Исследовательские подходы к описанию синонимических отношений
В рамках современной лингвистической научной парадигмы язык принято рассматривать как инструмент коммуникации, представляющий собой систему знаков, и как речевую деятельность. Причем, «материалом лингвистики являются, прежде всего, все факты речевой деятельности человека с охватом всех форм выражения», при этом «речевая деятельность непознаваема, так как неоднородна» (Соссюр 1977: 44). Лингвистический анализ слова как системы знаков и как речевой деятельности - два пути изучения языка как деятельности, следовать которыми одновременно невозможно (см.: Соссюр 1977). Такое смещение акцента с рассмотрения отношений между собственно знаками на анализ коммуникативного контекста, представленного посредством знаков, является причиной смены логической модели языка.
При изучении лексико-семантического уровня языка мы исходим из того, что главной его единицей выступает слово как носитель лексического значения. Современная семасиология не располагает точным определением термина «значение»: включая в себя разные аспекты, это понятие трактуется и как «...особая языковая форма отражения действительности, и как отношение между звуковым комплексом и понятием, и как отнесенность звукового комплекса к явлениям действительности» (Шмелев 2003: 69). Анализ различных подходов к толкованию значения слова позволяет заметить, что невозможно определение значения как «чисто языкового явления».
В.А. Звегинцев замечает, что такого рода определения неудовлетворительны тем, что в них «значение слова выносится за пределы языка, превращается во внеязыковой факт и поэтому, естественно, устанавливается нелингвистическими терминами и методами» (Звегинцев 1957: 122). В то же время вряд ли можно остановиться и на исключительно лингвистическом подходе к определению сущности термина «значение слова», так как, по меткому замечанию Д.Н. Шмелева, «...мы, по существу, очутились бы перед «уравнением со всеми неизвестными... мы должны бы были определять одни величины другими, еще не определенными, величинами» (Шмелев 2003: 73). Очевидно, что такой подход приемлем лишь при условии построения рациональных правил, позволяющих учитывать сочетаемость слов. Согласно В.А. Звегинцеву, именно сочетаемость отдельно взятого слова является условием существования его лексического значения: «В плане чисто лингвистическом, значение слова определяется его потенциально возможными сочетаниями с другими словами, которые составляют так называемую лексическую валентность слова. Совокупность таких возможностей слова фактически и обусловливает существование лексического значения как объективно существующего явления или факта системы языка» (Звегинцев 1957: 123).
В истории языкознания значение слова нередко отождествлялось с понятием. Учитывая обобщающую и классифицирующую природу значения лексемы, мы не можем обойти содержание термина «понятие». «Слово есть средство образования понятия, и притом не внешнее, а внушенное природою человека и незаменимое» (Потебня 1976: 165). Понятие определяется как «мысль о классе предметов, как совокупность существенных, отличительных признаков, по которым вычленяется из действительности определенный класс предметов или явлений» (Гречко 2003: 223). Основное отличие понятия от значения состоит в том, что, будучи явлениями разного порядка, первое выступает как категория мышления, второе носит чисто лингвистический характер. В логической семантике принято различать два основных вида значения: экстенсиональное (предмет или класс предметов, обозначаемых данным выражением) и интенсиональное (смысл выражения) (Уфимцева 2002: 5). В настоящем исследовании мы согласимся с мнением ряда ученых, полагающих, что значение слова «выступает как диалектическое единство языкового и внеязыкового содержания» (Шмелев 2003: 75). Связанное с определенным звуковым комплексом, оно образует слово, которое непосредственно связано с другими единицами языка.
Являясь отражением каких-либо явлений внеязыковой действительности, слово содержит определенные понятия об этой действительности. В языке существуют разные по структуре типы словесных знаков: одни из них отражают действительность, а другие преломляют ее, «представляя собой результат осмысления сложного мира состояний, отношений, связей, свойств, создают идеальные объекты, не постигаемые эмпирически» (Чернейко 1997: 173). Данные модели словесных знаков в обширной литературе по лингвистике представляются в качестве «дихотомии конкретное / абстрактное имя» (там же).
Основное исследовательское внимание нацелено в данной работе на изучение специфики абстрактных имен, в частности номинантов эмоции «страх». Абстрактное имя может быть представлено в виде акустической оболочки, состоящей из инвариантной (общая часть для всех значений), и вариативной (производная от опыта языковой личности) частей по причине расплывчатости и неопределенности его семантического образа. По своему содержанию означаемое отстает от означающего, тем самым делая инвариантную часть значения ощутимо меньшей по отношению к вариативной. Таким образом, основное понятие абстрактного имени кроется в слове, превращая речь в дискурс, требующий многоаспектного рассмотрения.
Лексико-семантический уровень аккумулирует и закрепляет итоги познавательной деятельности говорящего коллектива / индивида, выработанные в практике общения. В силу этого лексико-семантический уровень существенно отличается от всех других аспектов языка. Языковеды указывают на ряд определяющих его характеристик. Словарный состав подвижен и проницаем, это открытый уровень языка: новые факты действительности, попадающие в сферу человеческой деятельности, новые понятия, формирующиеся на этой основе, получают непосредственное отражение в словарном составе языка. Этот факт свидетельствует о «неисчерпаемости мира и ограниченности познавательных возможностей» (Чернейко 1997: 177).
Лексика связана с разными сферами коммуникации и как результат перекрещивания внутренней и внешней форм языка происходит стилистическая дифференциация его лексического состава. Эмоционально - экспрессивные стилистические элементы качественно отличны от «предметного» значения слова, его понятийного содержания, они неодинаково обуславливают лексическое значение слова, но входят в смысловую структуру семемы, так как «представляют собой призму, сквозь которую воспринимается смысл, связанный с данным звуковым комплексом» (Соколовская 1993: 97).
Основанием такой дифференциации выступает меж стилевая, то есть нейтральная лексика, которой отведено центральное место в любом стиле и сфере общения. На этом стилистическом фоне выделяются другие стилистически маркированные слои лексики. Системная организация лексики на семантическом основании особенно ярко выражена в таких явлениях языка, как многозначность, синонимия, антонимия, лексическая ассимиляция, семантическая сочетаемость слов и др. Все вышеперечисленные явления характеризуются логической подчиненностью и соподчиненностью словарного запаса, образуя тем самым группы гиперонимов и гипонимов.
Изучение сущности синонимии непосредственно связано с наблюдением за семантическими связями слов с учетом того, что «собственное» значение слова как-то обусловлено его соотношением с другими словами. Язык, как известно, по-своему распределяет отношения внеязыковой действительности. Отношения между различными единицами языка даны в двух измерениях. «С одной стороны, слова в речи, образуя цепь, вступают между собой в отношения, основанные на линейном характере языка, исключающем возможность произнесения двух элементов сразу... Такие сочетания, опирающиеся на протяженность, могут быть названы синтагмами... С другой стороны, вне процесса речи слова, имеющие между собой что-либо общее, ассоциируются в памяти так, что из них образуются группы, внутри которых прослеживаются весьма разнообразные отношения» (Соссюр 1977: 121). Применимо к вышеописанным связям, существующим между единицами языка, выделяют, соответственно, термины синтагматические и парадигматические отношения.
Трактовка синонимических отношений на парадигматическом уровне
Следует отметить, что два уровня языка (парадигматический и синтагматический) находятся в тесной взаимосвязи между собой: «то, что слово является членом такой-то парадигмы, предопределяет возможности его синтагматических связей, но в то же время самая принадлежность слова к данной парадигме может быть представлена в виде обобщенной формулы его сочетаемости, то есть синтагматических отношений» (Шмелев 2003: 130).
Ф. де Соссюр писал: «...слова, имеющие между собой что-либо общее, ассоциируются в памяти так, что из них образуются группы, внутри которых обнаруживаются весьма разнообразные отношения» (Соссюр 1977: 115). За последние десятилетия теория системности Соссюра получила значительное развитие: в той или иной мере выработаны критерии выделения различных парадигматических классов слов, разработана их типология, найдены методы и приемы лексико-семантического анализа, находящиеся в состоянии постоянного развития и совершенствования.
В парадигматическом аспекте слова образуют своеобразные словообразовательные гнезда, словообразовательные и семантические поля, лексико-семантические и тематические группы. Синонимичные лексемы, являющиеся объектом нашего исследования, входят в состав лексико-семантических групп «в соответствии с отношениями полярной противоположности значений, осознаваемой на фоне определенной общности значений, или тождества (близости) значений» (Ибрагимова 1988: 11).
Вопрос о статусе и строении лексико-семантических групп впервые был поставлен Ф.П. Филиным, который рассматривал ее (лексико-семантическую группу) как языковое явление, как продукт исторического развития конкретного языка, в отличие от семантических полей Й. Трира, выделение которых осуществлялось в отрыве от языковой основы. Л.M. Васильев отмечает, что в лексико-семантическую группу могут объединяться слова на основании «наличия хотя бы одной общей парадигматической семы» (Васильев 1971: 106).
В современном языкознании парадигма определяется не только как «совокупность форм словоизменения данной лексической единицы, совокупность словоформ, составляющих данную лексему» (Ахманова 2004: 310), или «таблица флективного изменения какого-либо слова, данная как образец... определенного ряда» (Maugham 1963: 201), но и как «ряды форм словообразования, которые являются регулярными и однообразными для большого числа корней» (Иванникова 1972: 143). Актуальным для нашего исследования считаем определение семантической парадигмы как объединения слов с учетом целой совокупности их семантических свойств, фиксируемых грамматическими показателями, внутри каждой части речи (см.: Серебрякова 2002: 46). Члены каждой отдельно взятой парадигмы находятся в состоянии постоянных трансформаций под воздействием как эволюции, так и собственно лингвистических законов.
При выделении круга лексических единиц с их последующим семантическим определением встает вопрос об их тождестве. И хотя прежде ученые уже занимались решением этого вопроса (Соссюр 1977), теоретическое осмысление проблемы отражено в работах сравнительно недавнего времени (Постникова 1984). Такое внимание исследователей к этой проблеме не случайно, так как ее решение непосредственно связано с изучением сущности языковых единиц: «Весь механизм языка зиждется исключительно на тождествах и различиях, причем эти последние являются лишь оборотной стороной первых. Поэтому проблема тождества возникает повсюду; но с другой стороны, она частично совпадает с проблемой конкретных сущностей и единиц, являясь усложнением этой последней, впрочем, весьма плодотворным» (Соссюр 1977: 141). Ученые подчеркивали диалектическое единство тождества и различия: «Наивное восприятие склонно смешивать равенство с тождеством. Между тем, тождество не исключает многообразия, а, напротив, предполагает его. Тождество - это единство в многообразии одного. Грамматическое и лексическое многообразие слова состоит в видоизменениях его состава и его связей» (Виноградов 1975: 47-48).
При анализе тождества семантики лексем обнаруживается общая закономерность: основание тождества определяет характер и пределы различий рассматриваемых единиц, определяет их лингвистическую сущность. Таким образом, наличие общих и дифференциальных признаков языковых единиц в границах данного тождества является одним из ярких проявлений системной организации языка. Примером внутренних языковых тождеств может служить синонимический ряд: слова, передающие одно и то же понятие, по своей содержательной структуре не равны друг другу, их семантические объемы не соответствуют доминанте ряда или отдельным членам ряда. Слова - синонимы образуют особый парадигматический ряд, основанный на характерном для языка неравномерном распределении семантических признаков, который трактуется в нашей работе как иерархически организованная семантическая парадигма.
Существование в языковой структуре двух или более слов, обозначающих одно понятие, оправдано наличием у них различных функций на парадигматической оси. Каждый из синонимов выражает отношение комплиментарное, неполно и лишь с какой-то определенной стороны описывая денотат. Рациональный анализ таких имен возможен при использовании особого инструмента - компонентного анализа. Опыт применения компонентного анализа показывает, что значение одного синонима достаточно редко совпадает со значением другого, хотя между ними и существует точка соприкосновения их семантических структур; семантический объем синонимов представляет собой, главным образом, набор отличительных признаков.
С.О. Карцевский определил свойство языка выражать диспропорциональное соответствие плана содержания и плана выражения как «асимметричный дуализм языкового знака», когда более емкое содержание передается специфичными для того или иного языка способами, не представляющими однозначного соответствия содержательной структуре. Слово, как правило, обозначает не одно, а несколько явлений действительности. Наличие разных значений в семантике слова отличает его от своего синонима. Самой важной особенностью лингвистического знака, подчеркивал С.О. Карцевский, является то, что он «непременно должен быть дифференциальным, иначе он ничем не будет отличаться от простого сигнала» (Карцевский 1965: 85).
Для того чтобы иметь возможность дифференцировать какие-то значения, необходимо выявить в них общий компонент, следовательно, дифференциация предполагает одновременно сходство и различие. «Каждый полнозначный словесный знак, - пишет А.А.Уфимцева, - подобно атому несет в себе два заряда: положительный (отождествляющий, общий) и отрицательный (дифференцирующий, различный)» (Уфимцева 1977: 60). Основным условием существования синонимических отношений между словами мы считаем наличие у них понятийного тождества, на основании которого и возможна дифференциация слов-синонимов. Именно знание тонких дифференциальных «оттенков» значений синонимов свидетельствует о достаточно высоком уровне владения иностранным и родным языками.
Обратимся к анализу семантически близких слов тревожный и волнительный. Прилагательное тревожный может быть истолковано как «вызывающий тревогу, беспокойство, сообщающий о тревоге, объявляющий тревогу» (Ожегов 1994: 719). Волнительный характеризует «душевное волнение, сильную тревогу» (там же: 85). Мы можем говорить тревожный звонок, сигнал, но волнительная встреча, момент. Таким образом, заметно отличающееся содержание у ряда слов, хотя и имеющих одинаковый или частично совпадающий характер лексической сочетаемости, не позволяет с полной уверенностью считать эти слова синонимами в ряде значений.
Вслед за рядом исследователей, мы считаем, что синонимические ряды должны состоять из синонимов-семем, а не из синонимов-лексем (лексема - слово во всей совокупности его значений, семема - одно из значений слова) (см.: Иванникова 1972). Такой подход широко распространен в теоретических работах по синонимии. Он позволяет рассматривать синонимический ряд как группу слов, объединенных сходством лексических значений и, как правило, обладающих теми или иными различиями, семантическими и стилистическими. Многозначные слова в этом случае могут вступать в синонимические отношения по одному из своих значений.
Обращение к различиям в значениях слов при уточнении характера их семантической близости позволяет более объемно определить границы синонимической парадигмы, чем только путем непосредственного установления понятийного тождества слов, так как многие различия в значениях лексем находят отражение в особенностях их употребления. В.В. Виноградов, указывая на наличие предметно-смысловых и лексико-семантических связей между словами-синонимами, которые находятся в теснейшей взаимосвязи друг с другом, отмечал различный их характер: «Иногда понятие синонимии расширяется до такой степени, что оно охватывает и многие виды предметно-смысловых связей между словами, относящимися к близким семантическим сферам. В сущности, именно это не различение специфических качеств и свойств синонимических и более широких предметно-смысловых связей и отношений является причиной того, что в словарях синонимов, например, русского языка, до сих пор в одну синонимическую серию объединяются слова очень разного семантического содержания» (Виноградов 1975: 207).
В рамках проводимого компонентного анализа лексических единиц отбираются синонимические ряды, члены которых обладают отчетливо выраженными семантическими различиями. В настоящее время распространено широкое понимание синонимического ряда как иерархически организованной синонимической парадигмы. В ракурсе нашей проблематики важно отметить, что если раньше его составляющими могли быть лишь лексемы, то современная лингвистика рассматривает в составе синонимической парадигмы и синтаксические конструкции, и фразеологические единицы, и морфемы. Предметом нашего исследования является семантическая парадигма, формируемая лексическими синонимами-существительными, выступающими в качестве номинантов эмоции, наряду с фразеологическими единицами языка, объединенными общим значением «страх». Синонимическая парадигма рассматривается нами как микросистема, характеризующаяся, с одной стороны, внутри ядровой системностью, а с другой стороны, являющаяся основой системных отношений в лексике.
Подход к исследованию отдельно взятой парадигмы как микросистемы требует установления взаимоотношений между ее членами, определения их семантического объема и степени семантической близости на основе критериев, позволяющих отграничить синонимы от слов, близких по значению, но синонимами не являющихся. Приемы и методы моделирования микросистем языка получили общее название структурных, к ним принято относить компонентный, дистрибутивный и трансформационный анализ. В.Г. Гак замечает, что «при помощи компонентного анализа изучается структура отдельного значения слова» (Гак 2004: 97). Однако изучение структуры значения возможно лишь при сопоставлении слова с другими лексемами, «между которыми распределена соответствующая «сфера смысла» (Шмелев 2003: 15), поэтому компонентный анализ применяется для исследования определенных групп слов. Методика компонентного анализа возникла при рассмотрении достаточно узких и замкнутых терминологических групп, однако за последнее время были совершены попытки исследования и более обширных тематических блоков с применением компонентного анализа. Вслед за рядом ученых, мы отмечаем, что, при использовании данной методики в моделировании синонимических парадигм, успех решения проблемы синонима находится в непосредственной зависимости от успехов в области компонентного анализа (см.: Селиверстова 1975).
Описывая основные принципы компонентного анализа, И.М. Кобозева представляет его как логический шаг: «от констатации сходств и различий между значениями противопоставляемых друг другу слов, от выделения на этой основе общих для них и различительных семантических признаков переход к предположению о том, что значение этих слов состоит из элементарных смысловых единиц - семантических компонентов, сем, соответствующих выделенным при сопоставлении признакам. Предположение о том, что значение каждой единицы (в том числе слова) состоит из набора семантических компонентов - это одна из гипотез, на которых базируется метод компонентного анализа» (Кобозева 2000: 110).
Комплект признаков, являющихся общими для группы в целом, должен покрывать семантическое содержание каждого из ее представителей. С.В. Серебрякова отмечает, что «представляется целесообразным выделять в значении слова различные аспекты, поскольку, с одной стороны, это способствует большей строгости описания значений, а с другой стороны, в языкознании уже сложилась традиция исследовать и описывать те или иные стороны лексического значения» (Серебрякова 2002: 33).
Рассматриваемый метод ориентирован, прежде всего, на исследование понятийного содержания как основы лексического значения слова, что подтверждают слова И.В. Арнольд: «Компонентный анализ проводится на уровне предметно-логического значения, а компонентами значения являются такие составные части, которые могут быть соотнесены с признаками выражаемого в слове понятия» (Арнольд 1966: 137). Однако некоторые исследователи предлагают также учитывать экспрессивные и эмоционально - оценочные свойства слова: положительную и отрицательную эмоциональность (Иванникова 1972), стилистико-экспрессивную характеристику действия (Гак 2004: 153).
Синонимическая парадигма, члены которой связаны отношениями сходства и различия, предполагает, безусловно, наличие как совпадающих, так и различающихся компонентов, семантических параметров. Именно дифференциальные семантические параметры являются семантическим основанием для построения иерархической структуры внутри парадигмы, характеризуют каждый член системы, определяют семантические «притяжения» и «отталкивания», существующие между составляющими синонимического ряда. Иными словами, в одну синонимическую парадигму могут входить слова как «с предельно близкими (но не абсолютно тождественными) значениями, так и слова с минимальной степенью синонимичности» (Солодуб 2002: 101). Степень синонимичности слов в границах одной парадигмы может быть установлена с помощью процедуры как семного анализа, так и приемов дистрибутивно-статистического метода.
Существует мнение, что в ряде случаев невозможно провести семантический анализ, не прибегая к исследованию свойств денотатов (см.: Селиверстова 1975: 39). Опровержением такого подхода могут служить слова В.Г. Гака о том, что «при анализе структуры слова как элемента языковой системы можно ограничиться лишь отношением значения, то есть отношением означающего к сигнификату» (Гак 1976: 79). Очевидно, что знание физической характеристики того или иного явления, обозначенного данным словом, не влияет ни на восприятие его самого, ни на его соотношение с другими словами.
В работах по компонентному анализу предлагаются возможные пути разложения лексического значения на составляющие его компоненты (см.: Селиверстова 1975):
- выявление семантических компонентов на основе анализа свойств денотатов. Этот путь мы считаем неприемлемым:
- выделение компонентов значения, исходя из дистрибуции слова, при котором «каждый вариант контекста выявляет лишь один из элементарных компонентов значения слова» (Щербина 1969: 89);
- выделение семантических компонентов на основе словарных толкований соответствующих значений. Следует заметить, что выделение признаков значений в словарных толкованиях основано как на сопоставлении единиц, семантически связанных друг с другом, так и на учете их дистрибуции.
Именно два последних из вышеперечисленных способов исследования синонимичных лексем как компонентов единой парадигмы являются актуальными для данной работы.
Синтагматический подход к определению синонимических отношений
Исходя из того, что лексическое значение слова представляет собой явление, детерминированное не только внеязыковой реальностью, но и языковой системой, дифференциальные параметры синонимичных лексических единиц могут быть обнаружены в контексте. Сходство и различие между синонимичными лексемами в парадигматическом аспекте языка определяются методом анализа их дефиниций по толковым и двуязычным словарям. Полученные данные могут служить основанием для выделения пар сильных и слабых синонимических единиц в парадигматике, хотя и не могут считаться вполне достоверными, так как синонимия основана на таких оттенках значения, которые не всегда поддаются однозначной интерпретации.
Таким образом, каждое речевое сообщение представляет собой результат отбора, предопределенного парадигматическими связями, которые остаются за пределами сообщения. Сообщение же рассматривается нами как факт языка, несущий информацию о сочетании отобранных единиц, что имеет немаловажное значение при определении степени синонимичности выделенных нами лексем. Синтагматические связи, так же как и парадигматические, определяют семантическую структуру слова, но разнообразно объединяют лексико-семантические единицы языка. Вслед за многими лингвистами, мы утверждаем, что «в абсолютной изоляции ни один знак не имеет какого-либо значения; любое знаковое значение возникает в контексте, под которым мы понимаем ситуационный или эксплицитный контекст, неважно какой, поскольку в неограниченном или продуктивном тексте (живом языке) мы всегда можем превратить ситуационный контекст в эксплицитный контекст» (Ельмелев 1999: 303). Изучение функционирования синонимических лексем в синтагматике - это исследование живых процессов в языке, специфики актуализации значения лексемы, которое позволяет проследить индивидуальные авторские словоупотребления и обнаружить приращение смыслов в содержании той или иной языковой единицы.
Так как предметом нашего исследования выступают синонимичные лексемы, мы остановимся на анализе семантически родственных и близких по значению слов-синонимов, объединенных общим значением, выводимых из особенностей их функционирования в статическом и динамическом аспектах языка, что в конечном итоге позволит получить данные о степени семантической связи между ними, подтвержденные количественными показателями.
Интеграция исследовательских подходов в целях моделирования многомерной синонимической парадигмы
Получение верифицированных данных о семантической наполненности слов-синонимов возможно при обязательном рассмотрении значения отдельно взятого слова, как в парадигматическом, так и в синтагматическом планах языка, взаимодополняющих друг друга. Согласно дефиниционной методике, значение слова приравнивается к его словарному истолкованию. Подход к словарным дефинициям как к аналогам лексического значения известен как в отечественной, так и в зарубежной лингвистике и успешно используется в работах по лексикографии и по семасиологии (Морковкин 1970). «Словарная дефиниция, - по мнению A. Лepep, - уже представляет собой компонентный анализ, в котором каждая часть дефиниции является компонентом» (Lehrer 1974: 46). Словарные толкования объективируют системные связи лексических единиц, так как определение значений одних слов осуществляется посредством других, семантически с ними связанных. Они рассматриваются как форма фиксации компонентов, необходимых и достаточных для парадигматического ограничения данного значения от других языковых значений. Другими словами, в словарных определениях представлена характеристика ядерной, или интенсиональной, части лексического значения слова. Семантический подход к определению круга синонимичных лексем основан на установлении степени их семантической эквивалентности, безотносительно к поведению в контексте. «Несмотря на то, что генетически словари тоже восходят к текстам (создаются на их основании), с синхронной точки зрения, данные словарей и текстов не совсем совпадают, поскольку в словарях, с одной стороны, отражена только часть того, что содержится в текстах, с другой стороны, словарный текст (текст толковых, двуязычных, синонимических, антонимических словарей) отражает преимущественно парадигматические связи слов, а связный текст - синтагматические» (Серебрякова 2002: 112). Характер семантических связей между одними и теми же словами в синтагматическом и парадигматическом аспектах часто различен.
Таким образом, синонимы, представляющие собой центр семантических отношений между словами в границах системно организованной синонимической парадигмы, требуют многоаспектного исследования. Глубокий анализ семантического наполнения слова в различных аспектах языка показывает, что сеть семантических отношений в лексике гораздо шире и включает в свой состав большее число типов отношений, чем установленные как регулярные.
Комплексный анализ содержания языковых единиц в речи неизбежно обращает внимание исследователя на языковую личность. Человеческий фактор в языке проявляется как «субъективно-модальное отношение к обозначаемому, передаваемое в форме социализированных чувств-переживаний, как образно-ассоциативное соотношение мотивирующего смысла и обозначаемого, а также знания о языковой картине мира» (Абрамов 2003: 209). Экстралингвистические, концептуальные и языковые факторы определяют сложную природу единицы языка. Безусловно, наиболее важным представляется вопрос об адекватном понимании вербальной единицы в тексте. Подход к тексту с позиций речевой деятельности уже предполагает антропоцентрическую направленность исследования и дает возможность осуществить психологический эксперимент.
Таким образом, никакая характеристика системных связей языковых единиц не будет полной, если ограничиться лишь описанием их абстрактных номинативных свойств и рассматривать их в отрыве от речевой деятельности. Закономерность обращения к ассоциативному полю обусловлена необходимостью выявления ментального содержания элементов языковой подсистемы и особенностей их взаимодействия друг с другом, а так же с элементами других подсистем. Ассоциативный эксперимент, проводимый в рамках психолингвистического подхода к исследованию языковых единиц, способствует определению психологической структуры слова (см.: Лурия 1998). В границах противопоставления «язык - речь» можно говорить об ассоциативных полях, отражающих общие и индивидуальные связи в парадигматике и синтагматике.
В настоящее время применяются различные методики психолингвистического анализа. Отечественная психолингвистика в основном занимается различением значения и личностного смысла, который варьируется у мужчин и женщин, у людей различных психологических типов, у людей, принадлежащих различным возрастным группам и т.д.
Изучение семантических свойств слова - одно из самых разработанных направлений в исследовании вербальных ассоциаций. В качестве основополагающего понятия данного анализа выделяется ассоциативное значение, представленное в виде набора слов-реакций на стимул. Полученный материал, выявляемый в результате опроса носителей языка, систематизируется в ассоциативное поле, после чего первостепенной задачей является изучение семантической упорядоченности его элементов.
Вызывают интерес материалы ассоциативных словарей русского и английского языков, которые привлекаются в качестве дополнительного источника проверки полученных результатов исследования. Делать выводы о специфике национального понимания явлений объективного мира только на основании некоторых функциональных параллелей или сопоставления словарных дефиниций одних и тех же слов в разных языках было бы не совсем оправданно. «Семантика не исчерпывается лексическим понятием, но включает в себя также компонент, называемый лексическим фоном... В толковых словарях описывается только лексическое понятие... Однако в сознании носителей языка со словом сопрягается, кроме того, значительный объем информации... Лексический фон динамичнее лексического понятия. Это обусловлено изменениями в культуре (в объективной действительности)» (Верещагин, Костомаров, 2005:40).
В диссертационном исследовании Э.Ф. Хандамовой отмечено, что «исследование семиотического воплощения психоэмоциональных состояний сознания в письменной речи без анализа представлений об их содержании в психологии провести трудно, так как возникает проблема дифференциации разных эмоциональных состояний» (Хандамова 2002: 9). Эмоции обеспечивают взаимосвязь между уровнем восприятия и уровнем абстрактного мышления. Разнообразие эмоциональных состояний может быть сведено к эффективности. Замечено, что аффективное влияет на образование ассоциаций, а значит, реальное содержание концептов соотносится с чувственным опытом.
Лексическое ассоциирование системно, так как основано на ассоциировании имплицитно известных носителям языка и используемых ими текстов. Внутренняя семантическая упорядоченность лежит в основе лексического ассоциирования и обнаруживает некоторые постоянные характеристики: структурное единообразие выявляемых ассоциативных полей у представителей одного лексико-грамматического класса, совпадение значительного круга ассоциаций у значительного круга носителей языка, типологическое сходство в ассоциировании.
Абстрактное имя обладает сложной семантической структурой, именно поэтому достоверное семантическое толкование абстрактного имени вызывает сомнение. Существует тенденция к определению семантического наполнения абстрактного имени, ориентированная на интуицию носителя языка. Таким образом, содержание семантических фрагментов абстрактного имени может быть выведено на поверхность интуитивно, посредством языкового знания.
Полагаясь на знания коллектива, внутри которого сложились определенные культурные традиции и устои, мы придерживаемся употребления тех или иных абстрактных имен для обозначения явлений действительности. Такой подход к выявлению семантических параметров синонимичных лексем, наделенных одной сферой смысла, является следующей ступенью исследования слов-синонимов, который известен современной лингвистике как методика концептуального анализа.
Представители когнитивной лингвистики считают, что каждый язык эквивалентен определенной системе концептов, посредством которой носители языка воспринимают, структурируют, классифицируют и интерпретируют поток информации, поступающей из окружающего мира. Главная роль в категоризации и группировке объектов в определенные классы на основе определенного сходства принадлежит концепту. При концептуальном исследовании лингвокультур фигурируют реалии, то есть факты действительности, присущие только данной этнокультурной общности, наряду с лакунами, значимыми отсутствиями определенных обозначений в системе какого-либо языка. Таким образом, рассматривая различные стороны концепта, мы обращаем внимание на важность культурной информации, которую он передает.
По определению В.Н. Телия, концепт - это всегда знание, структурированное во фрейм, а это объясняет тот факт, что он отражает не просто существенный признак объекта, а все те, которые в данном языковом коллективе заполняются знанием о сущности (см.: Телия 1996). Ю.С. Степанов утверждает, что «концепт - это как бы сгусток культуры в сознании человека... и то, посредством чего человек... сам входит в культуру, а в некоторых случаях и влияет на нее» (Степанов 1993: 24; Бабушкин 1996: 16). В.И. Карасик характеризует данную категорию как «многомерное смысловое образование, в котором выделяются ценностная, образная и понятийная стороны» (Карасик 2002: 145).
Различия в дефинициях термина «концепт» объясняются разными подходами к решению проблемы соотношения знания и языка с точки зрения лингвистики, психологии, философии и других наук. Все определения отражают понимание двусоставной природы концепта: как значения языкового знака и как его содержательной стороны, представленной в ментальности. В нашем исследовании представляется целесообразным принять за единицу концептуальной модели концептуальный референт, то есть самодостаточный минимальный участок концептуального пространства, которому на лексико-семантическом уровне будет соответствовать определенный смысл, а на лексическом - лексический знак.
По наблюдениям ученых, содержание концепта может быть определено как совокупность наивного понятия и множества прагматических элементов имени, проявляющихся в его сочетаемости. Сочетаемость же имени отражает и логические (рациональные связи его денотата с другими), и алогичные (иррациональные, отражающие эмоционально-оценочное восприятие мира человеком) (см.: Чернейко 1997).
Абстрактное имя в большей степени представляет собой образные воображения, ассоциации: «При этом не ассоциации слова возникают на основе его сочетаемости (это вторичные ассоциации), а несвободная сочетаемость слова обуславливает его ассоциативный потенциал. Именно она и есть внешнее, поверхностное проявление глубинных ассоциативных контуров имени» (Чернейко 1997: 288). Полагаясь на авторитетное мнение Л.O. Чернейко, мы делаем вывод о наличии общих ассоциаций у представителей каждой отдельно взятой лингвокультуры, стремящихся запечатлеть культурные константы, релевантные на определенном этапе развития общества. Большой материал для прояснения смысловых разграничений на данном этапе дают пословицы и поговорки, афоризмы, отражающие наивную философию. Ассоциации представлены имплицитно именно в сочетании абстрактного имени с вторичными предикатами. Проявляемая в речи сочетаемость имени со стандартными единицами, его персонификация и овеществление предопределяется его глубинным ассоциативным потенциалом, которая вскрывается при моделировании языкового сознания.
По нашему убеждению, только многоаспектный анализ абстрактного имени обеспечивает получение максимально полной информации о его семантическом наполнении и семантических связях, способствуя тем самым осуществлению дифференциации внутри семантических блоков, в которых единицы объединены на основе семантической близости разной степени. При этом содержание научного понятия расширяется за счет включения тех свойств явления, которые открылись научному знанию: «содержание наивного понятия (языкового) более константно, чем содержание понятия научного, и может быть определено как сумма лингвистически релевантных признаков, способных дифференцировать имена и соответственно классы явлений, стоящих за именами» (Чернейко 1997: 287). Описанные нами выше направления в исследовании слов-синонимов предполагают обращение к более детальному представлению критериев синонимичности, способствующих выявлению действительного характера взаимоотношений между лексемами, объединенными одним значением.
АВТОР: Хоменко О.Е.