – распространители;

е) наличие особого слоя уточнения (распространения) оценочно - квалифицирующего плана, выраженного экспрессивно-оценочной лексикой, вводно-модальными и вставными конструкциями;

ж) контаминации форм выражения атрибутивных признаков различного типа; здесь же следует назвать включение в пространство ФН гипотетических словарных вариантов обозначения названного описательно;

з) дистрибутивное распределение денотативного присутствия в широком - связном - тексте, с развитием грамматической формы выражения (представления) атрибутивных признаков;

и) соотнесение выраженного посредством ФН денотата с альтернативным или похожими субстанциями.

На фоне «осложнений» пространства ФН очевидна предельная минимизация состава распространителей, когда, с точки зрения говорящего, необходим и достаточен именно данный структурный состав, а никакой иной. С другой стороны, показательно и такое употребление ФН, когда функционально значимыми оказываются импликанты. В данном случае эллиптическая конструкция включает объектный распространитель «у кошек», который работает ассоциативно, эксплицируя в семантическом пространстве ФН вполне определенные авторские интенции направить наше воображение именно в область определенной конкретной пресуппозиции, используя фонд общих знаний.

Соотношение «структура - функция», при очевидной обусловленности второго компонента первым, представляется нам весьма важным при описании именно мета функциональности как общего свойства рассматриваемых единиц номинации, определяемого типологическими свойствами ФН, и прежде всего наполнением модели «носитель атрибутивного признака - атрибутивный признак»: с одной стороны, это местоименная форма, способная наполняться атрибуцией пространства придаточного, и предицируемый признак, выбираемый в соответствии с авторскими интенциями. При особом наполнении позиции этого признака (глаголы типа «случиться», «свершиться», «произойти», «начать» и под. - с семантикой обобщающего результата действия, подытоживания ситуации) языковое пространство ФН может быть предельно минимизированным, однако при этом минимум структуры максимально прагматичен за счет контекстной семантики.

После этого он долго не показывался. Она по целым дням стояла на пороге и нетерпеливо, с настойчивостью и требовательностью подростка ждала его. Ей Параше казалось, что он обязан, должен теперь приезжать и продолжать то, что начал, хотя и понимала, что он ничего не начинал. «Как только он приедет, - думала она, - повернусь и уйду, покажу, что не нуждаюсь им...» (Бунин. При дороге).

Приведем еще пример, в котором употребляется нераспространенное ФН с блоком «то, что», одновременно и отсылающим к широкому контексту, и обобщающим, нейтрализующим денотативные признаки; автор как бы заставляет, убеждает принять денотативную ситуацию за счет модальных маркеров сказуемого ФН, либо просто фиксирует факты:

Захар не знал точно, помог ли он усилием ноги или нет, но он безошибочно знал, что уже ничем не остановить того, что должно было свершиться, ему лишь короткой судорогой свело челюсти. Потом была секунда, словно специально отведенная для того, чтобы глаза Загребы и Захара встретились еще раз и чтобы Загреба понял то, что случилось. И Захар не отвел своих глаз, в них лишь появилось нетерпение... Край штабеля еще раз с треском лениво шевельнулся и с глухим грохотом рухнул вниз... (Проскурин. Имя твое).

Предельная лапидарность пространственной структуры подобных ФН, ориентированная на ассоциативно-целостное восприятие контекста с целью подключения его к конкретизации, обнажает сам лингвистический смысл существования ФН - быть грамматикализованным средством дейктическо-номинативного способа референции (см. работы Н.Д. Арутюновой, Е.В. Падучевой, А.Д. Шмелева и др.).

Деперсонализация, осуществляемая автором благодаря употреблению форм среднего рода коррелята и релята ФН при обозначении переходных состояний референта, вносит свои коррективы в восприятие и осмысление ЯКМ и расширяет наше представление о возможностях мета обозначения. Это наблюдается, к примеру, при передаче первого восприятия смерти человека, когда надо выразить естественное неприятие этого состояния живущими: Ему Вронскому вдруг вспомнилась она Анна, то есть то, что оставалось еще от нее, когда он, как сумасшедший, вбежал в казарму железнодорожной станции (Л. Толстой. Анна Каренина).

Даже далеко не полная характеристика структурных особенностей пространства ФН, употребляющихся в языке русской художественной литературы, позволяет нам сделать вывод об очевидной обусловленности решения авторских изобразительно-функциональных задач структурацией ФН, точнее даже - индивидуальной его организацией.

Итак, как структурно-семантическое образование, ФН характеризуется в русском литературном языке: а) местоименно-соотносительной базой, закрепленной за носителем атрибутивного признака; б) возможностями варьирования компонентов и осложнения местоименной соотносительности; в) предицированием атрибутивного признака наименования, соотнесением его с соответствующим признаком главной части сложноподчиненного предложения; г) неограниченностью, свободой состава (пространства), а значит - и уточнения предицируемого признака; д) субъективным (авторским) началом организации пространства номинации в соответствии с интенциями ЯЛА (говорящего); е) самодостаточностью и прагматической мобильностью, индивидуальной в каждом конкретном случае употребления.

Главное - то, что динамическое равновесие предикативной (полипредикативной) структуры и номинационной семантики предопределяет лингвопрагматическую специфику ФН - способность регулировать отношения между реальной, объективной ЯКМ и субъективным, индивидуально ощущаемым восприятием денотативных сущностей. ФН - одно из проявлений номинационно-синтаксического семиозиса, регулируемого ЯЛ (ЯЛА), которая отвечает за формирование фона индивидуальной ощущаемости в тексте, некоей субъективно-оценочной ауры. ЯЛ (ЯЛА), таким образом, - субъективный регулятор соотношения реального и виртуального в этой ауре. Амбивалентный характер проявления ЯЛА художественного текста (идиостиль) определяет метатекстовость функционирования ФН, ее лингвопрагматику.

ФН представляет собой именующее соединение слов. Ю.С. Степанов замечает: «...если имена присутствуют в природе как «встреча» между именующим и именуемым, то в природе в некотором смысле должны присутствовать и сочетания имен, т.е. высказывания, хотя бы как сочетания предметов, о которых говорят сочетания имен. И если в первом, во «встречном», характере имен были убеждены многие мыслители на протяжении тысячелетий (от Платона до знатоков теории фракталов), то не должен ли второй вопрос, о высказываниях в этом смысле, стать вопросом семиотики? Мы полагаем, что должен, что здесь - «точка роста» семиотики наших дней. Ее будущее» (Степанов, 2001: 42). Именующие сочетания слов - это, в частности, и ФН, и семиотический подход к ним - естественный путь их познания, тем более что многое здесь определяется образом автора, его ЯЛ.

Характеризуя собственно лингвистический статус ФН, мы должны отметить, что в рамках его изучения уже в конце 70-х годов наметились тенденции к лингвопрагматическому осмыслению феномена описательной номинации. Настало время уточнить и тем самым расширить предмет всего исследования. ФН рассматривается нами как семиотическое производное речевой деятельности автора художественного текста, выступающего в качестве ЯЛА и характеризующееся своим идиостилем. Выдвинув гипотезу о мета функциональном употреблении ФН в идиостиле ЯЛА художественного текста как важнейшего средства выражения авторской индивидуальности, мы должны осмыслить когнитивные и лингвопрагматические особенности предикативных форм номинации, проявляющиеся в тексте и в мета тексте художественного произведения.

 

АВТОР: Фрикке Я.А.