Микрополе «Растения» в семантическом поле природы поэзии Б.Пастернака

Семантическое поле, понимаемое в лингвистике чаще всего как совокупность языковых единиц, объединенных каким-то интегральным семантическим признаком, имеющих некоторый общий нетривиальный компонент значения, представляет особый интерес в области его текстовой актуализации. Элементы отдельного семантического поля – микрополя - связаны регулярными и системными отношениями. Семантические поля могут пересекаться или полностью входить одно в другое.

Объект нашего исследования – семантическое поле природы - в поэзии Б.Пастернака получает особый смысл, несет особую эстетическую нагрузку.

Чувство благоговейного восхищения перед жизнью во всех ее формах не покидало Пастернака всю его жизнь. Природа, ее поэтическое восприятие и отражение в лирике, то есть то, что мы понимаем под словом “пейзаж”, составляют один из основных мотивов его творчества. Внимание поэта - пристальное, не упускающее ни малейших подробностей, деталей - практически в каждом его стихотворении обращено к прекрасному миру природы: лето и осень, снег и дождь, леса и луга, горы и моря, деревья и травы воспеты им с интонацией радостного восторга. Пастернак не выбирает и не разделяет природу на привычную глазу и экзотическую, на живую и неживую. Она вся в равной степени существует для него. Она входит в его поэзию наравне со всеми другими проявлениями жизни и наравне с самим поэтом. Она исцеляет, она же становится неиссякаемым истоком, причиной поэзии.

В пейзажных зарисовках с особой силой проявился стихийно-игровой дар Б.Пастернака, тяготеющего к моментальной и бурной смене впечатлений, сплетению разнокачественных образов и ассоциаций. В природе, как ее видит поэт, преобладает беспорядок, свежий хаос, наплыв безудержных влечений, хлещущих через край.

Семантическое поле природы в творчестве Б.Пастернака состоит из нескольких основных микрополей: «вода» («После дождя», «Дождь», «Лето», «Счастье», «Имелось» и мн. др.), «месяцы и времена года» («Зазимки», «Единственные дни», «Январь 1919 года», «Февраль. Достать чернил и плакать...», «Март», «Июль», «Август»), «гроза» («Июльская гроза», «Гроза моментальная навек», «Наша гроза», «Приближенье грозы» и др.).

Важное место в этом перечне занимает микрополе «растения». В его состав входят, с одной стороны, различного рода наименования определенных деревьев и цветов, с другой – более широкие по семному набору названия мест их произрастания (лес, сад, луг), метонимически вбирающие в себя представление о самих растениях. Все это в поэтическом тексте перемешивается как общее и частное, сплетаясь в единую картину.

При этом пейзаж у Б.Пастернака не страдает описательностью и статичностью. Скорее, наоборот, зарисовки микрополя растений в его творчестве очень гибки и динамичны: «там сосны враскачку воздух саднят смолой» («Зеркало), там все объекты бегут бегом «сквозь агонию громленной рябины» («Город»), березы и осины «гребут лопатами, как в листопад» («Сад»), а в Париже «разгневанно цветут каштаны» («Бальзак»). Этот динамизм достигается необычным подходом к описанию природы. Если у других авторов (прозаиков и поэтов) пейзажные картины окрашены многочисленными эпитетами и сравнениями, то в описаниях Б.Пастернака это в основном сочетания существительных с глаголом при сравнительно небольшом количестве прилагательных.

Любимое дерево поэта – тополь. На фоне лип, кустарника, «кровоостанавливающей арники» и других красот сада «тополь – король» («Марбург»). Тополь – одно из самых «домашних» деревьев Пастернака, с ним «переходит» молодой поэт «в неслыханную веру», тополь, зажмурясь, смотрит на мельницыпоэта («Мельницы»), каждый тополь у подъездазнает его «в лицо»(«Художник»), а в переходные моменты жизни тополь «удивлен» на улице, «где дом упасть боится» («Весна, я с улицы...»).

Так же трепетно Б.Пастернак рассказывает читателю и о цветах. Однако изображение цветов у него сопряжено с чувством тоски и жалости к их полной беззащитности, нежности. Так, очень трогательны зарисовка намокшей сиреневой ветви, забрызгавшей сад «мильоном синих слез» («Ты в ветре, веткой пробующем...»), описание, как в бурю «рвутся оборки настурций» («Мельницы»), и вопрос, «кто велит, чтоб губы астр и далий сентябрьские страдали» («Давай ронять слова»). Автор любуется «сухим дождем росистых ландышей» («Ландыши»), ночной фиалкой («Любка»), «молочной мглой», которая стоит в иван-да-марье («Любка»), его восхищает «серебряный лес хризантем» («Студенты»), «снег жасмина» («Наша гроза»).

По сравнению с описанием деревьев картины с цветами более статичны. Если деревья чаще всего представляют собой субъект действия, при описании которого, таким образом, актуализируется само действие, то цветы – объект любования и наблюдения. Поэтому в их презентации важную роль играет не действие, выраженное глагольными формами, а метафоры, эпитеты и сравнения, выраженные сочетаниями существительных с прилагательными.

Как было указано выше, микрополе «растения» в более обобщенном виде предстает в концептах сада, леса, луга. Например, сад воплощает в себе «миры расцветшие» («Как бронзовой золой жаровень»), поэтому пастернаковские «сады тошнит от верст затишья» («Три варианта»), они ждут и обожают грозу, как обожает ее сам поэт. И сад, и лес, и луг представляют собой деятельностное начало в семантическом поле природы Б.Пастернака. От простой созерцательности «Лес стянут по горлу... и стонет в сетях» («Весна»), « Лес хандрит» («Спасское»), а «Луг мутило жаром лиловатым» («В лесу»).

Отсюда и тяга поэта к образам растений и сада с их предельным напряжением жизненных сил, рвущихся наружу цветением и пением («Как бронзовой золой жаровень...»; «Плачущий сад», «Ты в ветре, веткой пробующем...»; «Здесь прошелся загадки таинственный ноготь...»; «Во всем мне хочется дойти...»). Эти мотивы сближают Пастернака с А.Фетом – такая же общая лирическая страстность, неистовость, обилие запахов и «трепетов», достигающих порога синестезии, когда все ощущения (зрительные, слуховые, обонятельные, осязательные) сливаются в одно.

Таким образом, в особенностях поэтического представления Б.Пастернаком микрополя «растения» прослеживаются основные черты воплощения в его творчестве семантического поля природы в целом, где мы не встретим литературного пейзажа (в привычном смысле этого слова) или простого приема олицетворения, когда неодушевленные предметы наделяются свойствами и качествами одушевленных: они обладают свойствами живых существ, но не по воле человека, а сами по себе. Природа у Пастернака наделяется свойствами равноправного с поэтом субъекта, она становится действующим лицом, лирическим героем, а не пассивным предметом описания.

Литература

1. Абрамов В.П. Семантическое поле как категория художественного текста // Русское слово в мировой культуре. Материалы конгресса МАПРЯЛ 30 июня-5 июля 2003. – СПб, 2003. – С.24-29.

2. Пастернак Б.Л. Стихотворения и поэмы. – М., 1988. – 512 с.

3. Фатеева Н. А. Картина мира и эволюция поэтического идиостиля Бориса Пастернака // Очерки истории языка русской поэзии ХХ века. – М., 1995. – С.71-76.

4. Щур Г.С. Теории поля в лингвистике. – М.-Л., 1974. – 104 с.