Внутрижанровая полифония и подтекст в сказке Т.Габбе «Город Мастеров»

Пьеса Тамары Григорьевны Габбе «Город Мастеров, или сказка о двух горбунах» изначально - о чем свидетельствует жанровое обозначение в названии пьесы - создавалась в соответствии с древним сказочным каноном. Элементы, составляющие морфологическое целое пьесы, в этом плане архетипичны и знаковы.

Местом действия сказки Т.Габбе можно назвать два основных географических пространства - пространство Города Мастеров и близлежащего леса. Сам по себе образ города в пьесе Т.Габбе скорее историчен, нежели сказочен (о чем мы подробнее расскажем позже). Зато лес здесь - архетипический локус. Как известно, лес в мифах, сказках и фольклоре обычно является местом сосредоточения чудесного, колдовского; местом, где обитают неведомые существа. В пьесе Т.Габбе именно в лесу живут необычные, понимающие человеческий язык, животные.

Основной конфликт пьесы Т.Габбе также архетипичен. В «Городе Мастеров» происходит традиционная для сказки борьба между добром, которое защищает протагонист - городской метельщик Жильберт, и злом, которое несет в себе антагонист, герцог, наместник чужеземного короля, поработившего Вольный Город Мастеров. Причем, протагонист и антагонист, по канонам сказки и замыслу автора, создаются как двойники: перед нами, как гласит заголовок, «сказка о двух горбунах».

Двойничество протагониста и антагониста в произведении Т.Габбе обусловлено, в основном, физическим сходством героев, но в одном из эпизодов усиливается фонетическим созвучием их имен: главный герой сказки метельщик Жильберт имеет прозвище Караколь (в переводе с французского - улитка), а антагонист, чужеземный герцог, однажды попавший в западню и желающий выбраться оттуда с помощью Караколя, но не желающий быть узнанным, вынужден представиться как некий Бистеколь. «Вот вы какой, господин Бистеколь! Недаром у нас с вами схожие имена. Мы и сами немножко похожи друг на друга. Только если меня за мой горб прозвали улиткой, то вы - по крайней мере верблюд!» - подметит двойничество сам протагонист.

Как отмечает Т.Екимова, главный герой «Города Мастеров» Караколь - тип сказочный, он сочетает в себе черты героя-борца (его основной ролью в сказке является борьба с антагонистом и злом) и одновременно черты трикстера (доброго плута и весельчака). Протагонист необычен с самого рождения. Как свидетельствует бабушка Тафаро, городская гадалка, Караколь родился в сорочке и сразу закричал «звонко, весело, словно молодой петушок». Герой изначально наделен особыми умениями: он понимает язык животных и птиц, обладает поэтическим даром и воображением. Кроме того, он физически выделяется среди остальных граждан города: Караколь горбат. Тем не менее, в сказке он позиционируется как «горбун без горба». Его внешнее уродство оттеняет положительные внутренние качества: Караколь, как любой позитивный герой сказки, честен, благороден, дружелюбен, храбр. «Он прямее всех. Ему во всем можно поверить и на нем всех можно проверить. Кто ему друг - тот хорош, кто ему враг - тот плох», - дает характеристику Караколю один из персонажей пьесы.

Антагонист в «Городе Мастеров», герцог, наместник чужеземного короля, по канонам сказки, чудовищен. Герцог является архетипическим горбуном. Как известно, в различных мифологических и пост мифологических культурах горбуны считались изначально, по своей природе, существами злыми, инфернальными, опасными для человека, им нередко приписывались вредительские свойства. В европейском фольклоре горбунами, как правило, являлись опасные для человека карлики, гномы. В отличие от горбатого, но жизнерадостного и дружелюбного метельщика Караколя, горбатый наместник Города Мастеров всегда серьезен и замкнут. Он имеет гротесковую внешность: маленький рост, «ноги сухие и тонкие, руки длинные», «лицо изжелта-бледное, как у человека, который живет взаперти», он похож на гнома. Местом обитания наместника является замкнутое инфернальное пространство: черные, похожие на катафалк, носилки или мрачная и пышная комната замка, украшенная тяжелыми драпировками. Несметное богатство, окружающее герцога, также усиливает его сходство с гномом. Вредительские функции наместника очевидны: во время его правления в Городе Мастеров происходят постоянные казни и аресты.

Развитие сюжета в произведении Т.Габбе происходит в соответствии с универсальной для сказки логикой. Здесь, повторимся, есть мотив «чудесного рождения» главного героя. Есть также мотив благого «пророчества» или «предвещания», которое обычно дается герою, когда он вступает на путь борьбы со злом. Бабушка Тафаро обещает Караколю: «Счастлив будешь, красив будешь, женишься на первой красавице в городе». Здесь есть ситуация «первого появления антагониста со стороны»: «Стук барабана. На площадь выходит барабанщик, потом отряд чужеземных латников. За латниками люди в расшитых золотом кафтанах несут наглухо закрытые носилки. Рядом с ними идет рослый угрюмый человек в темном кафтане и тяжелом плаще». Особо значим в контексте этого сказочного мотива сделанный автором акцент на чужеземность всей процессии и самого наместника, их постороннее происхождение. В пьесе Т.Габбе есть традиционные для сказки «обманы вредителя». Так, наместник подговаривает Клик-Кляка вырыть западню на тропинке в лес, по которой обычно ходит Караколь. Попав случайным образом в вырытую для Караколя яму, наместник обманывает героя, представляясь «хранителем печати его светлости» и обещает передать Караколю во временное пользование перстень-печать, если тот вытащит его из ямы. Однако, выбравшись из ямы, наместник вновь обманывает героя: он во всеуслышание обвиняет Караколя в краже перстня и отдает его под суд. В пьесе есть также мотив «последнего боя и победы»: Караколь убивает наместника, бросившегося на него с кинжалом, после чего восставшие мастера прогоняют чужеземцев из своего города. Наконец, финальная гибель Караколя и его последующее чудесное оживление с помощью магического меча также является составляющей основновополагающего сказочного сюжета.

Вторичный сюжет «Города Мастеров» - любовная фабула - не менее архетипичен и также развивается по законам сказки. Метельщик Караколь и первая красавица в городе, дочь мастера злотошвейного цеха Вероника изначально любят друг друга. Антагонист, прельщенный красотой Вероники, намерен жениться на девушке против ее воли. Таким образом, Караколь вынужден бороться с герцогом и за собственное счастье. Финал данного сюжета традиционен: Караколь и Вероника после гибели герцога и освобождения города от чужеземных захватчиков обретают совместное счастье.

Нельзя не отметить в «Городе Мастеров» и ряд третьестепенных по отношению к основному сюжету сказочных мотивов. Так например, еще один антагонист и двойник Караколя Мушерон Младший по прозвищу Клик- Кляк попадает в пьесе Т.Габбе в архетипическую для сказки ситуацию: «дурак перед царем». Клик-Кляк, оказавшись перед лицом наместника, невольно говорит ему правду; в результате, получает от правителя, уверившегося в его неразумности и преданности, задание убить Караколя. «Сделаешь - женю, не сделаешь - казню», - произносит универсальную для сказки фразу наместник. Другой сказочный мотив в пьесе Т.Габбе - мотив инициации детей. Подросток Тимолле Меньшой умудряется в битве выбить палкой меч из руки Большого Гильома, профессионального воина, после чего перестает восприниматься окружающими как ребенок и становится полноправным гражданином города - Тимолле Младшим.

Помимо ряда знаковых сюжетообразующих моментов и архетипических мотивов, в морфологическом целом «Города Мастеров» имеются элементы традиционной сказочной фантастики. Караколь обладает магическими умениями: он понимает язык птиц и животных и может с ними объясняться. Звери в пьесе Т.Габбе также несут на себе отпечаток сказочной фантастики. Как отмечают исследователи, «характернейшая особенность животного в сказке - смешение человеческих и животных черт». Такие животные, например, умеют говорить или принимать человеческий облик. Говорящие животные появляются в произведении Т.Габбе, в первую очередь, в так называемых просцениумах. Действующие лица просцениумов: лев, медведь, заяц и улитка - держат осмысленные беседы на различные темы, комментируют основное действие, поют песенки, ведут себя вполне по-человечески. Кроме того, звери в сказке традиционно выполняют функции помощников героя. Именно животные - лев, медведь и заяц - в пьесе Т.Габбе приходят на помощь Караколю во время суда, обвиняющего его в краже, и становятся свидетелями его защиты.

Имеются в сказке Т.Габбе и магические предметы. Это, в первую очередь, - меч «Гайатан Непобедимый», обладающий волшебными свойствами. Надпись на мече гласит: «Прямого - сгибаю, согнутого - выпрямляю, павшего - подымаю». Именно волшебный меч, вложенный в руки мертвого Караколя, «подымает» его, возвращает к жизни. Сам по себе данный магический предмет также архетипичен. Мечи, имеющие собственное имя и обладающие какими-либо магическимисвойствами, - нередкое явление для героического эпоса и различного рода фольклора во многих культурах.

Архетип волшебной сказки, полностью воссозданный в пьесе Т.Габбе, не ограничивает сказочное целое произведения. Создавая собственную литературную сказку в XX веке, Т.Габбе не могла не пройти мимо практики писателей-сказочников XIX века. В первую очередь - западноевропейских романтиков, чье творчество писательница не только отлично знала, но и многие годы переводила и адаптировала для русского читателя. Очевидным жанрообразующим приемом, сближающим «Город Мастеров» со сказками писателей-романтиков, является сознательное вживление в сказку исторических и литературных реалий средневековой эпохи.

Надо отметить, что сюжетный модуль «Города Мастеров» не был целиком и полностью создан Т.Габбе, а был позаимствован из старинной фламандской сказки-легенды о Вольном Городе Мастеров, захваченном чужеземцами. Перерабатывая легенду, русская сказочница во многом сохраняет основной ее декорум. Действие сказки происходит в городе эпохи Позднего Средневековья-Возрождения. В городе имеются типичные для обозначенной эпохи архитектурные сооружения. Первая картина в пьесе начинается с показательного в этом плане описания: «Раннее утро. Площадь старинного города. Жителей не видно, но по цеховым гербам и вывескам можно угадать, кто здесь живет. В глубине площади - ворота замка. Перед ними неподвижно стоит латник с алебардой...». Город, что интересно, помимо замка, имеет ратушу. На ратуше, по всей видимости, расположены часы, которые снабжены для временного оповещения горожанзвуковым механизмом (именно по бою часов открываются все лавки города). Данная деталь указывает на возрожденческий характер эпохи, которая воссоздается в сказке Т.Габбе.

Об эпохе Позднего Средневековья-Возрождения говорит и тип производственных отношений в городе. Здесь преобладают цеховые отношения. Большинство персонажей сказки принадлежат тому или иному цеху: Ферен Старший является старшиной златошвейного цеха, Тимолле - гранильного, Нинош - пирожного, Маленький Мартин - оружейного.

Воссоздание средневекового хронотопа в «Городе Мастеров» заставило Т.Габбе привлечь сюда и соответствующий сюжетный и образный материал, а также ряд приемов литературы средневековой эпохи. Здесь, например, узнаются персонажи и реалии не только переработанной автором фламандской легенды о Городе Мастеров, но и других средневековых легенд.

Есть несколько факторов, заставляющих рассматривать образ Караколя из «Города Мастеров» Т.Габбе как образ литературного двойника Тиля Уленшпигеля, персонажа многих легенд, преданий эпохи Средневековья и Возрождения и широко известного русской читательской аудитории романа Ш. де Костера.

Согласно старинным преданиям и роману бельгийского писателя - романтика, Уленшпигель, Дух Фландрии инверсионно равен с королем Филиппом, завоевателем его страны (они рождены в один и тот же день). Караколь, как и Уленшпигель, инверсионно равен главному чужеземцу в сказке: они оба от природы наделены одним и тем же физическим недостатком.

В легендах об Уленшпигеле, речь идет о героическом противостоянии Духа Фландрии чужеземному королю, в сказке о Караколе конструируется, в сущности, та же ситуация: Караколь героически противостоит наместнику короля, захватившему Город Мастеров.

Легендарный Уленшпигель - это тип трикстера: балагура, шута, бродячего поэта и площадного актера Средневековья. Его знают по всей Фландрии и за ее пределами как друга простого народа и врага всего чуждого народу. Как и Уленшпигель, метельщик Караколь - трикстер: его веселый нрав делает его любимцем и другом всего трудящегося населения города. Как докладывает герцогу бургомистр Мушерон, «Ваша светлость, у нас в городе привыкли петь за работой и плясать после работы, а этот метельщик Жильберт знает много песен и даже сам умеет сочинять их. Весь город поет его песни». Именно Караколь сочиняет дерзкую сатирическую песенку про «серого сыча», направленную против самого наместника.

Само балагурство Караколя и его поступки во многом напоминают уленшпигелевские. Как известно, Уленшпигель не раз сталкивался с различного рода высокопоставленными особами и не раз оказывался на грани смерти за свои шутки. Именно шутки в присутствии герцога (см., например, сцену возле «шляпочного дерева») и прямые дерзости (к примеру, после того, как Караколь узнает, что вытащил из ямы самого наместника, он называет его «ядовитой гадиной») вызывают у герцога желание любым способом избавиться от шутника.

Кроме уленшпигелевского типажа героя и соответствующих микросюжетных ходов «Город Мастеров» содержит аллюзии на еще один значимый в контексте средневековой культуры сюжет. Это - сюжет легенд и преданий о Робин Гуде и его лесной братии. Мы уже отмечали, что лес в пьесе Т.Габбе - один из важнейших для развития действия локусов. Однако он является не только местом обитания необычных существ, зверей, но и становится прибежищем для тех горожан, которые не захотели подчиниться власти чужеземцев, стали «благородными разбойниками» «робингудовского» типа. Именно лесная братия и их огромная сила, как и в легенде о Робин Гуде, играет решающую роль в финальной битве с чужеземцами.

Помимо включения легендарных средневековых сюжетов и декораций в художественную систему «Города Мастеров» Т.Габбе пользуется типичными приемами средневековой литературы. Одним из смысло- и жанрообразующих приемов подобного рода является намеренная аллегоризация произведения.

Так, за каждым крупным персонажем сказки закрепляется в качестве эмблемы одно или несколько животных. Например, эмблематическим знаком бургомистра Мушерона является лиса, Мушерона Младшего или Клик-Кляка - осел, Большого Гильома, телохранителя герцога - волк. Выбор того или иного животного для эмблемы персонажа здесь не случаен: он мотивирован выбором того или иного личностнообразующего качества для носителя эмблемы. Лис или лиса в фольклорных (см., например, русские сказки) и постфольклорных (см.: «Роман о Лисе») художественных образованиях - символ хитрости и изворотливости; осел - глупости и упрямства; волк - воинской доблести. Личностнообразующим качеством бургомистра Мушерона оказывается хитрость, Клик-Кляка - глупость, Гильома - воинственность.

Главной эмблемой метельщика Жильберта является улитка. Улитка предстает здесь как символ мужества, терпения и смирения перед судьбой. «Улитка на спине целый дом носит, да и то не жалуется». Караколь не только оказывается внешне из-за своего горба похож на улитку, но и воплощает в себе вышеназванные качества. Кроме того, за Караколем закрепляется еще одна аллегорическая аналогия. На страницах «Города Мастеров» Жильберт не раз сравнивается с птицей. Уже при рождении, он начинает кричать, как «молодой петушок». Его горб в таком контексте приобретает функцию хранилища для крыльев. Как говорит бабушка Тафаро, «А что горб? Горбы всякие бывают. Вот хоть на птицу мою погляди. Если ей крылья поднять и сложить, сбоку покажется, будто у нее тоже горб за спиной. Как у тебя. А расправит птица крылья - и никакого горба нет».

Главной эмблемой герцога в «Городе Мастеров» становится трехглавая змея или дракон, изображенный на его перстне-печати. В этом контексте сюжет аллегории (а вслед за ней - и всей сказки) приобретает архетипический смысл. Чудовище (как не раз именуют наместника горожане), дракон, терроризирующий весь город, похищает первую красавицу города. Караколь становится драконоборцем: убивает чудовище и спасает город и будущую свою жену. В контексте этого сюжета оказывается действенна и «птичья» символика протагониста. Как известно, петух обладает некоей чудодейственной силой, опасной для хтонического зла (символом которого здесь является дракон). И что немаловажно, Караколь, по мнению горожан, «расправляет крылья», когда убивает герцога.

Становление аллегорического сюжета, параллельного и подобного общему сказочному, в «Городе Мастеров» происходит в рамках особого нарративного пространства: в ремарках или во вставных по отношению к основному тексту текстах песенок.

Пьеса начинается с авторской экспозиции - описанием герба сказочного города: «Посредине щита, на серебряном поле, гривастый лев сжимает в когтях опутавшую его змею. В верхних углах щита - головы зайца и медведя. Внизу под ногами у льва, - улитка, высунувшая рога из своей раковины». Как трактует Караколь, герб города гласит: «Будь смел, как лев, силен, как медведь, и осторожен, как заяц» (в общем и целом, такая трактовка соответствует представлениям, закрепленным за этими животными, в геральдических системах), а улитка, повторимся, символизирует здесь мужество и терпение. Для коренного населения города вышеназванные качества становятся личностно образующими. Однако герб Города Мастеров является не просто набором геральдических символов, но микроаллегорией, передающей в максимально сконденсированном виде сюжет всей сказки: лев борется со змеей (сюжет аллегории), подобно тому как город борется с чужеземцами, а Караколь - с наместником (сюжет всей сказки).

Другое пространство, отведенное в тексте «Города Мастеров» для становления аллегорического сюжета, параллельного и подобного сказочному - некоторые тексты песенок. Например:

Ты видишь льва в гербе у нас, А в прежние века Он здесь охотился не раз И пил из родника.

В гербе ты видишь и змею, Опутавшую льва. Она жила в чужом краю, Когда была жива.

Но вот однажды в львиный дом Злодейка забралась И там серебряным клубком На камне улеглась.

Пришел домой косматый лев

И в яростном бою

Зажал в когтях, рассвирепев,

Трехглавую змею.

С тех самых пор у нас в гербе

На поле огневом

Не знают отдыха в борьбе

Змея с могучим львом.

Нарративная отделенность аллегории от сказки подчеркивает параллелизм сюжетов.

Прием аллегории и использование художественных наработок средневековой культуры позволяет определить жанр «Города Мастеров» как сказку, включающую элементы средневековой аллегории.

Вторым и важнейшим, после блока заимствований из средневекового фольклора, в произведении Т.Габбе является блок заимствований из более поздней западноевропейской литературы. В «Городе Мастеров» (так же как и, например, в «Трех толстяках») есть явный шекспировский мотив. В предсказании бабушки Тафаро, данном Караколю в начале сказки, содержится примечательный момент: счастье, красоту и богатство Караколь получит только тогда, когда «маленький у большого меч из рук выбьет», «эта площадь лесом покроется». В связи с появлением лесной братии в городе та же самая бабушка Тафаро говорит, что «лес на городскую площадь пришел». Пророчество о движущемся лесе заставляет вспомнить пророчество про Бирнамский лес в шекспировском «Макбете».

С точки зрения имплицированных в текст «Города Мастеров» «бродячих» образов и мотивов западноевропейской литературы примечательна здесь фигура одноглазого егеря, неравнодушного к золоту и потому готового пособничать злодейству. Одноглазый разбойник или пират, злодей и златолюб, - частотный образ европейской приключенческой литературы (вспомним «Остров сокровищ» Р.Л.Стивенсона). Кроме этого, Ст. Рассадин отмечает, что при создании «Города Мастеров» Т.Габбе использовала «декорации из Андерсена, Гофмана, Скотта» и других широко известных западноевропейских авторов.

Очевидно, что, моделируя художественный мир «Города Мастеров», Т.Габбе так же, как и Ю.Олеша в «Трех толстяках», сознательно использует литературные заимствования различного рода и создает политесктуальное коннотативное пространство. В «Городе Мастеров» доминирует материал европейской литературы. Такая намеренная аллюзорность вкупе с приемом смешения заимствованных сюжетов, символов, деталей определяет сказочную необычность, иллюзорность, художественному миру «Города Мастеров», и придает произведению Т.Габбе вид «европейской» сказки.

Однако «Город Мастеров» не ограничивается рамками «европейской» сказки. Как и Ю.Олеша в «Трех толстяках», Т.Габбе подключает к сказочному целому произведения смысловой и художественный ресурс историософской аллегории.

Аллегорическая картина мира в «Городе Мастеров» создается, как и в «Трех толстяках», за счет активизации модели «город/государство» и параллелизма двух исторических хронотопов: хронотопа Позднего Средневековья-Возрождения и хронотопа русской и европейской исторической действительности конца 1930 - начала 1940-х годов.

В рамках первого хронотопа сюжет «Города Мастеров» Т.Габбе представляется традиционным историческим сюжетом борьбы фламандских, фландрских свободных городов с королями Франции и Испании за собственную независимость.

Второй хронотоп в «Городе Мастеров» менее очевиден, чем первый, и является коннотативным. Ряд деталей сказки позволяют рассматривать пространство Города Мастеров как пространство Советского Союза. Например, статуя Большого Мартина, основателя города, помещенная на его центральной площади, держит в руках огромный кузнечный молот. Кузнечный молот, как известно, - один из главнейших геральдических атрибутов Советской Республики, и в сказке Т.Габбе, где много внимания уделяется как раз геральдическим знакам и эмблемам, он является именно той деталью, которая подчеркивает параллелизм хронотопа сказки и советской действительности конца 1930 - начала 1940-х годов. Кроме того, статуя Большого Мартина с молотом в руках в «Городе Мастеров» оказывается своеобразным дубликатом статуи рабочего из монумента В.Мухиной «Рабочий и колхозница» (монумента, украсившего в 1937 году советский павильон на Всемирной выставке искусств в Париже), что также работает на подчеркнутый нами параллелизм.

Не менее важно для создания хронотопа современности в «Городе Мастеров» обозначение Дня города «майским праздником». Если следовать непосредственно языковой логике, то День Большого Мартина и всего сказочного города должен был бы приходится на март. «Майский праздник» выбирается Т.Габбе в качестве главного праздника явно не случайно. Учитывая трудовой образ жизни населения Города Мастеров, этот праздник неизбежно заставляет вспомнить Первое мая, день всех трудящихся, который в Стране Советов относился к наиболее культовым праздникам.

Наличие в «Городе Мастеров» Т.Габбе отсылок к современной действительности позволяет прочитывать сюжет оккупации Города чужеземцами, борьбы горожан за независимость и их финальной победы как сюжет Второй мировой войны. И, что чрезвычайно интересно, такая деталь сказки Т.Габбе, как совпадение дня, когда мастера свергли власть чужеземцев, с «майским праздником», в контексте исторических событий Второй мировой войны оказывается явной деталью-предсказанием. В этом плане неудивительно, что в советской действительности «Город Мастеров» было принято прочитывать как антифашистскую сказку.

Однако, на наш взгляд, исторический и политический потенциал «Города Мастеров» позволяет найти здесь сюжет, который препятствует трактовке данного произведения в качестве исключительно антифашистского. Ситуация «двух горбунов» в «Городе Мастеров», один из которых - полновластный и жестокий правитель, другой - поэт, находящийся в оппозиции к официальной власти, прочитывается ныне как аллюзия на историческую в контексте событий конца 1930-х годов ситуацию «двух Иосифов». Мы не можем с уверенностью утверждать, что Т.Габбе намеренно использовала в «Городе Мастеров» этот исторический сюжет, однако, например, по свидетельству Л.Чуковской, писательница была в курсе литературной и поэтической жизни современности, превосходно знала творчество опальных поэтов. Да и сама Т.Габбе не избежала в 1930-х годах репрессий...

Так или иначе, произведение Т.Габбе затрагивает болезненную для XX века тему, когда, как отметил Ст.Рассадин, оказывается «ничтожество на троне, маньяк во главе государства». Параллелизм двух существующих в «Городе Мастеров» хронотопов и соответствующих им сюжетов создает здесь единый историософский хронотоп и сюжет, который является хронотопом и сюжетом историософской аллегории, по своей сути, - антитоталитарной, антидеспотической.

Сказка-аллегория Т.Габбе, как и сказки-аллегории М.Цветаевой и Ю.Олеши, включает в себя наработки европейской народно-площадной культуры. Очевидна, например, установка автора на «зрелищность» (выбор драматической формы) и подключение ресурсов балагана (в просцениумах). С точки зрения наличия элементов народно-смеховой культуры, дополняющих аллегорическое целое «Города Мастеров», важна активность гротеска (вспомним, например, гротесковый образ наместника).

АВТОР: Подлубнова Ю.С.