Роль «инородческих» школ в становлении национального гимназического образования народов Среднего Поволжья

Историко-педагогическую основу национального гимназического образования таких народов Среднего Поволжья, как чуваши, марийцы, удмурты, составляли «инородческие» школы.

Во второй половине ХГХ века как и во всей системе образования российской империи, так и в национальных системах образования произошли заметные изменения. Проводимые школьные реформы были прогрессивными, так как они подвели под народное образование реальную теоретико-педагогическую, правовую и материальную базу, открыв тем самым возможности для развития образования всех народов России.

В 1863 году царь утвердил устав университетов, который восстановил их автономию. Принятое 14 июля 1864 года «Положение о начальных народных училищах» предоставило право утверждать их общественным организациям и частным лицам. Согласно новому уставу от 19 ноября 1864 года гимназии объявлялись всесословными средними учебными заведениями. Наряду с классическими допускалось учреждение реальных гимназий. В 60-е годы началось преобразование специальных учебных заведений. В изменившихся условиях были приняты законы, предусматривающие создание массовой государственной школы на окраинах для коренного населения.

Однако реформы не носили широкий и масштабный характер. Образование не стало массовым. Изменение в структуре системы образования произошло за счет открытия государственных школ с русским языком обучения. Однако русская школа с трудом приживалась в среде «иноверцев». В большинстве новых школ преимущественно обучались дети русской национальности.

Цель российской политики в национальных системах образования в то время имела христианизаторско-ассимиляторский оттенок, она не учитывала национально-региональные особенности края, не опиралась на богатейший опыт народной педагогики, этнопедагогики. Поэтому данная политика в области образования не достигла желаемого успеха. В связи с провалом имеющейся концепции в образовании в его содержание были внесены существенные корректировки. В новой модели определенное место отводилось русско-«инородческой» школе. Впоследствии русско-инородческие» школы сыграли немаловажную роль в научно-промышленном, научно-технологическом, культурном развитии многих этносов, открыли путь к межнациональному, межконфессиональному взаимодействию.

Однако среднее и высшее образование оставалось для выпускников национальных школ малодоступным. Всесословность средней школы была только декларирована. Установленная плата за обучение намного превышала финансовые возможности семьи, что закрывало «инородцам» путь в гимназии и в высшие учебные заведения. В царской политике по отношению к данным образовательным учреждениям главенствовал принцип их огосударствления. По этой концепции обучение в начальных классах должно было проводиться на родном языке, а потом шел постепенный переход на русский язык преподавания. Взгляды Н.И. Ильминского получили поддержку в Министерстве народного просвещения и были узаконены в правилах «О мерах к образованию населяющих Россию инородцев». В настоящих правилах нерусские народы края подразделялись на две группы «инородцев»: христиан и мусульман. Мусульманские народы, в основном, сохранили свою национальную систему образования. Обучение крещенных «инородцев» полностью проводилось по системе Ильминского. В учебных планах образовательных учреждений для крещеных детей нерусской национальности основное внимание уделялось изучению «закона божьего» и церковного пения. Данная категория «инородцев» обучалась на родном языке только в начальной ступени образовательных учреждений. В средних и старших ступенях школы преподавание всех предметов велось на русском языке.

Симбирская чувашская школа И.Я. Яковлева. Зарождение первой национальной чувашской школы связано с именем И.Л. Яковлева. Симбирская чувашская школа для чувашского народа стала «и университетом, и академией, и консерваторией, и театром». Иван Яковлевич создал такую модель учебного заведения, которая могла бы стать основой организации современного национального гимназического образования. Принципиальные положения, явившиеся основой деятельности школы И.Я. Яковлева, позволяют выработать концепцию современной элитарной школы.

Обращают на себя внимание материалы исследования полувекового опыта работы Симбирской чувашской школы И.Я. Яковлева по воспитанию национальной элиты, проведенного Г.Н. Волковым. «Исторический опыт этой школы имеет непреходящее значение. Он особенно актуален в условиях современной, демократической... России, когда элитарное образование стало доступно детям только из очень богатых семей... Талант и одаренность детей оказываются на втором плане, вне серьезного внимания государственной системы образования». Исследователь выделяет те положения, на которых строилась чувашская школа:

- трактовка элитарности как интеллектуально-нравственной, а не классово-сословной категории;

- элитарность обеспечивалась высоким качеством образования и воспитания: «высокоодаренные учителя растили одаренных учеников, максимально реализуя и развивая их способности»;

- доступность элитарного образования для любого нормального ребенка, «в каждом из них есть невидимые, нераскрытые тайны, потенциальные возможности, способности, талант».

Нельзя представить Симбирскую чувашскую школу без исторического прошлого чувашского народа, ибо ее педагогическую основу составила именно народная мудрость воспитания. Успех этой школы не стал бы возможным, если бы Иван Яковлевич так глубоко не воспринял народную педагогику и не построил свою модель элитарной школы на ее основе.

В.Н. Иванов в своем диссертационном исследовании Симбирскую чувашскую школу И.Я. Яковлева показывает как модель национальной элитарной школы.

Симбирская чувашская школа развивалась на идеях просвещения чувашей, сформировавшихся у И.Я. Яковлева к моменту основания своей школы. Сильное влияние на формирование педагогических взглядов оказали школьный, затем гимназический периоды жизни, широкое общение с людьми разных национальностей и общественного положения, особенно дружба с Н.И. Ильминским, изучение опыта инородческих школ (крещенотатарских и др.), живой интерес к российскому и мировому опыту. Следовательно, глубоко проникнуться идеями чувашского просветителя можно только на основе анализа предыстории его школы и рассмотрения особенностей школ и педагогических взглядов того времени.

Исторические события, предшествовавшие педагогической деятельности И.Я. Яковлева, достаточно полно раскрыты в диссертационной работе Т.Н. Петровой. Материалы исследования дают возможность проследить за формированием системы элитарного национального образования чувашского народа.

Приступив к практической реализации своей идеи, И.Я. Яковлев обращается к опыту новокрещенских школ, привлекает к этому своих воспитанников. «Порядки крещенотатарской школы, заведенные в ней Н.И. Ильминским, произвели на меня столь сильное впечатление, что я даже нарочно вызвал в Казань Рекеева для того, чтобы он школу эту взял за образец при устройстве внутренней жизни симбирского общежития».

Действительно, огромное влияние оказали на И.Я. Яковлева как на педагога и просветителя великие деятели науки и культуры, прогрессивные общественные и политические деятели. Тем не менее главная мысль, к которой приходят Г.Н. Волков и другие исследователи, заключается в том, что, как бы велико и было влияние отдельных личностей, главным авторитетом для Яковлева оставался народ, его вековая мудрость в воспитании. Именно традиции народной педагогики чувашей с учетом достижений мировой культуры составили основу Симбирской чувашской школы.

Следовательно, глубокое понимание И.Я. Яковлевым проблем собственного народа, страстное желание его просвещения, опора на народ и его мудрость, учет достижений мировой и отечественной педагогики подготовили благоприятную почву для создания национальной элитарной школы. Идея, поддержанная, прежде всего, его учителем Н.И. Ильминским и многими общественными и государственными деятелями, получила свою реализацию, став уникальным явлением не только национальной культуры, но и фактом мировой педагогики.

Более ста лет назад И.Я. Яковлев говорил, что направление учебного заведения зависит: «1) от цели, которая преследуется учебным заведением, 2) от руководителя, 3) от состава преподавателей, 4) от состава учащихся».

Основную цель своей школы Иван Яковлевич видел в содействии национальному подъему чувашского народа. Эта основная цель реализуется через решение конкретных задач: «повсеместное распространение первоначальной грамотности в тесном взаимодействии с христианским просвещением и религиозно-нравственным воспитанием всего населения, непременное образование на родном языке, подготовка учителей из детей трудовых крестьянских семей, издание книг на родном языке по всем отраслям знаний, создание и развитие литературного языка, художественной литературы, всемерное развитие национальной культуры - музыкальной, театральной, изобразительного искусства, творческое приобщение к русской и мировой культуре».

Особенно ярко проявился демократизм и гуманизм Ивана Яковлевича в вопросе элитарного образования одаренных детей из народа. Настаивая на тезисе о потенциальной талантливости всех детей, он считал необходимым в учебно-воспитательной деятельности учитывать их индивидуально-психологические особенности. Для способных и одаренных учащихся просветитель создавал условия, способствующие максимальному развитию их природных дарований. Широкая сеть кружков, творческих объединений, занятия по интересам, труд на производственных участках давал возможность каждому проявить свой талант.

Заслуживает особого внимания система непрерывного образования его школы. Уникальность школы Яковлева в том, что в процессе развития, начав с приготовительной группы и школы-общежития, она превратилась в культурно-образовательный центр, включающий все ступени школы в современном понимании. Начальная школьная ступень была представлена приготовительными классами (мужское и женское начальное училище); школьная ступень - двухклассными (мужскими и женскими) училищами.

Система подготовки и переподготовки педагогических кадров включала чувашскую учительскую школу, женское (педагогическое) училище, временные педагогические курсы для учителей, двухгодичные женские педагогические курсы, трехгодичные женские педагогические курсы. Культурно-просветительская деятельность, внешкольное образование и воспитание осуществлялись через переводческую комиссию, учебно-производственные мастерские, подсобное хозяйство и сельскохозяйственную ферму, домовую церковь, женское трудовое общество-монастырь, педагогический и этнографический музеи.

Состав учащихся школы был многонационален, многообразен по возрастным, индивидуально-психологическим особенностям. Хотя был широкий выбор и И.Я. Яковлев старался брать самых лучших, но при прочих равных условиях предпочтение отдавалось детям-сиротам, полусиротам и из бедных семей. Сельские дети, поступившие в элитарную школу, нуждались в особом подходе. Вспоминая о своих поездках по школам, Иван Яковлевич пишет: «...я дважды в год объезжал чувашские школы (училища) округа - один раз перед Рождеством Христовым и после Рождества, другой раз - весною и летом (в апреле, мае, июне). При подобных официальных поездках-ревизиях я проводил в данном учебном заведении день-два, знакомился с нуждами училища, проверял в классах знания учеников, а значит и правильность педагогических приемов учителя».

И.Я. Яковлев образование рассматривал как процесс и результат деятельности национальной школы на основе традиционной культуры воспитания. Самой сильной стороной его творческого наследия и опыта его школы является «культурный диалог разных эпох, веков, разных стран и народов. Особенное внимание гениальным педагогом уделялось развитию и укреплению межкультурных связей представителей разных национальностей. В школе в разное время обучались дети девяти народов России, они тоже оставили заметный след в истории своих народов».

Элитарное образование невозможно вне особо организованной учебно-воспитательной среды. Симбирская чувашская школа отличалась подлинно гуманистическими отношениями между всеми членами коллектива, возрождающими вековые традиции умственного и духовного воспитания одаренного человека. По этому поводу И.Я. Яковлев замечал: «Воспитательно-образовательная часть была поставлена в школе настолько удовлетворительно, что некоторые земские деятели обращались ко мне за советами по учебным вопросам». Семейная система жизнедеятельности учебного заведения, поликультурная среда, разнообразная творческая деятельность воспитанников, высокая степень мотивации и многое другое явились залогом успеха педагогической системы Яковлева. Данные проблемы злободневны и для современной школы. Результат деятельности школы Яковлева подтверждает тезис о том, что одаренность, как и любовь, - это то, что существует не иначе, как между людьми. И одаренностью, и любовью надо кого-то одаривать, иначе утрачивается сущностный смысл. Мысль о том, что разнообразная среда - необходимое условие развития одаренной личности, И.Я. Яковлевым доказана на практике более века назад. Содержательно-организационной основой этой «действующей модели школы будущего» является система жизнедеятельности на принципах семейных отношений.

И.Я. Яковлев хорошо изучил опыт европейских элитарных школ-интернатов, в которых отношения между самими учащимися, учащимися и взрослыми были основаны на принципах большой школы-семьи. Школа-семья Ивана Яковлевича отличается от европейских аналогов своей самобытностью, ее основу составляет коллективная педагогическая мудрость чувашского народа - семейно-общинная культура воспитания. Гармоничное сочетание многовековой культуры народного воспитания с научной педагогикой и психологией позволило чувашскому просветителю создать уникальную воспитательно-образовательную среду, в которой каждый воспитанник в полной мере раскрывал свои способности.

Постоянное расширение и развитие Симбирской чувашской школы требовали огромных средств. Несмотря на их скудость, детище Ивана Яковлевича заметно отличалось от других учебных заведений Симбирска особым духом. Элитарность школы Яковлева не в блеске интерьеров и богатстве убранств, а во всей педагогической системе, опирающейся на народную мудрость. «Учить народ, учась у него самого», «Цель воспитания -счастье, средство воспитания - радость», «Школа является первой ступенью в системе влияния на все население» - этими положениями руководствовался в своей деятельности И.Я. Яковлев, они и обретают новую жизнь в стенах современных элитарных учебных заведений.

Элитарность он никоим образом не связывал с материальным положением личности. В основе лежат только природные предпосылки и способность личности реализовать их. Подтверждением тому является состав учащихся Симбирской чувашской школы, подобранный в основном из детей простого народа. «В Чувашскую школу часто поступали чуваши, бедняки, сироты, приносившие с собою лишь лохмотья. Таких школа одевала на свои средства с головы до ног. Ни один чуваш или русский не были исключены по той причине».

И.Я. Яковлев в самом начале становления своей школы в «Правилах общежития» обращает внимание на учете индивидуальных особенностей воспитанников. В своих письмах он рекомендует Алексею Рекееву развивать в детях самостоятельность, не увлекаться опекой, создавать условия для творческой деятельности учеников. Он пишет: «Ты дай им свободу... Ты их не принуждай... Успехи придут». Знакомство и дружба с Н.И. Ильминским скорректировали и упрочили его взгляды на проблему индивидуализации обучения и воспитания. Если во время учебы в гимназии он отмечает, что «люди родятся с одинаковыми способностями и если выходят различными, то виной этому неблагоприятные условия жизни, дурные воспитатели, педагоги», то к педагогической деятельности приступает уже «исходя из взглядов своих на постепенное индивидуальное развитие ребенка и юноши, с устранением из сферы воспитания всего насильственного, иностранного, чуждого характеру и природе воспитывающихся». Как видим, динамика поразительная - свойственная только великим личностям. Каждое слово выражает суть принципов гуманистической педагогики.

Особо ярко проявляется гуманизм и демократизм И.Я. Яковлева, когда он предлагает учитывать индивидуально-психологические особенности мальчиков и девочек. Психологи и педагоги только в последнее время стали активно говорить о необходимости учета различий полов в образовательном процессе. Иван Яковлевич еще в начале века писал: «Женская половина чувашского населения в деле крестьянского просвещения и цивилизации должна идти параллельно с мужскою половиною и при этом женщины не должны воспроизводить формы мужского образования и развивать стороны общественной и народной жизни, свойственные женскому полу».

На фоне современного состояния элитарной школы и проблем, связанных, прежде всего, с выявлением и отбором способных детей, система отбора учащихся в Симбирскую чувашскую школу являла собой образец демократизма и гуманизма. Система рекомендаций и приглашений, поиск и выявление наиболее способных учащихся в течение длительного времени на местах во время ежегодных посещений Яковлевым чувашских школ, учет социально-культурных особенностей среды, в которой воспитывался ребенок, и многое другое позволили талантливым чувашам получить образование и внести весомый вклад в развитие национальной культуры.

Содержательной основой образовательной деятельности школы являлись общечеловеческие и национальные духовно-нравственные ценности. Образование, по его словам, «содействуя укреплению душевных сил, особенным образом и преимущественно должно направить свои усилия на нравственное облагораживание и возвышение человека». Нравственность им рассматривается как основное человеческое качество, без которого нет человека и личности. Основу духовности личности он видел в любви к человеку, Отечеству, своему народу. Для того чтобы быть патриотом, любить Родину и слиться с нею чувством, волею и жизнью, необходимо ощутить духовную жизнь народа и духовно укрепить себя, т.е. принять родной язык, историю родного народа, его вышивку, песню и т.д., как свои собственные. Только поднявшись на вершину национальной культуры, человек может раскрыть для себя общечеловеческие ценности. Он был убежден в том, что, только пробудившись и окрепнув в национальной духовности, человек сможет найти доступ к национальным духовным творениям чужого народа. Поэтому путь к постижению русской и мировой культуры он видел через вхождение в национальную культуру. Все содержание и уклад жизни школы он подводил под эту основную задачу.

Элитарность Симбирской чувашской школы - в демократизме и гуманизме ее образовательной системы, основанной на народной мудрости воспитания; в целостности педагогического процесса; в оптимальных условиях, созданных для развития способностей и таланта личности, в высоких духовно-нравственных качествах ее воспитанников.

Особая гордость И.Я. Яковлева - учителя школы. Он старался привлечь к себе в школу только тех, «кто шел в школу не из-за денег и других материальных выгод, а так сказать, по убеждению, для того, чтобы принести пользу чувашскому, а значит и русскому народам». Он неустанно призывал педагогов к единству педагогических действий, чтобы они все действовали сообща, помогая друг другу и изучая опыт друг друга. Духовно-нравственные качества учителя, его педагогический такт ставил на первое место, неоднократно доказывал своим коллегам, что «для успешного проведения какого-либо нравственно-воспитательного начала необходимо делать все деликатно, осторожно, подавая личный пример, сообразуясь с той средой, к которой относишься, а отнюдь не насилием, не принуждением, не искусственными мероприятиями». Если наставник не воспитывает учеников по образу и подобию своему, не готовит их к тому, чему служит сам, то деятельность такого педагога теряет смысл.

Преподавателями его школы были лучшие педагоги Симбирска, которые воспитывали лучших представителей народов Поволжья. «В этой школе высокоодаренные учителя растили одаренных учеников, максимально реализуя, и развивая их способности. Самое главное, в чем был убежден просветитель, - это то, что элитарно образованный, элитарно воспитанный учитель и есть действующая на благо народа истинная национальная элита».

Ведущий исследователь творческого наследия И.Я. Яковлева Г.Н. Волков уверенно утверждает, что «наследие Ивана Яковлева с точки зрения мировой истории воспитания ценно и интересно тем, что им предвосхищены идеи многих выдающихся педагогов двадцатого века, в том числе и Рудольфа Штейнера, Пауло Фпейре, Френэ, Макаренко и Сухо-млинского. В идеях и опыте Ивана Яковлева есть все, что необходимо для демократической школы будущего, для гуманистической педагогики. Самое же главное - вдохновителю нового чувашского Ренессанса удалось доказать, что в оптимальных условиях всестороннего воспитания и развития ребенка элитарное образование доступно любому нормальному ребенку, в каждом из них есть невидимые, нераскрытые тайны, потенциальные возможности, способности, таланты.

Духовный расцвет чувашской нации, начавшийся с элитарной школы И.Я. Яковлева, поднял чувашей до космических высот вместе с Андрианом Григорьевичем Николаевым, на высочайшие вершины педагогической науки вместе с академиком РАО Геннадием Никандровичем Волковым, в искусстве - вместе с народной артисткой СССР Надеждой Павловой, в спорте - чемпионкой мира Алиной Ивановой и многими другими выдающимися личностями.

Таким образом, Симбирскую чувашскую школу И.Я. Яковлева по праву можем считать родоначальницей современного национального гимназического образования чувашского народа.

Марийские школы С.А. Нурминского. Историко-педагогическую основу национального гимназического образования марийского народа также составляют «инородческие» школы.

Осенью 1999 г. исполнилось 250 лет со дня открытия первой школы в Марийском крае. В 1749 г. в г. Царевококшайске была открыта Новокрещенская школа. Учиться в школу ребятишек набирали насильно, невзирая на сопротивление родителей. В 1749 году новокрещенские школы были открыты также в г. Казани при Федоровском монастыре, городах Елабуге и Цивильске. Юридические классы чувашского и черемисского языков при Казанском и Чебоксарском духовном училищах считаются открытыми с 9 июня 1820 года. Из-за отсутствия должностного лица, способного преподавать на марийском языке, открытие класса марийского языка при Чебоксарском духовном училище затянулось до 1825 года. Только в указанном году удалось заместить вакантную должность учителя марийского языка в данном училище.

Первоначальные занятия в марийских школах велись по рукописному букварю. По предложению Н.И. Ильминского в 1870 году И.К. Ивановым был подготовлен букварь.

Первый «Букварь для начального обучения» в черемисских (марийских) школах был напечатан в Вятке в типографии Красовского в 1873 году.

Огромная заслуга в открытии начальных «инородческих» школ в Вятской губернии принадлежит марийскому просветителю, инспектору народных училищ Сергею Андреевичу Нурминскому. В годовом отчете за 1871 год он писал: «Открывая инородческие училища, я рассчитывал на новую систему обучения, желая наглядно показать превосходство этой системы над старою».

За короткое время просветительская деятельность Нурминского дала блестящие результаты. Введение в школах преподавания на родном языке побудило у нерусских народов стремление к обучению детей грамоте.

Это стало заметно уже в 1871 году. Если в 1870 г. из трех открытых школ (Люперсольской Яранского уезда, Елеевской Уржумского уезда и Христорождественской Сарапульского уезда) функционировала только одна - Люперсольская, то в 1871 году открываются еще шесть школ. Они были открыты: в селе Буйском Уржумского уезда, Томенах Сарапульского уезда, Уваш-Укчинском Малмыжского уезда, Пыжачинском Елабужского уезда, Пужемском и д. Омутницком (женское удмуртское) Глазовского уезда.

Если на 1 января 1871 года в национальных школах обучались только 25 мальчиков, то на 1 января 1872 года стали обучаться уже: мальчиков -221, девочек - 14.

Из всех отчетов, составленных С.А. Нурминским, более подробное описание состояния школ для нерусских детей дается в отчете за 1871 год.

В отчете указывается, что «училища инородческие» прививаются успешно. Звуковой метод обучения детей черемис применяется к делу блистательно, так что дети при помощи родного языка, так же скоро и быстро научатся читать, как и русские.

При занятиях Законом Божием служат, как руководство, Начальное наставление в Вере протоиерея Соколова, а ровно и Священная история на черемисском языке, также уже просмотренная в Казани.

В вотских училищах обучение чтению ведется по книге «Лыдзень» священника Блинова. Там, где этот учебник не удовлетворяет своему назначению, он исправляется самими наставниками, свободно владеющими вотскими языками.

Особое внимание на себя обращает своим занятием учитель Уваш-Укчинского училища Малмыжского уезда Зяйкин. Занятия по училищу Зяйкин ведет вполне удовлетворительно и в настоящее время занимается составлением вотского букваря и переводом священной истории на вотский язык.

Омутницкое женское вотское училище также идет успешно. Наставница Нагавицына, вотского происхождения, занимается весьма усердно и пользуется полным расположением общества. Учащихся девочек еще не много (14 человек), но нельзя не принимать во внимание, что во всех училищах Глазовского уезда, подведомственных училищным Советам, девушек вотского племени учится только 8, да во всей губернии только 31. Таким образом, в одном Омутницком училище учится девушек почти вдвое больше, чем во всем Глазовском уезде и почти половина всей губернии.

В 1880 г. для обучения детей нерусского населения в Вятской губернии имелась уже 21 специальная школа. «Училища эти открывались... большей частью в деревнях, где инородческий элемент сохранился цельнее, где образование инородцев требует поэтому особой заботливости», -писал С.А Нурминский. Кроме того, много нерусских детей стало поступать в земские школы. В результате чего число учащихся из нерусского населения в школах Вятской губернии увеличилось к 1880 году сравнительно с 1870 годом на 1924 человека; т.е. на 182%, тогда как число русских возросло за то же время на 130%.

Такое значительное увеличение в процентном отношение числа учащихся инородцев, по мнению С.А. Нурминского, объясняется тем, что в 1870 году учащихся инородцев было еще весьма мало. Но на самом деле, это увеличение числа учащихся инородцев, в сравнении с общим числом инородцев недостаточно, так как на одного учащегося инородца приходится 182 жителя инородца. Между тем в русском населении на одного учащегося русского приходится 62, то есть грамотность у инородцев развита почти втрое слабее, чем у русских. Ежегодное увеличение количества школ и контингента учащихся из нерусской национальности, открытие в Казани учительской семинарии (с 1872 г.) с инородческим отделением, позволили Нурминскому пополнить состав учителей из национальных кадров. Так в 1882 г. их было 22 человека: татар - 8, удмуртов - 8, мари - 6.

Просветительская деятельность С.А. Нурминского получила еще больший размах в связи с его назначением на должность директора народных училищ Вятской губернии в 1874 году.

Для руководства начальными народными училищами, открытыми от земства, были учреждены губернские и уездные училищные советы. До 1874 года в губернском совете председательствующим был епархиальный архиерей. По новому положению председательствующими училищных советов являлись предводители дворянства. В связи с тем, что в Вятской губернии не было ни одного предводителя дворянства, все училищные советы должны были состоять под председательством директора и инспекторов народных училищ. Будучи директором народных училищ и председателем губернского училищного совета, С.А. Нурминский был наделен большими полномочиями в деле развития народного образования в Вятской губернии.

Улучшению народного образования в губернии способствовали и личные качества Нурминского. Он был человеком выдающегося ума, обладающим неутомимой энергией и сильным характером; человеком честных и строгих правил.

В период работы директором народных училищ Вятской губернии С.А. Нурминский проявил себя как выдающийся педагог. В 1871 году, анализируя состояние народного образования в губернии за 1870 год, он сделал вывод о том, что народные училища находятся на верной дороге к своему улучшению и развитию. К 1880 году народные школы настолько зарекомендовали себя в сознании крестьянского населения, что все училища были переполнены. Но больше всего радовало Сергея Андреевича введение обучения на родном языке нерусских народов. К 1882 году дело народного образования приняло такой широкий размах, что назрела необходимость в принятии законодательных актов и руководящих положений. С.А. Нурминский обращается со своими соображениями к попечителю учебного округа, а через него - к правительству о принятии законодательных мер «в деле устроения училищ».

С.А. Нурминский на протяжении 15 лет служил делу народного просвещения Вятской губернии в начале на должности инспектора, затем директора народных училищ, бесконечно любил то дело, которому служил. Он оставил солидное научное и литературное наследие. На прощальном обеде он говорил такие слова: «Мысленно облетая теперь тысячеверстное пространство Вятской губернии, покрытой в настоящее время снегом, я вижу по городам и селениям те скромные ульи, которые называются народными школами. Стоят они теперь, запавшие снегом. Весьма часто к ним ведет только узенькая дорожка, пробитая нежными детскими ногами. Но в них идет неустанная работа; в них видны белокурые детские головки, склоненные над работой; в них блестят, как покрытые росою незабудки, голубые детские глазки, одухотворенные и просветленные внутреннею работою мысли. Все это не могло не оставить во мне самого глубокого и сильного впечатления».

31 июля 1888 года Сергей Андреевич Нурминский был утвержден на должность директора Вятской гимназии, где работал до 1903 года. В эти годы произошли прогрессивные изменения в содержании классического гимназического образования. В Вятской гимназии произошли большие качественные изменения; значительно увеличился контингент гимназистов, в основном за счет представителей нерусских народов - марийцев, вотяков, удмуртов и т.д.

Карлыганская удмуртская школа К.А. Андреева. Благодаря просветительской и миссионерской деятельности Н.И. Ильминского, во второй половине XIX века в Казанском учебном округе было открыто множество «инородческих» школ народов Среднего Поволжья. О Карлыганской центральной удмуртской школе и ее основателе К.А. Андрееве следует рассказать более подробно. Та роль, которую сыграла эта школа, позволяет говорить о ней как о своеобразном учебном, просветительном и культурном центре удмуртского народа в конце XIX - начале XX столетия.

Основателем этой школы по праву считается удмуртский просветитель, миссионер Кузьма Андреевич Андреев. В 1881 году он встречается в г. Казани с Н.И. Ильминским и получает у него 5 экземпляров удмуртского букваря. Вернувшись, начинает обучение 20 детей у себя дома. В Карлы-гане школа начала официально функционировать 10 октября 1883 года. Благодаря инициативе и усилиям К.А. Андреева, Карлыганская школа в 1890 году становится национальной удмуртской школой, созданной по образцу «инородческих» школ для нерусских народов России.

Учителем Карлыганской школы назначается выпускник Казанской учительской семинарии удмуртской национальности Г.П. Прокопьев, а К.А. Андреев становится заведующим школой. Из года в год росло количество учащихся Карлыганской школы, со школой росли известность и авторитет Кузьмы Андреева. Все эти годы наряду с учительской он активно занимался миссионерской деятельностью. В 1896 г. К.А. Андреев был назначен епархиальным миссионером по Вятской губернии. Заведующим Карлыганской школой стал священник-удмурт Н.И. Иванов. Школа приступила также к подготовке учителей для удмуртских школ.

К тому времени назрела необходимость открытия центральной удмуртской школы по образцу действующих школ: Симбирской центральной крещенотатарской школы. Место для центральной удмуртской школы было выбрано в Карлыгане. При выборе места были учтены и исключительные личные качества К.А. Андреева, на деле доказавшем свою способность и совершенную благонадежность для дела христианского просвещения удмуртского народа, а также близость Карлыгана к Казани.

Здесь учились дети не только Карлыгана и соседних селений, но и удмуртские дети Вятской, Казанской, Уфимской, Пермской и Саратовской губерний.

Позднее школа получила новое название - Карлыганское центральное удмуртское училище. Его выпускники успешно выдерживали экзамены на звание учителя и затем работали в национальных школах своего края. Благодаря стараниям К.А. Андреева к 1900 году около 90% населения Карлыгана и окрестных селений умело читать и писать.

К.А. Андреев настойчиво продолжал дело своего учителя и наставника Н.И. Ильминского после его смерти. Возглавив миссионерскую работу по Вятской губернии, Кузьма Андреев жил в Карлыгане и принимал самое живое участие в работе школы. При школе действовала церковь, которая в будни использовалась для учащихся, а в выходные и праздничные дни превращалась в церковь для всего населения карлыганского края. Школа-церковь широко использовалась для проведения религиозно-нравственных собеседований как с учащимися, так и со взрослым населением на удмуртском языке. Именно применение удмуртского языка при обучении в школах, проведении религиозно-нравственных собеседований и службы в церквях, наряду с распространением религиозной литературы на родном языке, стало основой активного осознанного принятия христианства удмуртами.

Целиком посвятив себя делу христианского просвещения удмуртского народа, Кузьма Андреев внес заметный вклад в дело сближения удмуртского народа с русским и другими народами Поволжья. С распространением грамотности удмуртский народ получил возможность приобщения к духовным богатствам русского и других народов мира. Стало возможным зарождение удмуртского литературного языка и художественной литературы.

Просветительская система Н.И. Ильминского в конечном итоге сыграла определенную роль в подъеме национального самосознания малых народов России, вследствие чего в начале XX столетия применение ее было ограничено, а в 1913 году официально запрещено. Применение удмуртского языка в большинстве школ было отменено. Несмотря на это, К.А. Андреев продолжал активно использовать его в миссионерской работе, более того, частично система Ильминского применялась в Карлыганской школе на начальном этапе обучения вплоть до 1918 года.

При школе была довольно богатая библиотека. Кроме того, у К.А. Андреева, Г.П. Прокопьева и Н.И. Иванова имелись и домашние библиотеки, где наряду с учебной, методической и религиозной литературой были книги по сельскому хозяйству, пчеловодству; выписывались газеты и журналы. При школе постоянно действовал церковный хор из учащихся. В период обучения наряду с церковным пением, учащиеся знакомились и с удмуртскими музыкальными инструментами, распространенными в кар-лыганском крае, такими, как удмуртская скрипка (кубыз) и удмуртские гусли (крезь).

К.А. Андреев был передовым человеком своего времени, владел татарским, русским, марийским и удмуртским языками. Неслучайно он поддерживал близкие дружеские связи с такими видными представителями интеллигенции своего времени, как инспектор народных училищ Елабуж-ского уезда Казанской губернии В.А. Ислентьев, известный удмуртский педагог-просветитель И.С. Михеев, финский ученый профессор Ю.И. Вихман.

Гордостью Карлыганской центральной удмуртской школы являются выпускники. Большой вклад внесли они в развитие культуры, науки, просвещения удмуртского народа. Среди них первая удмуртская поэтесса и врач Ашальчи Оки (А.Г. Векшина), видный общественный деятель, поэт и публицист Максим Прокопьевич Прокопьев, педагоги и ученые Михаил Ильич и Яков Ильич Ильины, профессор Удмуртского госуниверситета Михаил Прокопьевич Прокопьев, писатель Г.С. Медведцев - автор первой трилогии на удмуртском языке. Окончили Карлыганскую центральную школу, получили высшее образование и работали преподавателями дети Кузьмы Андреева - сын Даниил, дочь Ольга и внук Александр.

Завершая изучение феномена «инородческие» школы в контексте становления национального гимназического образования народов Среднего Поволжья, можно сделать следующий вывод.

«Инородческие» школы, созданные в конце XIX века Министерством просвещения России, явились родоначальницами светских учебных заведений нерусских народов (чувашей, удмуртов, марийцев и др.) и были направлены на:

- обучение и воспитание детей на родном языке;

- повышение уровня грамотности нерусских народов;

- распространение светских знаний, изучение общеобразовательных предметов;

- развитие национальных языков, литературы, самобытных национальных культур;

- изучение русского языка и российской культуры с целью сближения народов, установления межэтнического и межкультурного диалога;

- использование в национальных школах опыта российских классических гимназий, мировой педагогической науки и практики.

АВТОР: Ялалов Ф.Г.