13.12.2010 17716

Социально-психологические особенности имиджа вооруженных сил России в молодежной среде (диссертация)

 

На правах рукописи

 

Давыдов Денис Геннадьевич

 

СОЦИАЛЬНО-ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ ОСОБЕННОСТИ ИМИДЖА ВООРУЖЕННЫХ СИЛ РОССИИ В МОЛОДЕЖНОЙ СРЕДЕ

 

Специальность: 19.00.05 – социальная психология (психологические науки)

 

Диссертация на соискание ученой степени кандидата психологических наук

 

Москва - 2005 

 

СОДЕРЖАНИЕ

 

ВВЕДЕНИЕ

ГЛАВА I. ИМИДЖ ВООРУЖЕННЫХ СИЛ РОССИИ В МОЛОДЕЖНОЙ СРЕДЕ КАК ОБЪЕКТ СОЦИАЛЬНО-ПСИХОЛОГИЧЕСКОГО ИССЛЕДОВАНИЯ

1.1. Проблема корпоративного имиджа в современной психологии

1.2. Социально-психологические характеристики молодежи как субъекта имиджа ВС РФ

1.3. Подходы к исследованию особенностей имиджа Вооруженных Сил России

ГЛАВА II. ВООРУЖЕННЫЕ СИЛЫ РОССИИ В ОБЫДЕННОМ СОЗНАНИИ МОЛОДЕЖИ

2.1. Исследование содержания образа Вооруженных Сил с помощью психосемантического эксперимента

2.2. Факторная структура семантического пространства восприятия и типология имиджа ВС РФ

2.3. Взаимосвязь имиджа ВС РФ с идентичностью молодежи и ее установками на военную службу

ГЛАВА III. СОЦИАЛЬНО-ПСИХОЛОГИЧЕСКАЯ МОДЕЛЬ КОРРЕКЦИИ ИМИДЖА ВООРУЖЕННЫХ СИЛ РОССИИ В МОЛОДЕЖНОЙ СРЕДЕ

3.1. Определение характеристик эффективного имиджа ВС РФ в молодежной среде

3.2. Механизмы формирования и направления коррекции имиджа

ВС РФ в сознании молодежи

3.3. Содержание социально-психологической модели коррекции имиджа Вооруженных Сил Российской Федерации

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК

 

 

ГЛАВА I. ИМИДЖ ВООРУЖЕННЫХ СИЛ РОССИИ В МОЛОДЕЖНОЙ СРЕДЕ КАК ОБЪЕКТ СОЦИАЛЬНО-ПСИХОЛОГИЧЕСКОГО ИССЛЕДОВАНИЯ

 

1.2. Социально-психологические характеристики молодежи как субъекта имиджа ВС РФ

 

Мир воспринимается людьми через призму своих особенностей и условий собственной жизни. Молодежь имеет свою специфику познания окружающей действительности, отличающую ее от детей и взрослых. Следовательно, особенности имиджа ВС РФ будут в значительной степени определяться социально-психологическими характеристиками молодежной аудитории.

Психология молодежи получила наиболее полное освещение в возрастной психологии юношества. К проблемам юношеского возраста в отечественной психологии обращались ведущие психологи и социальные педагоги: Л.С. Выготский, С.Л. Рубинштейн, Д.Б. Эльконин, Л.И. Божович, Д.И. Фельдштейн, B.C. Мухина, И.Ю. Кулагина, И.С. Кон, А.В. Мудрик, И.М. Ильинский и др. Теоретические модели юношеского возраста представлены во всех направлениях западной психологии, включая подходы Э. Шпранглера, Ш. Бюлер, С. Холла, К. Левина, Р. Бенедикт, М. Мид, Ж. Пиаже, Б. Заззо, Э. Эриксона и др.

Как социально-психологическое явление, молодежь значительно реже становится предметом изучения. Хотя психология молодежи как научное направление возникла в начале XX века и эмпирические исследования проблем молодежи были проведены до первой мировой войны, сегодня испытывается недостаток фундаментальных работ, особенно в отечественной психологии. В большинстве психологических словарей отсутствует определение молодежи. Незначительно число психологов среди исследователей молодежи.

Слово «молодежь» (Youth -англ., Jugent -нем.) в разговорном языке имеет самые различные значения. И в законодательстве и в общественном мнении грани определения молодежи размыты. Среди исследователей также нет однозначного мнения, что такое молодежь: функция, возрастная стадия или социальная группа? Ряд социологов и психологов отмечают «произвол и неуверенность» в определении этого понятия. Зачастую ставится знак равенства между понятием «молодежь» и «юношество». Не достигнуто единодушия в определении критериев принадлежности к молодежи.

Исходя из анализа научной литературы по данной теме, можно выделить наиболее типичные подходы к определению молодежи на основании различных критериев (возрастной, медико-антропологический, юридический, психофизиологический, социально-психологический, конфликтологический, профориентационный и др.). Возрастные определения молодежи наиболее распространены. Однако, многие исследователи указывают на отсутствие научного основания и примитивность таких определений. Поэтому, большинство ученых отказываются от установления жестких возрастных границ при определении молодежи. Здесь, как и во многих других случаях, можно говорить лишь о принадлежности к категории «молодежь» в большей или меньшей степени. Развитие личности не является функцией возраста потому, что оно детерминировано не биологически. Возраст следует использовать как один из критериев в сочетании с другими критериями.

Общепринятой становится точка зрения, согласно которой молодежный возраст начинается с изменением объективных условий жизни, общественного положения. Сущность самого понятия «молодежь», таким образом, приобретает социальную природу. Следовательно, при определении понятия «молодежь» важно учитывать социальные критерии, не ограничивая его рассмотрением антропологического и возрастного содержания. Поэтому, большинство современных исследователей в основу определения молодежи кладут несколько критериев.

Наиболее полно интегративный подход к пониманию молодежи реализован в современных социально-психологических концепциях. И.С. Кон предлагает такое многомерное определение молодежи: это «… социально-демографическая группа, выделяемая на основе совокупности возрастных характеристик, особенностей социального положения и, обусловленных тем и другим, социально-психологических свойств. Молодость как определенная фаза, этап жизненного цикла биологически универсальна, но ее конкретные возрастные рамки, связанный с ней социальный статус и социально-психологические особенности имеют историческую природу и зависят от общественного строя, культуры и свойственных данному обществу закономерностей социализации». Исходя из наиболее распространенных подходов в психологических исследованиях, а также на основе сопоставления возрастной структуры со структурой занятости, брачной и образовательной структурами населения России, условные возрастные границы молодежного возраста следует определить в пределах от 15 до 24 лет.

Важной характеристикой молодых людей является восприятие себя именно как «молодых», как обладающих статусом и особенностями молодежи, в отличие от детей и взрослых. Для юноши осознание принадлежности к молодежи осуществляется через осознание факта некоторой психологической общности с другими членами данной социальной группы. Именно это самовосприятие позволяет говорить о молодежи как о социальной группе. Организация воспитания и обучения молодежи по возрастному принципу усиливает эту возрастную гомогенность, способствуя выработке специфического «молодежного» самосознания и стиля жизни.

Следовательно, молодежь, как реальная социальная группа, обладает тремя основными признаками коллективной субъектности, выделенными А.Л.Журавлевым: взаимосвязанностью, совместной активностью и групповой саморефлексивностью. Исходя из представления о молодежи как субъекте социальной деятельности, можно утверждать, что общность содержания деятельности молодежи (переход из мира детей в мир взрослых, частный случай – учеба) порождает и общность ее психологических характеристик (ее групповое сознание).

Таким образом, особенности молодежи определяются ее промежуточным социальным положением, психологическими характеристиками данного возрастного периода, типом общественного устройства, культурой и свойственными данному обществу закономерностями социализации, несовпадением различных видов зрелости - физической, умственной, сексуальной, гражданской и трудовой.

Практически всеми исследователями молодежи вслед за Э. Шпрангером отмечается, что главным психологическим итогом перехода от детства к взрослости является развитие самосознания, вторичное открытие своего «Я». При этом, ключевая роль в развитии самосознания принадлежит социальной среде. По Л.С. Выготскому, самосознание и есть интериоризированное, перенесенное внутрь социальное сознание. Поэтому и характер самосознания существенно зависит от типа общественных отношений. Сама структура самосознания личности, отмечает B.C. Мухина, «…строится внутри порождающей ее системы - той человеческой общности, к которой принадлежит эта личность».

Развивающаяся рефлексия находит свое выражение в мировоззренческих поисках юности - проблеме смысла жизни. Задавая себе вопрос о смысле жизни, юноша пытается «разом осмыслить и собственное существование и перспективы развития общества». В этом проявляется отмеченная Л.С. Выготским «доминанта дали» - установка юноши на обширные, большие масштабы, которые для него более субъективно приемлемы, чем текущие, сегодняшние.

Развитие самосознания характеризуется становлением новой субъективной реальности, а именно идентичности. Социально-психологическое содержание этого периода жизни определяется той ситуацией множественных социальных выборов, в которой оказывается молодой человек. Широко известную концепцию идентичности разработал Э. Эриксон. В отечественной психологии проблема развития личности как принятия системы идентификаций с именем, этносом, полом, возрастом и пр. рассматривается в работах И.С. Кона, В.С. Мухиной и др.

Юношеский возраст, по Эриксону, строится вокруг кризиса идентичности, состоящего из серии социальных и индивидуально-личностных выборов, идентификаций и самоопределений. И. С. Кон отмечает, что, сталкиваясь с широким кругом общественных отношений, юноша страстно желает «найти себя» - раскрыть свои реальные, до сих пор не выявленные возможности, выбрать из громадного множества видов деятельности те, которые максимально соответствуют его индивидуальности. Свобода выбора в современном обществе делает эту задачу весьма трудной. Психологическая трудность процесса идентификации является оборотной стороной свободы выбора. «К тому же – пишет И.С. Кон – самоопределение есть одновременно и самоограничение».

Кризис идентичности отдельного человека нельзя отделить от современных ему исторических кризисов. Уязвимость юношей для стрессов, сопровождающих резкие социальные, политические и технологические изменения, следует рассматривать как фактор, который также может серьезно мешать развитию идентичности. Подобные изменения, как указывают исследователи молодежи, способствуют возникновению чувства неопределенности, тревоги.

Кризис идентичности в масштабе социальной общности можно определить как особую ситуацию сознания, когда большинство социальных категорий, посредством которых человек определяет себя и свое место в обществе, кажутся утратившими свои границы и свою ценность. Такой кризис идентичности, очевидно, характерен для современной российской молодежи. В период социальной неустойчивости разрушаются «Мы-концепции», а вместе с ними, личностные и социальные идентификации. Резкая смена ценностей в российском обществе, углубив закономерный юношеский кризис идентичности, вызвала кризис жизненного самоопределения молодежи как социальной группы. Нестабильность идентификации, связанной с большими социальными группами, ориентация на более «узкую» социальную идентичность является, по мнению Е.Н. Даниловой и В.А. Ядова, нормой современного общества. В исследованиях также отмечается кризис гражданской идентичности у современных юношей-призывников, неразвитость гражданского сознания у будущих защитников Отечества.

Закономерным проявлением кризиса идентичности является «ролевой» или «психосоциальный мораторий». В этот период человек «может поэкспериментировать» с социальными ролями, «примерить» их, не выбирая окончательно. Этот трудный выбор сопровождается сомнениями, критической переоценкой ценностей, и психологически связан с паузой в деятельности и в отношениях с другими людьми. Мораторий, как период до окончательного самоопределения, характеризуется запаздыванием в принятии на себя взрослых обязанностей, беззаботность со стороны юности и снисходительности со стороны общества. В современном обществе в связи с отодвиганием срока наступления взрослости растягивается и срок психосоциального моратория. В 18 лет еще нет желания брать на себя взрослую ответственность, не побуждает к этому и общество. Это создает противоречие с законодательно зафиксированной обязанностью призыва на военную службу.

Согласно концепции Д.Б. Эльконина, ведущим типом деятельности в этом возрасте становится общение со сверстниками. И.С. Кон отмечает, что «…ни на каком другом этапе человеческой жизни роль коллектива сверстников не бывает так велика, как в юности». Быть популярным среди сверстников, заслужить их одобрение – один из важнейших мотивов юношеского поведения.

Существуют и другие изменения в мотивационной сфере юноши. В содержании мотивов на первый план выступают те, которые связаны с формирующимся мировоззрением, с планами будущей жизни. Мотивы представлены в виде иерархической структуры, характеризующейся «наличием определенной системы соподчиненных различных мотивационных тенденций на основе ведущих общественно значимых и ставших ценными для личности мотивов». Мотивы действуют теперь не непосредственно, а возникают на основе сознательно поставленной цели.

Исследователи современной российской молодежи отмечают усиление роли прагматических, утилитарных ценностей в мотивационном ядре личности как следствие кризиса идентичности. Выявлена особая роль досуга в системе ценностных ориентаций. Рядом исследователей (А.Е. Созонтов, С.Г. Гунбина, Н.В. Ковалева) отмечается общее снижение мотивации, особенно мотивов самореализации, и повышение значимости мотивов жизнеобеспечения, приоритет жизненных стратегий «иметь» (власть, богатство, наслаждения, репутацию, успех) и «не иметь и не быть» (ценности безопасности, семьи, порядка, традиций, честности, справедливости). Среди наиболее значимых проблем молодежь большинства регионов России на первое место ставит деньги.

Приоритетными стали личные ценности. «Я», «моя свобода и безопасность», «моя семья» и «любимые мной люди» занимают первые позиции в системе ценностей современной молодежи. И только потом, государство и общественные ценности. В этих условиях военно-корпоративные ценности, такие как, гордость за службу Отечеству, причастность к вооруженным защитникам национальных интересов страны, хороший коллектив и товарищи, возможность увидеть мир, получить профессию, закалиться физически и др., отходят на второй план. Не удивительно, что 74% военнослужащих по призыву настроены «защищать свою семью» и лишь 25% - «независимость и свободу Родины».

По-видимому, не существует одинаковой иерархии ценностей для всей российской молодежи. Это объясняет противоречивость данных, получаемых исследователями. Место ценностей в сознании молодежи зависит от образования, региона, уровня благосостояния и т.д. Неустойчивость ценностной структуры может быть объяснена и особенностями кризиса идентичности, свойственного современной молодежи. Кроме того, исследователи, выявляющие ценностные ориентации, обращаются преимущественно к поверхностным слоям сознания молодых людей. Результаты, таким образом, сильно зависят от стереотипов и «принятых» мнений и не отражают всех глубинных потребностей молодежи.

Можно предположить, что иерархия ценностей, выявленная в исследованиях современной молодежи, не совпадает с характеристиками имиджа ВС РФ. Даже такая активная деятельность по созданию имиджа армии, как реклама, может предложить молодым людям сегодня лишь сложную профессию, разнообразную жизнь, ответственность и т.д. Но для большей части молодежной аудитории это не является значимым. В деятельности по созданию имиджа ВС РФ следует опираться на актуальные для молодежи потребности и ценности.

Одной из потребностей молодежи является романтизм, отмеченный еще С. Холлом в его характеристике молодежного возраста как периода «бури и натиска». Л.С. Выготский называет это «доминантой романтики» - стремлением юноши к неизвестному, рискованному, к приключениям. «Романтизм и стремление к идеальному делает молодежь особенно отзывчивой на любые начинания, требующие напряжения сил, подвига, героизма». С одной стороны это создает благоприятные возможности для патриотического воспитания, формирования благоприятного имиджа ВС РФ. О романтизме, тяге молодежи к риску и героизму свидетельствует традиционно высокий конкурс в Рязанском институте ВДВ – по личным делам абитуриентов он составляет до 17 человек на место. При этом, поступающие знают, что никаких особых преимуществ в материальном плане и качестве образования у офицера-десантника нет.

Однако, с другой стороны, стремление к яркости и необычности может приводить к асоциальным поступкам, демонстрации «смелости» и «оригинальности». Кроме того, юношеский максимализм, завышеность оценок и притязаний мешают правильно оценить действительность, порождая пессимизм и апатию. Социальная активность юноши часто принимает форму абстрактной социальной критики, фиксации внимания на том, что не удовлетворяет, не соответствует его идеалу. Примером может служить резкость и безапелляционность суждений о службе в армии, о ВС РФ. Помимо гиперкритичности молодой человек проявляет склонность к спорам, теоретизированию, к построению гипотез и т.д., объясняемую развитием у молодежи способности к формальным операциям без опоры на конкретные свойства объекта.

Л.С. Выготский, характеризуя юношеский возраст, отмечал «доминанту усилия» - тягу к сопротивлению, преодолению, к волевым напряжениям, которые иногда проявляются в виде протеста против воспитательного авторитета и других негативных проявлениях. Неудовлетворенные поиски юности чаще всего проявляются как страстная тяга к передвижению. Эта тяга выражается или в генерализованном «существовании в движении» - «нестись сломя голову», или в реальном движении, таком как энергичная работа, азартные спортивные соревнования, танцы, путешествия и езда, участие в общественных движениях, если только они обращаются к потребности ощущать себя «движущимися».

Общество, по мнению Э. Эриксона, чтобы запрячь молодость на службу своим историческим целям, идет молодежи навстречу и предлагает широкий выбор активности. Эту тягу к движению призваны удовлетворять индустриальные достижения: автомобиль и кино. Сегодня к этому можно добавить компьютерные игры и Интернет. Однако они предлагают молодежи лишь иллюзию активного существования. Поэтому потребность в активном передвижении часто остается неосуществленной. Это объясняет молодежные «взрывы» - новые модные увлечения (танцы, протестное поведение и т.д.).

Таким образом, ключевой социально-психологической характеристикой современной российской молодежи является кризис социальной идентичности, определяемый, с одной стороны, влиянием универсальной возрастной стадии психического развития, а с другой, следствием трансформации современного общественного сознания России. Понимание значимости становящейся идентичности молодых людей, ее влияния на социальное познание и поведение, диктует необходимость предметного рассмотрения этого явления.

В современной науке широко распространен взгляд, что сознание людей в значительной степени определяется их включенностью в различные социальные группы. В обыденной жизни люди действуют повинуясь стремлению сохранить единство с группой. Ведущими характеристиками обыденного сознания, являются его нерациональный характер и социальная природа.

Данный подход наиболее полно выражает теория социальной идентичности. Все больше исследователей в отечественной и зарубежной психологии, вслед за Б.Ф. Поршневым и Г. Тэджфелом утверждают, что психологической основой объединения служит восприятие членами группы самих себя как «Мы». Б.Ф. Поршнев на основе анализа грамматики языков народов мира сделал вывод о том, что в истории человечества категория «Я» появляется позже категории «Мы», а «Мы» – позже категории «Они». Фундаментальный принцип выражен Б.Ф. Поршневым так: «всякое противопоставление объединяет, всякое объединение противопоставляет, мера противопоставления есть мера объединения». Образование «Мы» в отличие от «Они» является, таким образом, универсальным принципом психического оформления общности, включая и этнос. «Только ощущение, что есть «они» рождает желание самоопределиться по отношению к «ним», обособиться от «них» в качестве «мы»«.

Этот взгляд развивает Б.Д. Парыгин отмечая, что «...одной из коренных функций общности является функция средства закрепления групповых особенностей, функция средства обособления одной группы от другой, функция средства выражения и утверждения специфических групповых интересов и ценностных ориентаций». В отечественной литературе за последние 15 лет появилось много работ посвященных социальной идентичности (Г.М. Андреева, Е.П. Белинская, Н.Л. Иванова, А.Л Свенцицкий, Г.У Солдатова, Т.Г. Стефаненко, О.А. Тихомандрицкая, В.А. Ядов и др.).

Мир в сознании людей, таким образом, не однороден, он разделен границами группового членства. Как замечает Д. Майерс, социальное определение того, кем вы являетесь, подразумевает определение того, кем вы не являетесь. Человек может идентифицировать себя одновременно с большим количеством групп. Множественная идентичность человека – одна из центральных идей символического интеракционизма. Идентификационный выбор имеет иерархическую структуру. Такой результат множественной системы социальных идентификаций, складывающейся из отдельных идентификаций и определяющейся принадлежностью человека к различным социальным категориям, в теории Г. Тэджфела и Дж. Тернера назван социальной идентичностью. В психологии под социальной идентичностью понимают идеальное отождествление индивидом себя с той или иной социальной общностью, сопровождающееся интериоризацией идентифицирующего поведения. Она представляет собой систему ключевых социальных конструктов личности.

Исследователи подчеркивают психосоциальную сущность идентичности. За пределами того, что подростки выносят из своего детства, развитие личной идентичности происходит под сильным влиянием тех социальных групп, с которыми они себя идентифицируют. Идентичность представляется как результат отождествления с определенными социальными группами, как принятие на себя системы социальных ролей.

В структуре идентичности выделяют два взаимосвязанных аспекта – социальный и личностный. Их взаимосвязь проявляется в том, что личностная идентичность формируется на социальной базе и сохраняет с ней связь через использование языковых категорий, имеющих социально обусловленный характер. Именно в выборе социальной группы с которой выражается готовность идентифицировать себя, видит фокус психологических проблем молодежи Г.М. Андреева. «Для индивида, входящего в группу, осознание принадлежности к ней – социальная идентичность личности – осуществляется прежде всего через принятие этих характеристик, т.е. через осознание факта некоторой психологической общности с другими членами данной социальной группы, что и позволяет ему идентифицироваться с группой».

Формирование идентичности, хотя и предполагает рефлексию, не является вполне осознаваемым процессом. Основанием для выделения в идентичности осознаваемого и неосознаваемого компонентов служат мнения многих исследователей. «Внутри самого сознания – отмечает Е.В. Улыбина, - мы оперируем различением двух родов явлений: 1) явлений, контролируемых сознанием и волей, и 2) явлений и связей, хотя и действующих в самом же сознании, но неявных по отношению к нему и им не контролируемых, и в этом смысле не контролируемых субъектом». В отличие от отечественной психологии, где наблюдается явный уклон в сторону сознательного, в зарубежной психологии бессознательное признается в качестве субъектной координаты. В символическом интеракционизме осознаваемый и неосознаваемый уровни идентичности рассматриваются как логически и генетически связанные. Последний базируется на неосознанно принятых нормах, привычках, формах поведения и мышления, получаемых человеком от группы, к которой он принадлежит. Индивид, формируя свою идентичность, бессознательно опирается на юнговские архетипы, которые Эриксон называет «социальными прототипами». Его собственная активность при этом минимальна. Осознаваемая идентичность возникает при наличии рефлексии, когда человек начинает размышлять о себе, о своей жизни и выбираемых целях. По-видимому, следует учитывать роль как сознательных, так и бессознательных компонентов в процессе становления идентичности.

Вместе с личностной идентичностью (осознаваемыми индивидуальными особенностями) социальная идентичность образует единую когнитивную систему – «Я-концепцию». Исходя из теории Г. Тэджфела, зная наиболее важное для индивида групповое членство или совокупность таких членств, можно предсказать его социальное поведение. Таким образом, единый процесс дифференциации/идентификации приводит к формированию социальной идентичности, которая в самом общем смысле есть результат процесса сравнения «своей» группы с другими. Социальная идентичность служит главным объяснительным принципом социального поведения, тем первичным звеном, следствием которого является влияние на групповые и межгрупповые процессы.

Категории «Я-концепции» организованы в иерархически классифицированную систему и существуют на разных уровнях абстрагирования. Исходя из этого, Тэджфелом и Тэрнером представлен биполярный континуум с несколькими уровнями самокатегоризации (высший – самокатегоризация как человеческого существа, обладающего общими чертами со всеми представителями человеческого рода, в отличии от других форм жизни и нежизни; промежуточный – ингрупповая-аутгрупповая категоризация, основанная на сходстве или различии между людьми, определяемыми как члены конкретных социальных групп; низший – личностная самокатегоризация, основанная на осознании себя как уникального индивида).

Однако, вряд ли взаимоотношения между социальной и личностной идентичностью ограничиваются однонаправленным линейным соотношением. Да и само принципиальное различие между личностной и социальной идентичностью многими авторами признается натянуты и произвольным. Так, Н.Л. Иванова отмечает, что все характеристики идентичности (в т.ч. и личностные) социально обусловлены. В таком понимании личностная идентичность является разновидностью идентичности социальной.

Возможность одновременного сосуществования личностного и социального уровней самокатегоризации высказал Дж. Стеферсон. Р. Харре предложил схему «истинного» пространства психологии, образованного тремя осями: «индвидуальное-коллективное», «личностное-социальное», «публичное-личное». Выделение видов социальной идентичности, основанных на аналогии с теми социальными группами, членом которых воспринимает себя человек, является традиционным в социальной психологии. Три уровня в структуре идентичности (общечеловеческий, групповой, индивидуальный) выделил В.Е. Сарансков. С.Л. Петером идентификация военнослужащих по призыву определена также на трех уровнях: индивидуальном, социальном и общественно-профессиональном. Три типа жизненного самоопределения современной молодежи (личностное, личностно-групповое и личностно-общественное) отмечены в исследовании Н.В. Ковалевой.

Таким образом, в ряде работ фактически предложена трехмерная схема идентичности. В ней социальная идентичность представлена в виде двух векторов. Основываясь на этом подходе, уровень самокатегоризации, связанный с широкими социальными общностями (народ, национальность и т.д.) назван «общественной идентичностью», а уровень, отражающий группы, с которыми индивид имеет непосредственное контактное взаимодействие, получил название «групповой идентичности». Третьим вектором является традиционно выделяемая «личностная или персональная идентичность» (см. рис.). Положение в этом трехмерном пространстве идентичности и представляет осознание себя молодыми людьми («Я-концепцию»). Здесь Я-концепция личности понимается как итоговый продукт самосознания и результат личностного самоопределения, представляющий образ мышления, поведения и действий по отношению к самому себе и внешним объектам.

 

Анализ особенностей молодежи как субъекта имиджа позволяет ввести измерение идентичности, важное с точки зрения формирования имиджа ВС РФ – военную идентичность. Впервые подобное понятие используется Э. Эриксоном, отмечавшим, что важным элементом в человеческой потребности в личной и коллективной идентичности является принадлежность к особому, отличному от других роду, который люди готовы «…защищать от других, иностранных, враждебных и уже, поэтому, как бы не вполне человеческих родов».

Военная идентичность, передаваемая из поколения в поколение, по мнению Э. Эриксона, - составной элемент групповой идентичности многих европейцев. Как историческое сосредоточие многих более частных идентификаций, военная идентичность продолжает по-прежнему доминировать даже у тех, в ком в результате политических событий она не успела сформироваться. Наличие такой идентичности подтверждают многие современные исследователи. «…Милитаризм - считает К.Л. Банников,- исторически свойствен гражданскому самосознанию». Л.А. Прудников обращает внимание на наличие такого феномена общественного сознания, как ценности военной службы, способствующего образованию позитивного имиджа Вооруженных Сил России и являющегося его показателем. При этом наличие указанных ценностей предполагает факт восприятия себя как будущего или настоящего защитника Родины, воина.

Представления о войне, вражде, противостоянии занимают важное место в картине мира человека и заложены в самых древних мифах и символах человечества. Еще совсем недавно вполне мирные занятия принято было называть «битвой за урожай», «борьбой за чистоту» и т.д. Сегодня такие военные термины, как «стратегия», «тактика» перекочевали в области менеджмента и маркетинга. К «военным метафорам» вынуждены обратиться гражданские ученые и преподаватели, чтобы просто и понятно объяснить широкой публике важность своей деятельности. Конструкты, отражающие военную идентичность, проявляются при исследовании восприятия местным населением мигрантов. Исследования ВЦИОМ показывают, что самым значительным событием в истории России ее жители считают победу в Великой Отечественной войне, которая сегодня является важнейшим элементом коллективной идентичности.

Наличие не вполне осознаваемой военной идентичности у современной молодежи можно проиллюстрировать с помощью ряда примеров. Так, несмотря на антиармейскую ориентацию многих ведущих СМИ, армия не потеряла своего доверия. Даже в самых «недоброжелательных» годах армии абсолютно и в основном доверяло большинство населения (62% в 1990 и 66% в 1992 годах). Более 72% молодых людей уверены, что для России сейчас нужны Вооруженные Силы. В рейтингах доверия молодежи к институтам власти, к государственным и общественным структурам армия занимает третье место (после Президента России и Церкви).

Анализ ассоциаций, свойственных молодежной аудитории и отражающих когнитивные структуры, стоящие за языковыми значениями, позволяет сделать предположение об отсутствии выраженного негативного компонента в глубинных основах образов Вооруженных Сил и военнослужащего у российской молодежи в такие «неблагоприятные» для ВС РФ годы, как 1992-1995. Негативная информационная среда, по-видимому, оказала влияние лишь на поверхностные слои сознания. В пилотажном исследовании, проведенном С.П. Мясоедовым, применялась проективная методика, основанная на ранжировании фотоизображений людей. Человек в военной форме по уровню доверия со стороны гражданской молодежи 15-25 лет занял первое место. С учетом того, что эмоционально-ценностный механизм довериянедоверия является ведущим для российской ментальности, образ военнослужащего занимает отнюдь не самое последнее место в молодежном сознании.

Исследования обыденного сознания россиян (преимущественно студентов) показывает, что одной из обязательных базисных категорий восприятия стран мира является военная мощь государства. Распространенность детских военных игрушек неоднократно становилась предметом исследования зарубежных авторов. В идентификации рабочих, инженеров и предпринимателей отмечается такая категория как «я-воин». Выделение отдельного «армейского» класса в таком виде устного народного творчества, как анекдоты, присутствие в массовой российской музыкальной сфере «военных» песен отражает субъективную значимость этой темы для молодых людей. Наличие моды у современной молодежи на элементы военной формы одежды и снаряжения (стиль «милитари»), распространенность компьютерных «военных» игр, общенациональный характер празднования профессионального праздника военнослужащих - 23 февраля, - также являются подтверждением существования военной идентичности.

Формирование военной идентичности у современной молодежи во многом связано со свойственной ей потребностью в «техническом развитии». Описывая школьный возраст, Эриксон отмечает, что «... гордость человека за орудия, которые работают с материалами и животными, распространяется и на оружие». Таким образом, любовь к тому, что «хорошо работает», к созданиям рук человеческих, независимо то того, предназначены ли они для разрушения или созидания, «… потребность человека соединить технологическую гордость с чувством идентичности…» выходят вперед в течении юности. «Технологический» компонент военной службы является одной из причин ее привлекательности для молодежи. Очевидно, что для создания привлекательного образа ВС РФ следует акцентировать технологичность, современность военной техники. То, что технологичность армии важна для массового сознания, подтверждает опыт СМИ на Западе. Там, при создании имиджа армии одним из акцентируемых моментов является хорошая вооруженность, технологичность вооруженных сил.

Следовательно, можно предположить, что военная идентичность является составной частью идентичности молодежи, но преимущественно на неосознаваемом уровне. Это не уровень, рядоположный с ранее выделенными уровнями идентичности, а слой, представленный на личностном, групповом и общественном уровне (см. рис.). Объекты, с которыми идентифицируется в этом случае молодой человек, не имеющий реального опыта взаимодействия с Вооруженными Силами, представляют собой «символическое сообщество». Показателем развития военной идентичности может служить наличие в самоописаниях молодых людей присоединяющих Я-конструктов (социальных ролей), связанных с воинской деятельностью и функцией защиты Отечества.

 

Под военной идентичностью следует понимать более или менее осознанное самоопределение (самокатегоризация) молодых людей относительно Вооруженных Сил как социального института, роли военнослужащего и борца с врагом, обязанностей по защите Родины. Явно такая идентичность может выражаться в критические моменты для Отечества. В обычных условиях она проявляется, как правило, косвенно. Более того, на осознаваемом уровне у значительной части современной молодежи существует стремление игнорировать эту идентичность или даже бороться с ней. Анализ социологических исследований приводит к выводу: молодежью отрицательно воспринимаются не сами Вооруженные Силы, а перспектива служить в них. Отрицательные мнения о ВС РФ, это как бы «психологическая защита» - нежелание служить должно найти оправдание. И это оправдание находится: «В такой армии служить не хочу!».

Следовательно, противоречие – достаточно положительное восприятие при поведенческом (вербальном и фактическом) отвержении ВС, находит свое объяснение в неразвитости военной идентичности у молодежи. Юноши «не видят» себя в рамках ВС РФ, поэтому избегают военной службы, выбирая из массы реальных характеристик ВС РФ самые негативные и формируя в обоснование своего поведения образ «плохой» армии. Коррекция восприятия ВС РФ наталкивается на значительную трудность: если юноша по тем или иным причинам не хочет служить, и даже уклоняется от службы, будет сложно изменить образ ВС РФ в его сознании. Попытки такого изменения встретят сопротивление, так как изменение имеющегося образа и соответствующей установки вызвало бы диссонанс между ними, с одной стороны, и желаниями и поведением, с другой. Чем тверже человек придерживается того или иного образа действий, тем сильнее он будет сопротивляться информации, угрожающей этому образу действия. То есть, образ Вооруженных Сил всегда будет негативным, так как в противном случае нет оснований для уклонения (избегания) военной службы. Возможность коррекции имиджа ВС РФ предоставляет, в таком случае, актуализация социальной и военной идентичности.

Возможно, оценивая современную российскую молодежь как «непатриотичную», как «уклонистов» - органы государственной власти и военного управления, средства массовой информации тем самым, способствуют формированию негативной идентичности - подавлению идентификации с «военнослужащим», «защитником Родины». Излишнее публичное обсуждение проблемы непатриотичности и нежелания молодых людей выполнять конституционный долг, приводит к эффекту «самореализующегося пророчества».

Таким образом, социально-психологические характеристики молодежи являются важным фактором формирования имиджа ВС РФ. Ключевым психологическим моментом молодежного возраста является формирование идентичности, включая и социальную идентичность. Общество может активно воздействовать на формирование социальной идентичности. Следует предположить связь кризиса социальной идентичности, свойственного современной молодежи и ухудшение имиджа ВС РФ в молодежной среде. В структуре идентичности молодых людей возможно выделить такой компонент, как военная идентичность. Рассмотрение процесса формирования имиджа в контексте развития общественной и военной идентичности дает возможность предложить пути его совершенствования.

Представляется, что знание социально-психологических характеристик молодежи будет способствовать совершенствованию имиджа ВС РФ. С этой целью следует учитывать мотивы и потребности, свойственные современной российской молодежи. Прежде всего, необходимо отметить возможность создания представлений о Вооруженных Силах РФ, как предоставляющих возможность реализовать потребность молодежи в проявлении активности. Желательно акцентировать технологичность современной военной службы. Должен быть создан механизм, позволяющий молодым людям проявить выбор тех или иных параметров военной службы по призыву. С учетом удлинившегося ролевого моратория, не следует делать акцент на «взрослой жизни», а использовать потенциал этого моратория как времени резких поступков, веселых приключений, путешествий, самопожертвования.

 

1.3. Подходы к исследованию особенностей имиджа Вооруженных Сил России

 

Теоретический анализ характеристик молодежи как субъекта формирования имиджа ВС РФ показывает ключевую роль в этом процессе социальной идентичности и позволяет предположить, что место, занимаемое индивидами в пространстве, образованном векторами общественной, группой, личностной и военной идентичности, связано с особенностями восприятия Вооруженных Сил РФ. Выдвижение этой гипотезы базируется на представлении о том, что «образ мира не складывается из образов отдельных явлений и предметов, а с самого начала развивается и функционирует как некоторое целое. Это значит, что любой образ есть не что иное, как элемент образа мира и сущность его не в нем самом, а в том месте, в той функции, которую он выполняет в целостном отражении реальности». Таким образом, завершающая свое становление «Я-концепция» и имидж ВС РФ являются взаимосвязанными элементами образа мира, складывающегося у молодого человека (см. рис.). Основная психологическая задача, которую решает человек в этом возрасте – формирование идентичности - не может не сказаться на восприятии им такого важнейшего института государства как Вооруженные Силы.

 

Выдвинутое предположение подтверждают данные о взаимосвязи между уклонениями от военной службы и несовпадением ценностных ориентаций личности с интересами общества, государства, армии. Действительно, преимущественная актуализация личностного полюса идентичности и, соответственно, подавление социального (см. а) приводит к отрицательному восприятию этноса, государства и одного из его важнейших атрибутов – Вооруженных Сил. Если же самокатегоризация, производимая молодежью, объединяет в одну группу и себя и военнослужащих («Мы»), то имидж ВС РФ с большей вероятностью станет положительным . Влияние на процесс социальной идентификации возможен за счет создания условий, в которых бы проявлялась гражданская идентичность. Для этих целей, очевидно, следует сменить контекст социального сравнения.

 

Самоопределяясь как граждане России, молодежь должна сравнивать себя с релевантными аутгруппами (граждане других стран). Так как любой акт дифференциации будет в значительной мере актом соперничества, цель подобной дифференциации – сохранение или достижение превосходства над аутгруппой в восприятии некоторых признаков. Механизмом, объясняющим подобное изменение восприятия, служит ингрупповой фаворитизм. Суть его заключается в тенденции каким-либо образом благоприятствовать членам собственной группы в противовес членам другой группы. Этот эффект может наблюдаться в процессах социального восприятия, например, при формировании мнений, убеждений, оценок, относящихся к своей группе.

Для успешного сравнения с другими группами нужны надежные отличительные черты «своей» группы. Без подчеркивания таких черт идентификация затруднена. В ряде исследований показано, что самого факта разделения «общей участи» достаточно, чтобы в межгрупповой ситуации возникла стратегия ингруппового фаворитизма. Независимо от результата деятельности в отношении «своих» членов группы демонстрируются взаимовыгодные и справедливые стратегии оценки. При этом, «участь» должна быть действительно общей: степень зависимости от группы (осознание того, что ухудшение положения группы приводит к ухудшению личного положения) следует поддерживать на высоком уровне. Чем выше степень зависимости индивида от группы, тем важнее становиться фактор группового членства взаимодействующих людей. С этой точки зрения имидж ВС РФ будет положительным, если молодежь воспринимает судьбу армии как свою собственную. Такая зависимость должна отражаться в виде представлений о том, что отсутствие или невысокое качество ВС РФ скажется на состоянии российского общества (в виде негативных последствий для государства, экономики, гражданских свобод и безопасности) и тем самым ухудшит положение самих молодых людей.

Представления о влиянии идентичности на социальное восприятие и поведение согласуются с выявленными закономерностями влияния «Я-концепции» субъекта восприятия на имидж. Это дает возможность предположить зависимость имиджа ВС РФ от степени актуализированности социальной и военной идентичности молодежи. Однако, прежде чем приступить к формулировке экспериментальных гипотез, определяющих построение теоретической модели исследования имиджа ВС РФ, необходимо рассмотреть подходы к изучению образа мира, создаваемого людьми.

Исследование имиджа предполагает обращение к закономерностям массового сознания. В настоящее время при возрастании интереса к массовой психологии существуют различные подходы к ее определению, абстрактность и размытость понимания. Многие исследователи, относя к массовому сознанию систему социальных представлений, ценностей, установок, фактически подразумевают под ним обыденное сознание или общественную психологию. Под обыденным сознанием в психологии понимают совокупность представлений, знаний, установок и стереотипов, основанных на непосредственном повседневном опыте людей и доминирующих в социальной общности, коей они принадлежат. Социально-психологические образования разделяются целыми социальными группами, классами, нациями и другими общностями людей, поэтому данная сфера сознания выступает как массовое сознание. Исходя из этого, обыденное сознание следует рассматривать как проявление массового сознания и один из уровней общественного сознания. Обыденное сознание обладает следующими признаками: его содержанию свойственна внутренняя противоречивость, иррациональность; оно имеет социальную природу, разделяется большой группой людей; оно тесно связано с языковой картиной мира, опирается на актуальный дискурс.

Принятие традиционных в отечественной психологии положений о сознании как единстве объективного и субъективного, и о субъективности образа, включающем указание на активность субъекта, приводит к пониманию того, что психика человека не просто «отражает» Вооруженные Силы, она строит, «конструирует» их образ. Такая точка зрения могла бы быть принята за субъективный идеализм. Однако, А.Н. Леонтьев уточняет это положение: «Мы действительно строим, но не Мир, а Образ, активно “вычерпывая” его ... из объективной реальности. Процесс восприятия и есть процесс, средство этого “вычерпывания»«. На активности субъекта познания (аудитории восприятия) делает акцент современное когнитивное направление в социальной психологии.

В идеях, идущих от Дж. Беркли, Д. Юма и И. Канта, Ф. Брентано и Э. Гуссерля, в представлениях Л.С. Выготского и А.Н. Леонтьева, К. Юнга, К. Левина, Ч. Осгуда и Дж. Келли присутствует мысль об опосредовании познания людьми окружающего мира некоторыми структурами, мысль о «конструировании» человеком окружающей реальности наличными психическими орудиями – категориями. Человек имеет дело не с миром как таковым, а с «когнитивной картой» (Э.Ч. Толмен), «когнитивной схемой» (У. Найсер), «образом мира» (Е.Ю. Артемьева), «смысловым пространством» (Д.А. Леонтьев), ментальной картой (А.П. Супрун), социальными представлениями (С. Московичи), психосемантическим пространством (В.Ф. Петренко и А.Г. Шмелев).

Следовательно, проблему формирования имиджа ВС РФ целесообразно исследовать с позиции конструктивизма как продуктивного подхода в современной социальной психологии. «Под «конструированием» здесь понимается приведение в систему информации о мире, организация этой информации в связанные структуры с целью постижения ее смысла». Результатом этого является образ социального мира, предстающий пред человеком как определенная социальная реальность.

Основополагающей для данного подхода является идея о том, что в познании главным фактором является не структура и специфика познаваемой субстанции, а специфика познающего субъекта. Как отмечал А.Р. Лурия в предисловии к книге Дж. Брунера «Психология познания. За пределами непосредственной информации», психической основой процесса создания субъективного образа объективного мира является «...длительный путь, который, наряду с активной деятельностью органов чувств, включает и активные действия человека, и его прежний опыт, и решающе важное участие языка, хранящего опыт поколений, и позволяющий выходить за пределы непосредственно получаемой информации».

Категоризация, по Дж. Брунеру, выступает в роли общего способа работы людей с социальной информацией. При этом она служит основой для решения и соответствующей организации действий, направленных на объект восприятия: каждая категория есть значение, шаблон организованных предрасположений к действию. «Помогает» провести категоризацию гипотеза. Она направляет восприятие, во многом определяя, к какому классу будет отнесен воспринимаемый объект. Ожидание, как отмечает Г.М. Андреева, является фактором направленности внимания в социальных ситуациях.

Идеи категоризации находят свое выражение в конструктивном альтернативизме Дж. Келли, в соответствии со взглядами которого не существует однозначно определенных вещей, событий и т. д. Следовательно, есть различные способы их истолкования, и любое событие можно рассматривать с разных сторон. Человек судит об окружающем мире с помощью понятийных схем, или моделей, которые он создает и затем пытается приспособить к объективной действительности, чтобы осознать или интерпретировать, объяснить или предсказать свой опыт. Без таких систем человек не сможет осмыслить мир. Введенное Дж. Келли понятие «конструкт» во многом совпадает с пониманием орудия психической деятельности по Л.С. Выготскому.

По мнению Т. Шибутани, « …человеческие представления о реальности есть в основном социальный процесс. Это не означает, будто нет реального мира вне нас, но то, что знают о нем люди, есть продукт участия в группе. То, что люди обычно называют “реальностью”, есть рабочая ориентация, относительно которой существует высокая степень согласия». Следовательно, создание человеком образа Вооруженных Сил не является делом одного индивида. Оно идет путем соотнесения личной системы усвоенных значений и системы смыслов субъекта с подобными системами других индивидов. Объективность социального восприятия состоит не в его соответствии некой независимой от субъектов реальности (такой “объективной” социальной реальности не существует вовсе), а во взаимном соответствии усвоенных индивидами значений, согласованности их личностных смыслов. Здесь проявляется то, что С. Московичи называет социальным конформизмом: за разумную истину люди принимают то, что в действительности является общим консенсусом.

Яркое выражение видения общественной природы сознания получило в трудах Л.С. Рубинштейна и А.Н. Леонтьева. В школе Выготского - Леонтьева разрабатывалась идея о значениях, как “образующих” человеческое сознание. По А.Н. Леонтьеву, сознание «...может быть сведено к функционированию усвоенных извне значений, которые, развертываясь, управляют внешней и внутренней деятельностью субъекта». Как единица общественного сознания, значение, наряду с развитыми понятийными формами (научным знанием), содержит и житейские представления, социальные стереотипы, суеверия и предрассудки. А.Н. Леонтьев вводит понятие пятого квазиизмерения как системы значений, смыслового поля, в котором человеку открывается объективный мир. Эта идея, созвучная представлению о когнитивном пространстве, имеет существенное значение для рассмотрения проблемы имиджа Вооруженных Сил России.

Согласно концепции С. Московичи, люди формируют общую реальность, разделяя представления об окружающем мире. Социальные представления о каком либо явлении, являются способом обыденного познания действительности. К ним относится сплав любых форм убеждений, идеологических взглядов, знаний, включая науку. Причем, представления социальны по происхождению, они не есть отрывочное мнение отдельного индивида, но именно представления члена социальной группы. Более того, социальные представления являются «разделяемыми» не в том смысле, что их разделяет большинство, а в том, что они «формируют умственную жизнь индивида» включенного в группу. «Социальные представления скорее формируются через взаимные влияния, через имплицитные переговоры, по ходу которых люди обязывают себя к особым символическим моделям, образцам и разделяемым ценностям». «Натурализовавшись», социальные представления становятся не только системой объяснения явлений окружающей действительности, но и конституирующим фактором социальной реальности. Применяя подход, выражаемый С.Московичи, можно утверждать, что образ Вооруженных Сил является необходимой частью реального существования нашего общества, а не просто его реальным отражением.

С. Московичи вводит понятие идентификационной матрицы. Она связывает поступающую информацию с определенными социальными категориями, наделяя объект представления соответствующими значением и смыслом. Идентификационные матрицы имеют социальную соотнесенность, зависят от социальной рефлексии данной группы. Важным является то, что посредством системы смыслов, придаваемых представлением, группа обнажает свои контуры и обнаруживает свою идентичность. Иными словами, социальная идентичность во многом определяет содержание идентификационной матрицы. Этот взгляд подтверждает обоснованность предположения о влиянии преобладающего характера идентичности современной молодежи на формирование образа армии.

Построение образа ВС РФ как части общей картины мира возможно лишь при условии коммуникации между людьми, обмена значениями наблюдаемых явлений. «Духовный опыт народа – носителя данного языка веками порождает определенную картину мира, консенсус по поводу которой выражен в совершенно определенных словесных формах». Решающая роль в формировании образов социальных объектов отводится таким психическим орудиям, как символы, особенно лингвистические. «Сознание отражает себя в слове, как солнце в малой капле воды» - отмечал Л.С. Выготский. По М.М. Бахтину, сознание «…слагается и осуществляется в знаковом материале, созданном в процессе социального общения организованного коллектива».

Различное видение мира находит свое выражение в системе употребляемого языка и наоборот. Эта идея, восходящая к В. фон Гумбольдту, оформилась на стыке культурной антропологии, сравнительно-исторической этнографии и сравнительно-исторического языкознания. Сходные мысли высказывали многие известные психологи. Как утверждал Г. Олпорт, природа языка состоит в классификации и распределении по категориям слитного гула информации, с которым мы ежесекундно сталкиваемся. Слова «расфасовывают» мир и предполагают набор действий.

Крайним выражением такой точки зрения является разработанная Э. Сепиром – Б. Уорфом «гипотеза лингвистической относительности»: воспринимаемый и осмысливаемый человеком мир в значительной степени бессознательно строится на основе языковых норм. Человек видит, слышит и воспринимает так или иначе те или другие явления главным образом потому, что языковые нормы общества предполагают данную форму выражения. Группы людей, говорящих на разных языках, по-разному воспринимают и постигают мир, и наоборот, сходная картина мира возможна при сходстве языков. Несмотря на значительную критику данной гипотезы, приведшую к ее более мягкой трактовке, следует признать, что структуры языка, организуя человеческое восприятие и опыт, в значительной мере связаны со структурами общественного сознания.

Эту точку зрения разделяют многие современные психологи. Язык, утверждает А.М. Лобок, является «инструментом знаково-смыслового упорядочивания реальности». Сходную позицию занимают представители дискурсивной психологии. Дискурс определяет наш взгляд на мир. Различные сферы человеческой активности определяются функционирующими в обществе дискурсами.

Если значения, представленные в языке, являются элементами, формирующими сознание, то сама структура этих значений, релевантная языковым структурам, может оставаться неосознаваемой. «Природа текстовой деятельности не столько абстрактно-логическая (рациональная), как порой полагают, сколько интуитивная (чувственно-образная), независимо от характера текста и от формы воплощения замысла автором» – считает Т.М. Дридзе. Люди могут осознавать, что именно думают по тому или иному поводу, но не осознавать, на какие закономерности опирается мышление, какие структуры определяют содержание наших мыслей. Это явление Ж. Пиаже называл когнитивным бессознательным.

Как отмечает Е.В. Улыбина, специфика массовой психологии заключается в проявлении наиболее глубоких, архаичных и общих для всех качеств, а ее функционирование близко законам функционирования бессознательного. Здесь понятие бессознательного шире феномена, бывшего предметом анализа у З. Фрейда. Оно рассматривается не как самостоятельная психологическая реальность, противостоящая сознанию, а как его нижележащие уровни, характеризующиеся меньшей расчлененностью и рефлексивностью. Следовательно, имидж формируется с участием такого класса бессознательных явлений, который А.Г. Асмоловым назван надиндивидуальными неосознаваемыми явлениями. Они имеют социальное происхождение и представляют собой усвоенные субъектом (как членом той или иной группы) образцы типичного для данной общности поведения и познания, влияние которых на деятельность не осознается субъектом и не контролируется им. Представление, что имидж есть «… социально-психологическое явление, отражающее влияние на него не только сознательного, но и бессознательного компонентов психики различных социальных групп…», разделяется сегодня многими исследователями. Из этого следует, что имидж Вооруженных Сил строится в соответствии с языковыми нормами конкретной группы, причем в значительной степени бессознательно.

Идея о бессознательных когнитивных структурах в общественном сознании продуктивно сочетается со взглядами К.Г. Юнга. При исследовании общественного сознания современные авторы часто опираются на его теорию архетипов коллективного бессознательного. Так, в работе А.И. Донцова и О.Е. Басканского выдвинуто положение о наличии в процессе человеческого познания прототипических схем понимания и объяснения, показана возможность выявить их содержание, структуру, назначение и функции. Влияние бессознательных компонентов психики на социально-психологический стереотип предметно исследовано В.В. Дъяковой с позиции социального психоанализа. Стереотип, разновидностью которого, по ее мнению, является имидж, представляет собой содержание, которое заполняет архетипическую структуру. Социально-психологические стереотипы есть эталоны, обобщения, несущие в себе совокупный общественный опыт. Носителями этого опыта являются семантические структуры естественного языка.

Сказанное позволяет утверждать, что за поверхностным слоем обыденного сознания российской молодежи скрываются конструкты, задающие основу процесса восприятия ВС РФ. Эти конструкты, являясь нерефлексируемыми, структурируют получаемую индивидами информацию подобно архетипам К.Г. Юнга или когнитивному бессознательному Ж. Пиаже. Они представлены системой значений, присутствующей в массовом сознании. Закономерности их проявления достаточно устойчивы, и их существование и выявление возможно благодаря языку, выражающему семантическое пространство группового сознания.

Важность изучения таких закономерностей отмечается в исследованиях зависимости эффективности социально-психологического воздействия в сфере массовой коммуникации в ее соответствия категориям группового семантического пространства целевой аудитории. Подобное изучение возможно с помощью соответствующих средств математической обработки (многомерное шкалирование, кластерный анализ и др.) в виде разнообразных геометрических моделей – субъективных семантических пространств. Направлением, которое позволяет решить задачу реконструкции содержательной сферы обыденного, житейского сознания и описания образа ВС РФ в системе категорий, отличных от понятийных, является психосемантика.

Предметом психосемантики служат генезис, строение и функционирование индивидуальной системы значений, опосредующих процессы восприятия, мышления и т.д. Значения существуют только в системе значений и раскрываются только через эту систему. В психосемантике осуществляется поиск значений, семантически связанных с исследуемым понятием и фиксирование этих связей в форме матрицы семантических расстояний, семантических полей и пространств. Математически построение семантического пространства является переходом от базиса большей размерности (набора отдельных признаков) к базису меньшей размерности – имплицитным факторам, отражающим категориальную структуру сознания. При геометрическом представлении семантического пространства эти категории-факторы выступают координатными осями некого n-мерного пространства. Это позволит перейти к более емкому описанию имиджа ВС РФ с помощью небольшого набора таких конструктов.

Значения, отраженные в факторах восприятия, общественны по своей природе и выступают как единицы общественного сознания. Кроме того, методы математической обработки (многомерное шкалирование, кластерный и факторный анализ), используемые в психосемантике и применяемые к большим количествам индивидуальных наблюдений, «затушевывают» собственно индивидуальные различия, «поднимая» как раз то, что в общем свойственно данной группе испытуемых. Психосемантика, таким образом, нацелена не столько на изучение индивидуальных систем значений, сколько на сферы коллективного сознания. Это и обусловливает ее успешное применение при изучении образов, стереотипов и других социально-психологических явлений.

Выявление закономерностей формирования имиджа ВС РФ может быть произведено путем анализа его особенностей. Исходя из того, что особенность – это характерное, отличительное свойство чего-нибудь, качество явления, которое отличает его от других явлений, особенности имиджа ВС РФ в молодежной среде следует исследовать в двух планах:

1) сравнение имиджа ВС РФ, сформированного у разных групп молодежи. Выражая философское понимание категории «особенное», особенности, в таком случае, выступают категорией объединяющей и опосредующей индивидуальное восприятие отдельных молодых людей и восприятие ВС РФ всей молодежью в целом;

2) сравнение вклада характеристик восприятия ВС РФ в формирование имиджа. В этом случае, категория «особенности» опосредует восприятие по отдельным характеристикам и целостность образа восприятия.

Интеграция обоих подходов дает понимание социально-психологических особенностей имиджа ВС РФ в молодежной среде как устойчивых различий в восприятии Вооруженных Сил между группами молодежи, обусловленных как дифференцированным влиянием воспринимаемых характеристик ВС РФ, так и психологическими характеристиками молодежи.

Таким образом, анализ теоретических положений позволяет предложить модель формирования имиджа ВС РФ в молодежной среде. Использование категорий, которыми пользуется человек, строя образ окружающего мира, взаимосвязано. Идентичность молодых людей влияет на восприятие ими ВС РФ. В этой связи, наибольшее значение для формирования имиджа ВС РФ имеют общественный уровень идентичности и военная идентичность. Сдвиг самоопределения молодых людей от личностного полюса к полюсу социальной идентификации является предпосылкой улучшения имиджа ВС РФ. Раскрытие закономерностей формирования имиджа Вооруженных Сил видится возможным в методологических рамках конструктивизма. В соответствии с данным подходом, восприятие ВС РФ опосредуется молодыми людьми через определенные структуры, образ армии «конструируется» наличными психическими орудиями – категориями. Психосемантический подход, предполагающий анализ системы значений, выраженных в языке коллективного субъекта, позволяет реконструировать эти категории в виде факторов восприятия, построить семантическое пространство восприятия Вооруженных Сил РФ. Это даст возможность перейти к более емкому описанию имиджа ВС РФ с помощью небольшого набора категорий-факторов, построить его типологию.

Будучи «продуктом определенной целенаправленной деятельности», имидж становится объектом оценки. Практическая работа по коррекции имиджа ВС РФ невозможна без определения критериев такой оценки. В современной литературе, посвященной имиджу, как правило, говорится о необходимости достижения «положительного» имиджа. Чаще всего, под положительным имиджем понимается образ, который вызывает положительные эмоции, доверие, аттракцию. Вместе с тем существует и вполне обоснованная точка зрения, что прежде чем оценить имидж, необходимо сначала определить задачу, которая перед ним ставилась. Именно в этом смысле Ж.-П. Бодуан определяет положительный имидж как образ организации, способствующий улучшению ее деятельности, т.е. результативности. Кроме того, соотношение «стоимости» имиджа (совокупности затраченных на его создание усилий, времени, денег и т.д.) и полученного результата приводит к оценке имиджа как удачного или неудачного.

Представляется необходимым разграничение понятий «положительный» и «результативный» имидж. С точки зрения социокультурной нормы имидж может быть «положительным» - соответствующим идеалу военной организации, закрепленному в обыденном сознании средствами идеологии, науки, искусства и фольклора или «отрицательным» - противоречащим такому идеалу в основных чертах. В контексте целей, с которыми создавался образ, имидж может быть «результативным» - сформированным в соответствии с целями и позволяющим решать задачи, в расчете на которые он формировался или «нерезультативным» - если реальный образ Вооруженных Сил существенно отличается от запланированного, и мешает осуществлению стоящих перед ВС РФ задач.

Чаще всего, целью формирования имиджа выступают создание привлекательности, доверия. Поэтому, формируя свой имидж, обычно стремятся к положительному восприятию своих войск, к созданию хорошего, близкого к идеалу образа. Конечно, создавая в ходе информационно-психологического противоборства образ противника, поступают наоборот. Не всегда результативный имидж совпадает с положительным. Существуют примеры целенаправленного формирования «плохого» образа своих войск. В годы второй мировой воины войска СС, имевшие особые форму, звания, символику и наименования частей, не позволявшие их путать с вермахтом, вполне осознанно поддерживали мнение о себе как жестоких и безжалостных. Отличаясь крайним фанатизмом и жестокостью как на фронте, так и на оккупированных территориях, части СС целенаправленно формировали свой зловещий образ, стремясь, таким образом, парализовать волю к сопротивлению населения и войск антигитлеровской коалиции. Этот же имидж войск СС во многом способствовал и сохранению их боеспособности в заключительном периоде войны – зная, как они воспринимаются, солдаты и офицеры СС редко сдавались в плен, сопротивляясь до последнего.

Чеченские боевики тоже не забывали о своем имидже, четко ориентированном на конкретные аудитории. Для правозащитников на Западе – один, для российского населения – другой: пытки и демонстративное глумление над трупами российских солдат. Подконтрольные сепаратистам СМИ обеспечили широкую аудиторию такого имиджа. Имидж далеко не положительный, но достаточно результативный. Под воздействием этого имиджа российские солдаты дезертировали, увозились матерями из региона Северного Кавказа, в части российского общества сформировалась атмосфера страха, стремление прекратить конфликт ценой любых уступок террористам.

Теоретический анализ дает основание предполагать, что представления молодежи о ВС РФ опосредуют ее групповое поведение и являются детерминантами многих социально психологических явлений (например, поступления на военную службу или уклонения от нее). Исходя из концепции С. Московичи, социальные представления молодежи о ВС РФ, помимо активного ре-презентирования, имеют ориентирующий, направляющий характер. Иными словами, имидж армии во многом определяет поведение молодежи по отношению к ВС РФ. Исходя из сущности имиджа и его функций, следует принять в качестве критерия его оценки результативность, то есть соответствие имиджа ВС РФ целям его формирования. В качестве такой общей цели можно выделить формирование психологических образований (мнения, отношения, социальной установки), направляющих поведение аудитории имиджа в благоприятную для ВС РФ сторону. Конкретные цели создания имиджа должны формулироваться с учетом определенной аудитории. Для молодежи такой конкретной целью является положительная установка на военную службу, а показателем результативности имиджа - выраженность такой установки, готовность проходить военную службу и (или) поддерживать эту готовность у окружающих.

Таким образом, имидж ВС РФ в молодежной среде наряду с воспринимаемыми характеристиками Вооруженных Сил России, отражает и идентичность молодых людей, как их позицию в социальном пространстве по отношению к ВС РФ, и установки поведения по отношению к ВС РФ. Следовательно, указанные стороны имиджа могут быть представлены как структура имиджа ВС РФ, проявляющаяся в динамике его формирования (см. рис.).

 

Уровнями такой динамической структуры имиджа являются:

Диспозиционный уровень, отражающий место ВС РФ в образе мира молодого человека. В нем находит выражение социальная и военная идентичность молодежи. Это своеобразный ответ на вопрос «где Я и где армия», позиция, занимаемая человеком в социальном пространстве относительно ВС РФ («Наши», «Близкие мне»). Этот уровень включает в себя смысловые диспозиции как форму латентной фиксации отношения субъекта к ВС РФ и социальной реальности в целом, определяемого ролью последних в жизнедеятельности человека.

Знаково-содержательный уровень, отражающий основные когнитивные и эмоциональные характеристики ВС РФ, воспринимаемые молодыми людьми. Эти характеристики проявляются как функционирование личностных смыслов (в индивидуальном сознании) и значений (в групповом сознании молодежи). Уровень представляет собой основное содержание образа Вооруженных Сил, его семантическое наполнение.

Поведенческий уровень, выражающий регулирующее воздействие имиджа. Мнение о том, что имидж создает социально-психологическую установку, определяющую поведение человека по отношению к объекту, разделяется многими исследователями. Сущность данного уровня заключается в создании имиджем предпосылок конкретного поведения молодежи по отношению к ВС РФ.

Построенная теоретическая модель имиджа ВС РФ позволяет перейти к экспериментальному исследованию процесса его формирования.

Выводы по I главе:

1. Имидж ВС РФ есть устойчивый эмоционально окрашенный образ, сложившийся в обыденном сознании молодежи в результате целенаправленного смещения ракурса восприятия на социально значимые стороны Вооруженных Сил России. Имидж ВС РФ выполняет ряд психологических функций: мотивации к принадлежности к Вооруженным Силам, психологической защиты и поддержания высокой самооценки, воздействия и др.

Процесс формирования имиджа Вооруженных Сил России представляет собой восприятие молодыми людьми Вооруженных Сил России, обусловленное как их психической активностью, так и целенаправленным воздействием информации об определенных характеристиках ВС РФ.

2. Структура имиджа ВС РФ может быть рассмотрена в двух планах. Элементами функциональной структуры имиджа ВС РФ являются: Объектный компонент, выражающий реальные характеристики объекта имиджа (ВС РФ), могущие быть воспринятыми аудиторией; Субъектный компонент, представляющий особенности субъекта восприятия (российской молодежи), которые оказывают влияние на формирование имиджа; Целевой компонент, отражающий цели формирования имиджа и направленность на те параметры восприятия ВС РФ, коррекция которых изменит поведение аудитории в благоприятную (с т.з. субъекта коррекции) сторону. Динамическая структура имиджа включает следующие уровни: Диспозиционный, выражающийформу фиксации отношения субъекта к ВС РФ и социальной реальности в целом; Знаково-содержательный, отражающий основные когнитивные и эмоциональные характеристики ВС РФ, воспринимаемые молодыми людьми и Поведенческий, представляющий регулирующее воздействие имиджа.

3. Одной из основных психологических задач, решаемых молодежью, является становление идентичности. При этом, формирование молодежью имиджа ВС РФ оказывается связанным со становлением общественной и военной идентичности. Современный кризис социальной идентичности молодежи во многом предопределяет неэффективный имидж ВС РФ в молодежной среде.

4. Исследование особенностей имиджа в молодежной среде предполагает выявление устойчивых различий в восприятии Вооруженных Сил между группами молодежи, обусловленных как дифференцированным влиянием вос-принимаемых характеристик ВС РФ, так и психологическими характеристиками молодежи, и прежде всего, влиянием идентичности. В целях изучения имиджа ВС РФ в молодежной среде, должна быть реконструирована категориальная структура обыденного сознания, раскрыта система значений, представленная в языке субъекта восприятия имиджа. Решение такой задачи представляется возможным при использовании методов психосемантики.

5. Одним из условий эффективной работы по коррекции имиджа ВС РФ является разработка и фиксация в нормативных документах целевого образа («желаемого имиджа») Вооруженных Сил, что обеспечит координацию деятельности органов военного управления, воспитательной работы и СМИ.

6. Критерием оценки имиджа ВС РФ является его соответствие целям создания. В качестве общей цели можно выделить формирование психологических образований (мнения, отношения, социальной установки), направляющих поведение аудитории имиджа в благоприятную для ВС РФ сторону. Для молодежи конкретным критерием эффективности имиджа служит выраженность положительной установки на военную службу.

 

ГЛАВА II. ВООРУЖЕННЫЕ СИЛЫ РОССИИ В ОБЫДЕННОМ СОЗНАНИИ МОЛОДЕЖИ

 

2.1. Исследование содержания образа Вооруженных Сил с помощью психосемантического эксперимента

 

Результаты теоретического анализа и обоснование положений о сущности и структуре имиджа Вооруженных Сил в рамках известных методологических подходов позволили разработать методический замысел соответствующей опытно-экспериментальной работы. Исходя из гипотезы о зависимости имиджа Вооруженных Сил России от особенностей идентичности молодых людей и построенной теоретической модели имиджа, основными задачами эмпирического исследования определены:

– выявление состояния имиджа ВС РФ путем реконструкции их образа в семантическом пространстве коллективного субъекта восприятия – молодежи;

– построение типологии имиджа ВС РФ;

– определение особенностей идентичности молодых людей;

– установление зависимости имиджа ВС РФ от вида идентичности, присущего российской молодежи;

– выявление связи имиджа ВС РФ с отношением молодых людей к военной службе.

Решение указанных задач предполагает реализацию соответствующих исследовательских процедур и определяет последовательность их проведения. Выбор конкретных методов и средств экспериментального исследования (см. таблицу 1) опирался на представление о динамической структуре имиджа ВС РФ, содержание которой раскрыто в п.3 гл.1.

Поскольку имидж – это, прежде всего, эмоционально окрашенный образ, то в качестве первого этапа исследования определено раскрытие знаково-смыслового (семантического) компонента имиджа ВС РФ. Исследовательским критерием в данном случае является структура семантического пространства восприятия ВС РФ, а показателями – факторы такого семантического пространства. Как показал теоретический анализ сущности имиджа Вооруженных Сил России, наиболее функциональными для его изучения являются психосемантические методы. Теоретико-методологические основы психосемантики, методики и возможности практического исследования массового сознания показаны в работах В.Ф. Петренко, А.Г. Шмелева и др.

С целью выявления особенностей формирования имиджа ВС РФ в молодежной среде проведен психосемантический эксперимент, провоцирующий участников на проявление различий в восприятии, как между собой, так и между наблюдаемыми характеристиками Вооруженных Сил России. В ходе эмпирического исследования создавались экспериментальные ситуации, заключающиеся в предъявлении испытуемым различных заданий и вызывающие их вербальные реакции, имеющие неосознанный стереотипный характер, превратившиеся в «…навык, в стандарт восприятия и поведения».

  • Для решения поставленных задач использовались следующие методы:

- ассоциативный эксперимент;

- модифицированная техника репертуарных решеток;

- методика семантического шкалирования (модифицированный вариант частного семантического дифференциала);

В качестве исходной исследовательской процедуры использован ассоциативный эксперимент, позволяющий установить состав групп, входящих в семантическую систему Вооруженные Силы России. Выделение таких групп необходимо для разработки инструментария на следующих этапах исследования.

Изучение ассоциаций восходит к древности и связано с именами Аристотеля и Т. Гоббса. Впервые ассоциативный тест был использован Ф. Гальтоном и К. Юнгом. Этот подход получил дальнейшее развитие в исследованиях А.Р. Лурии, Дж. Брунера, Р. Лазаруса. Исследованием психологической природы процессов, лежащих в основе ассоциаций, занимались А.А. Леонтьев, А.А. Брудный, Б.А. Ермолаев, В.Ф. Петренко, А.П. Клименко. Тест используется в психолингвистике, социальной психологии и психосемантических исследованиях. Возможность применения метода свободных ассоциаций для исследования имиджа отмечена Е.Б. Перелыгиной.

Объектом исследования в ассоциативном эксперименте являются системы слов, а предметом – психологические закономерности их проявления. Ассоциативный эксперимент позволяет на основе формальной обработки данных сделать выводы относительно закономерностей «…семантического родства слов (или, вернее, субъективного переживания испытуемым степени их семантического родства)». Ассоциативная техника отражает как когнитивные структуры, стоящие за языковыми значениями, так и индивидуальные особенности испытуемых, их личностные смыслы. Последующая статистическая обработка устраняет влияние индивидуальных особенностей, выделяя аспекты, общие для всей группы испытуемых. Дополнительным преимуществом ассоциативного эксперимента является его простота, удобство применения, возможность работать с большой группой испытуемых одновременно, выделять некоторые неосознаваемые компоненты значения.

Общая схема ассоциативного эксперимента представляет собой предъявление испытуемому слова-стимула, на которое он отвечает первыми пришедшими на ум словами. По характеру ассоциаций можно восстановить семантический состав слова-стимула: множество ассоциаций, даваемых на слово, содержит ряд признаков, аналогичных содержащимся в данном слове.

Для проведения ассоциативного эксперимента был модифицирован вариант методики исследований процессов массовой коммуникации, разработанный Н.Н. Богомоловой на основе теста «Двадцати утверждений самоотношения» М.Куна и Т. Мак-Партленда. Испытуемым предлагалось заполнить специальный бланк (см. приложение 1), отвечая на вопрос: «Вооруженные Силы России – какие они?». В ходе свободного ассоциативного эксперимента испытуемый не ограничивался в выборе возможных ассоциаций рамками некоторого грамматического класса. С целью уменьшить сознательно вносимые искажения время на ответы ограничивалось до 5 минут.

Эксперимент проводился в группах по 10-20 человек. Участие в эксперименте для испытуемых представлялось как часть комплексного исследования способностей. После установления контакта с группой, раздавались бланки для ответов и зачитывалась инструкция. Испытуемые работали индивидуально, обсуждение не допускалось. После выполнения основного задания заполнялась небольшая анкета, в которой указывали некоторые сведения о себе и источники информации о Вооруженных Силах России (приложение 2).

В исследовании, проводимом в феврале-марте 2004 года, приняли участие: гражданская молодежь в возрасте от 15 до 23 лет, проживающая в трех регионах Российской Федерации (Москва, Московская и Ленинградская области) – 92 чел., военнослужащие по призыву, призванные из разных регионов Российской Федерации (прослужившие 1,5 года – 19 чел., молодое пополнение, прибывшее в часть из военкоматов в день обследования или накануне - 13 чел.), и курсанты 2 курса Военного университета - 20 чел. Всего, таким образом, было получено 144 заполненных анкеты, содержащих 1277 реакций (слов и словосочетаний) на словосочетание-стимул «Вооруженные Силы России».

Полученные данные обрабатывались с помощью пакета статистических программ SPSS 12.0 for Windows. При вводе данных объединялись разные формы одного и того же слова (офицер – офицеры; военные - военный, оружие – вооружение, физподготовка – физо и т.д.) в том случае, если они не проявлялись совместно ни у одного испытуемого. Учет порядка появления слова в наборе не производился в связи с неясностью психологических механизмов детерминирующих порядок появления ассоциаций.

Прежде всего, произведено ранжирование названных слов в порядке частоты их употребления. В результате получен 561 вариант слов-реакций, различающихся по частоте проявления. Ассоциации, проявившиеся только у 1 или 2 человек, носящие случайный характер и обусловленные индивидуальными особенностями испытуемых, дальнейшей обработке не подвергались. При последующем анализе использовались ассоциативные реакции, проявившиеся не менее 3-х раз. Общее число таких слов-реакций составляет 101, а их суммарная доля в наборе полученных ассоциаций превышает 62% (см. приложение 3). Достаточно большое количество повторяющихся слов-реакций свидетельствует об определенной устойчивости восприятия ВС РФ молодежью.

Частотный и логико-индуктивный анализ полученных данных позволил выделить 7 смысловых групп (см. таблицу 2). Первую, наиболее многочисленную группу составили внешние атрибуты - то, что легко можно представить визуально. Главным образом, это слова означающие оружие и военную технику, элементы военной формы одежды, фрагменты воинского быта. Вторая группа выражает деятельностный компонент образа ВС РФ, их функции и назначение (защита, война, бой, подготовка и т.д.). Третья группа характеризует отношение между Вооруженными Силами и гражданами (служба, 2 года, долг, принуждение, обязанность, дембель). Опасность, боль, смерть – составляют четвертую группу, отражающую смысловую связь ВС РФ с этими явлениями. Восприятие регламентированности жизни (пятая группа) проявляется в ассоциациях приказ, устав, генерал, офицер, режим и т.д. Две оставшиеся группы качеств и состояний, соотносящихся в сознании молодежи с ВС РФ, включают позитивные (надежность, строгие, нужные, смелость, порядок, организованные и т.д.) и негативные (бедные, глупые, необеспеченные, недисциплинированные, неорганизованные и т.д.) синтагматические и парадигматические ассоциации.

Представленный в приложении 3 набор ассоциаций является ассоциативной нормой понятия «Вооруженные Силы России» и может быть использован для определения семантического поля восприятия молодежью ВС РФ. Он является ключом к тем сторонам ВС РФ, которые наиболее рельефно выступают в сознании современной молодежи. Так понятия оружия, силы и мощи, войны, солдатской службы и дедовщины, Родины и защиты являются одними из главных и устойчивых символов ВС РФ в сознании современной молодежи.

С помощью частотного анализа выделены наиболее близкие понятия в семантическом поле «Вооруженные Силы России», определены смысловые или тематические группы этих понятий, результаты ассоциативного эксперимента представлены в виде, пригодном для дальнейшей статистической обработки. Вместе с тем, полученные данные имеют описательный характер, отражая содержание образа ВС РФ, но не раскрывая закономерности его строения. Е.Ю. Артемьева отмечала: «субъективный опыт, подобно образу мира, не может не иметь поуровневой организации». Такие системы она называла семантиками. Для определения того, как группируются полученные понятия в реальном сознании молодежи и какие механизмы лежат в основе подобной группировки, использованы метод тезауруса и кластерный анализ.

Тезаурус определяется как открытая и подвижная система значений, хранящаяся в памяти индивида и организованная по принципу: от общего к частному внутри определенной сферы употребления. В.Ф. Петренко рассматривает тезаурус как сеть ключевых понятий, объединенных связками, фиксирующими содержательные (семантические) связи. Такое понимание тезауруса близко «фигуративной» конструкции в концепции социальных представлений. Тезаурус описывает содержание языкового сознания и предстает в виде фильтра, через который «пропускается» всякая поступающая к индивиду смысловая информация, выраженная в знаковой форме. Поскольку тезаурус носителя языка формируется его коммуникативным окружением, можно говорить о тезаурусе ВС РФ, свойственном молодежи.

Метод тезауруса выделяет семантические связи значений слов на основе их статистических зависимостей. Такой дистрибутивно-статистический анализ позволяет свести содержание текста (материалов ассоциативного эксперимента) к одному дереву, а его графическое представление дает удобную форму рассмотрения смысловой структуры ассоциаций.

Для измерения контекстной связи понятий, произведена оценка их сочетаемости. Для этого выявлена вероятность совместного появления в ассоциативном описании одним испытуемым ВС РФ наиболее распространенных ассоциаций (f≥7), отраженная в матрице расстояний (в качестве расстояния использована дистанционная мера Ланса и Уильямса). Фрагмент матрицы расстояний слов-ассоциаций представлен в приложении 4. На основании этой матрицы построен тезаурус понятий, ассоциирующихся с Вооруженными Силами России, представленный в виде графа близости (см. рис.). С учетом неевклидовой природы субъективного пространства, граф близости построен с указанием всех ветвей заданной длинны.

Для отображения взаимосвязей выбраны величины расстояния между ассоциациями не превышающие 0,71 и попадающие в 10 процентиль (встречающиеся не более в 10% случаев самой тесной связи). Образ ВС РФ в молодежном сознании, исходя из рис. 10, раскрывается черед сетку понятий, связанных между собой. Особый интерес представляет взаимосвязь в образе ВС РФ понятий, отражающих назначение и функциональные аспекты армии с элементами жизнедеятельности, связанными с положением военнослужащего (солдата).

Следующим методом обработки полученных результатов явился кластерный анализ. На основании меры сходства между объектами, слова-ассоциации объединялись на различных уровнях семантической близости в достаточно большие кластеры. Это позволило уменьшить исходное число исследуемых переменных и организовать полученное множество ассоциаций в наглядные структуры. В качестве переменных в иерархическом кластерном анализе использовались повторяющиеся ассоциации (f≥3, всего 101 словосочетание), представленные в дихотомическом виде. Выбранный метод объединения кластеров – связь между группами, – обеспечил расчет сходства между переменными, исходя из всех теоретически возможных пар наблюдений. При выборе метода расчета сходства учитывалась важность частоты фактов совместного выбора ассоциаций и относительная незначительность для целей исследования частоты совместного не выбора. В соответствии с этим, для расчетов сходства бинарных переменных применена мера Кульчинского 1.

Результатом кластерного анализа явилось разделение совокупности полученных ассоциаций на 18 кластеров, обладающих внутренней связанностью, каждый из которых отражает определенную сторону восприятия молодыми людьми ВС РФ (см. приложение 5). Оптимальное количество кластеров определено на основании анализа коэффициентов в таблице агломерации и анализе графических результатов кластерного анализа.

Интерпретация кластеров проводилась на основании содержания вошедших в него слов-реакций и структуры «деревьев» кластеризации, с учетом тематической заданности ассоциаций рамками Вооруженных Сил России. Инварианты содержания понятий, образовавших кластеры, выражены в их наименовании (см. таблицу 3). Доля ассоциаций, составивших каждый конкретный кластер, отражает значимость данной группы понятий в сознании молодых людей. Доля испытуемых, выразивших ассоциативные реакции, вошедшие в кластер, свидетельствует о степени распространенности подобных представлений среди молодых людей.

Таким образом, ассоциативный эксперимент позволил получить ассоциативные нормы для «Вооруженных Силы России», определить набор основных понятий, ставших символами ВС РФ в сознании молодежи. Выявлена определенная устойчивость и структурная заданность восприятия ВС РФ молодыми людьми. На основании частотного и последующих логико-дедуктивного и кластерного анализа выделены смысловые блоки в восприятии ВС РФ и реконструировано семантическое содержание образа Вооруженных Сил в коллективном сознании молодежи. В итоге, имидж предстает как сложное образование, функционирующее в коллективном сознании как система образов и представлений, взаимосвязанных между собой. При этом, отдельные понятия, выделенные в результате ассоциативного эксперимента (Родина, мощь, государство, дом и т.д.) представляют собой понятия из других смысловых систем. Это указывает на связь имиджа ВС РФ с другими семантическими системами.

Результатом кластерного анализа явилось разделение совокупности полученных ассоциаций на кластеры, каждый из которых отражает определенную сторону восприятия молодыми людьми ВС РФ. Исходные ассоциации представлены в компактной, структурированной форме, удобной для анализа и дальнейшей интерпретации. Наличие многоплановой иерархически организованной структуры ассоциативного материала говорит о существовании различных уровней в восприятии Вооруженных Сил. Наряду с безоценочными атрибутами ВС РФ выделяются категории, имеющие явный аксеологический компонент, как негативный, так и позитивный. Важное место в структуре образа ВС РФ принадлежит таким категориям как сила-слабость, принуждение, необходимость – бессмысленность, опасность, Родина, жесткость-аморфность, современность-отсталость, необеспеченность, регламентация жизни.

Анализ материалов ассоциативных опытов позволил не только установить состав семантических групп, входящих в семантическую систему Вооруженные Силы России, но и некоторые особенности их взаимосвязи. Это дает возможность сделать вывод об особенностях восприятия ВС РФ молодежью. Полученные слова-ассоциации и их классификация использованы для разработки инструментария на следующих этапах исследования.

Для построения семантического пространства восприятия ВС РФ молодежью необходимо определить исходный набор шкал-признаков, релевантных как испытуемым, так и воспринимаемой реальности. Методом, дающим возможность реконструировать систему смысловых единиц, лежащих в основе построения образа Вооруженных Сил, является предложенный Дж. КеллиРепертуарный тест ролевого конструкта(Реп-тест). Наиболее распространенным вариантом этого метода являетсятехника репертуарной решетки (ТРР). Несмотря на индивидуальную ориентированность, метод достаточно гибок и может быть «настроен» на реконструкцию самых разнообразных областей субъективного опыта человека, в том числе восприятия больших социальных групп.

Исходя из целей использования ТРР, применен способ вызванных конструктов. Использование вызванных конструктов, хотя и несколько затрудняет обработку данных (по сравнению с заданными конструктами), тем не менее, позволяет вскрыть множество индивидуальных смысловых расчленений, избежать навязывания заданных исследователям категорий.Наиболее удобным для проведения исследования с помощью ТРР представляется способ триад (предполагающий выбор испытуемым из трех элементов двух наиболее сходных и определение, чем они отличаются от третьего), позволяющий получить оценочную решетку. Репрезентативность и стабильность вызываемых при помощи триад конструктов подтверждена в ряде исследований. При выборе элементов (определяющих столбцы решетки) учитывалось, что они должны соответствовать подсистеме конструктов, относящейся к вооруженным силам.

С учетом вышеизложенного, нами проведена модификация ТРР в соответствии с целями данного исследования (см. приложение 6). В качестве элементов выступали различные организации, сравниваемые с Вооруженными Силами России. По аналогии с классами элементов Дж. Келли, внесены следующие группы элементов, релевантных исследуемой проблеме: класс исторических состояний (ВС РФ сегодня, Армия и Флот России до 1917г., ВС СССР в Великой Отечественной войне), класс национальной принадлежности (ВС ФРГ (Бундесвер), ВС США), класс ведомственной принадлежности (Милиция (МВД РФ), МЧС РФ, ФСБ РФ) и класс долженствования (Идеальные ВС РФ, ВС РФ в будущем). Общее количество элементов составило 10, что обеспечивает надежность связей между конструктами.

На данном этапе исследования приняли участие 43 человека обоих полов в возрасте 16-25 лет, учащиеся школ и профессионально-технических училищ, проживающие в Москве, Московской и Ленинградской областях. Испытуемые сравнивали элементы, сгруппированные в триады, и выбирали два из них, наиболее сходных между собой, отмечая их на бланке для ответов и записывая в соответствующей графе в чем заключается их сходство. В графе «Различие» испытуемые отмечали то, чем, по их мнению, отличается третий элемент от двух сходных между собой. Затем, испытуемые определяли, какие еще из элементов обладают качеством, отмеченным в графе «Сходство» и также отмечали их на бланке. Всего, таким образом, были получены 282 биполярных конструкта, с помощью которых испытуемые воспринимали вооруженные силы в различных эпохах, государствах и «силовые ведомства».

На основании отмеченного испытуемыми сходства объектов была построена матрица близости между элементами, представленными испытуемым для оценки. В качестве меры связи использовалась мера Кульчинского 1. На основе данной матрицы проведен кластерный анализ. Полученные результаты (см. рис. 1) позволяют сделать вывод о наличии в сознании молодежи трех групп оцениваемых объектов.

В первую группу, названную «Зарубежный идеал» вошли ВС США, ВС ФРГ, Идеальные ВС РФ и ВС РФ в будущем. Испытуемые не просто выделяют отдельную группу вооруженных сил иностранных государств, но и видят в них идеал для развития Вооруженных Сил России. Перспектива для ВС РФ, с точки зрения молодежи, связана не с восстановлением исторических традиций Российской и Советской Армии, а с уподоблением иностранным армиям. По-видимому, привлекательность «заграничного», всегда наличествующая в российском общественном сознании, вполне разделяется современной молодежью.

Вторую группу объектов составили силовые структуры Российского государства, что говорит о представленности в сознании молодежи конструкта «Наши». Вместе с тем, следует отметить и некоторую обособленность ВС РФ от других российских силовых структур.

В третью отдельную группу, названную «Прошлое», вошли Вооруженные Силы СССР в Великой Отечественной войне и Армия и Флот России до 1917 года. Это еще раз подчеркивает отсутствие в сознании молодых людей связи между современными ВС РФ, их будущим и историческими образами вооруженных сил нашей страны.

Полученные биполярные конструкты представляют собой индивидуальные категории, соотносимые с личностным смыслом, имеющимся у конкретных испытуемых. Для выделения инвариантных конструктов, отражающих особенности восприятия вооруженных сил всей группой испытуемых, проведен контент-анализ полученных индивидуальных категорий, результаты которого представлены в приложении 7. Наиболее часто для оценки испытуемыми использовались конструкты, приведенные в таблице 4.

Таким образом, семантический эксперимент, проведенный с помощью методов ассоциативного эксперимента и техники репертуарных решеток, позволил выявить неосознанные стереотипные реакции на речевые стимулы. Создан «ассоциативный профиль ВС РФ» характерный для российской молодежи, что позволяет судить о свойственных молодежи стереотипах мышления в отношении ВС РФ, сложившихся в ее коммуникативном опыте. Выявленные группы ассоциаций являются элементами содержания имиджа ВС РФ.

Достоверность категорий восприятия, полученных с помощью ассоциативного эксперимента и техники репертуарных решеток, подтверждается их совпадением с тематическими группами, выделенными в ходе лингвистического анализа русского военного жаргона. Полученные в результате ассоциативного эксперимента и техники репертуарных решеток категории, опосредующие восприятие испытуемыми ВС РФ, использованы для создания методики семантического шкалирования.

 

2.2. Факторная структура семантического пространства восприятия и типология имиджа ВС РФ

 

Выявление современного состояния имиджа ВС РФ в молодежной среде, и основных социально-психологических особенностей его формирования предполагает построение семантического пространства восприятия ВС РФ. Под семантическим пространством понимается определенным образом сгруппированная система признаков, объектной и социальной действительности. В основе построения семантических пространств лежат статистические процедуры (факторный анализ, многомерное шкалирование, кластерный анализ), позволяющие сгруппировать ряд отдельных признаков описания в более емкие категории-факторы. Каждый такой фактор является имплицитным смысловым конструктом, и представляет собой «… устойчивую категориальную шкалу, представленную в психике субъекта на уровне глубинных структур образа мира, выражающую значимость для субъекта определенной характеристики (параметра) объектов и явлений действительности (или отдельного их класса), и выполняющую функцию дифференциации и оценки объектов и явлений по тому параметру, следствием которой являются приписывание им соответствующего жизненного смысла».

С целью построения семантического пространства восприятия ВС РФ разработан вариант методики семантического шкалирования. Он основан на методе семантического дифференциала, предложенного Ч. Осгудом. Семантический дифференциал позволяет оценивать коннотативное значение, наиболее близким понятием к которому в отечественной психологической традиции является понятие личностного смысла.

Отмечается, что семантический дифференциал ориентирован на социальные установки, стереотипы и другие эмоционально насыщенные, слабо структурированные и мало осознаваемые формы обобщения. Результатами применения семантического дифференциала являются групповые семантические пространства. Следовательно, имеется возможность исследования с помощью семантического дифференциала форм массового сознания при построении семантических пространств для отдельных популяций - групп людей, объединенных по определенному признаку (полу, возрасту и т.д.).

В отличие от универсального семантического дифференциала, где лексика отбирается случайным образом из самых различных семантических областей, при исследовании имиджа ВС РФ целесообразно применить частный семантический дифференциал, который строится на основе узкого понятийного класса. Это позволяет проводить более тонкий семантический анализ, а получаемые факторные структуры интерпретировать как категориальную сетку данного понятийного класса – «вооруженные силы».

Семантическое шкалирование позволило оценить не столько само понятие, сколько восприятие испытуемыми стоящей за ним реальности, поскольку ответы испытуемого «...оказываются весьма относительно связанными со значением слова в том смысле, в каком его принято толковать в семантике. Слово как бы погружается испытуемым в некий глубинный контекст; на глазах экспериментатора происходит осмысление и оценка стоящего за ним представления в воображении информанта». Помимо Вооруженных Сил России, объектами для оценивания являлись также ВС СССР в Великой Отечественной войне (1941-1945гг.), и Идеальные ВС для России.

Понятно, что семантические пространства являются адекватной моделью психологической реальности только в том случае, когда сама система шкал образована релевантными признаками, причем не только исследуемой реальности, но и испытуемым. Такие шкалы были получены с помощью ассоциативного эксперимента и техники репертуарных решеток (см. п.2.1). Для категорий, выделенных в ассоциативном эксперименте, противоположный полюс был подобран исходя из содержания категории и антонимии русского языка. Кроме категорий, полученных на основе результатов ассоциативного эксперимента и техники репертуарных решеток, в экспериментальный набор вошли часть шкал классического семантического дифференциала Ч. Осгуда и семантического дифференциала проведенного В.Ф. Петренко на материале русской лексики.

Основная схема экспериментальной ситуации заключается в том, что испытуемый должен разместить (прошкалировать) тестируемый объект (понятие «Вооруженные Силы России») по градуированным шкалам, задаваемым антонимичными прилагательными типа «сильные-слабые», «далекие-близкие» и т.д., в соответствии со своей субъективной оценкой значения этого слова (см. приложение 8). Шкалирование по отдельной шкале состояло в том, что испытуемый, оценивая ВС РФ, размещал его между двумя полюсами шкалы, содержащей 7 делений (см. приложение 9). Таким образом, понятию ВС РФ фактически приписывалось значение оцениваемого признака по семибальной шкале.

В процедуре семантического шкалирования приняло участие 412 человек обоего пола в возрасте от 15 до 21 года из Москвы, Московской, Тюменской, Псковской, Ленинградской и Пензенской областей), проживающих в больших и малых городах, поселках городского типа и сельской местности. По основным социально-демографическим характеристикам (возрасту, полу, месту проживания и образованию) выборка соответствует генеральной совокупности – молодежи России соответствующего возраста и является репрезентативной (величина фактической ошибки не превышает 5%).

Обработка данных включала оценку первичных статистик, сравнение различий в выраженности признака, факторный и кластерный анализ. Прежде всего, был произведен анализ выраженности исходных признаков при восприятии молодыми людьми ВС РФ. Полученные данные представлены в виде семантического профиля ВС РФ (приложение 10). Рассмотрение наиболее значимых признаков, характеризующих современный имидж ВС РФ в молодежной среде (см. рис. 2), позволяет сделать вывод о преобладании положительных характеристик над негативными.

На следующем этапе для выявления небольшого числа латентных конструктов, определяющих восприятие ВС РФ, использована статистическая процедура факторного анализа.

Данный вид статистического анализа дает возможность получить не только содержательное, но и количественное описание образа. Благодаря этому возможен переход от большого количество признаков к более емким категориям, какими являются выделенные факторы. Происходит «сжимание» данных, шкалы группируются в факторы, которые, сами будучи не осознанными, определяют восприятие. Содержание фактора можно рассматривать как инвариант содержания входящих в него признаков. Семантическое пространство восприятия ВС РФ в таком случае будет геометрически представлено n-мерным пространством, в котором осями являются n выделенных факторов.

На основании данных, представляющих собой 7-бальные оценки по 50 шкалам понятия «Вооруженные Силы России» построена корреляционная матрица, отражающая взаимосвязи шкал. Данная матрица подвергнута факторизации методом главных компонент и последующему вращению 5 факторов методом Варимакс. Решение о выделении именно такого количества факторов принято на основании анализа собственных значений корреляционной матрицы, превышающих единицу, критерия следа и критерия интерпретируемости и инвариантности. Матрица, отображающая результаты вращения приведена в приложении 11. Параллельная факторизация исходных данных, расщепленных по признакам пола, возраста, образования и региона показала сходные результаты и подтвердила принятое решение. Полученные факторы отражают пять измерений семантического пространства, и были интерпретированы исходя из наименований шкал, имеющих больший вес по данному фактору.

Ведущий фактор, объясняющий 31,5% дисперсии получил наименование «Оценка состояния». Он оказался сходен с традиционно выделяемым фактором «Оценка». Однако, здесь наибольший вклад осуществляют не эмоциональные, а объективные (с точки зрения респондентов) характеристики ВС РФ, их подготовленность и эффективность (см. таблицу 5). Кроме того, в этот фактор вошли шкалы, обычно выделяющиеся в факторах «Сила» и «Активность». Объяснением этого служит большая слитность познавательных компонентов с эмоциональными, свойственная социальной перцепции, по сравнению с восприятием в общепсихологическом смысле. В нерасчлененности фактора отражаются и особенности молодежи: резкость и бескомпромиссность суждений, стремление к максимализму, абстрактной критике. Выделение данного фактора свидетельствует о преимущественно недифференцированной оценке Вооруженных Сил России молодежью по типу «совпадает – не совпадает с идеалом».

Второй фактор, объясняющий 18% дисперсии признаков, интерпретирован как «Социальная значимость». Данный фактор задает восприятие необходимости существования Вооруженных Сил России со стороны социальной общности, к которой принадлежат испытуемые (см. таблицу 6).

Суть этого ракурса восприятия можно передать как «нужные нам, нашему обществу». С этим связана возможность достижения задач стоящих перед армией (активность, мужественность, оптимистичность). С учетом основного назначения ВС РФ (отражение внешней агрессии), сочетание «наши» и «необходимые» может объясняться актуализацией в сознании молодежи фундаментальной оппозиции «Мы-Они», характеризующей общественное сознание.

Третий фактор, объясняющий 9,3% дисперсии получил название «Тяжесть службы». В него вошли шкалы, отражающие суровость службы, некомфортное самочувствие военнослужащего (см. таблицу 7).

Подобный фактор («Комфорт») был выделен В.Ф. Петренко на материале русской лексики. В данном случае большинство шкал составлены признаками, характеризующими межличностные взаимоотношения - это своего рода оценка психологического климата вокруг военнослужащего. Воспринимая Вооруженные Силы, испытуемые оценивают их с позиции человека в форме. Воссоздавая те ощущения, которые испытывает, по мнению молодых людей, военнослужащий, они неосознанно ставят себя на его место, идентифицируются с ним. Можно предположить, что данный фактор является проявлением одного из специфических механизмов формирования имиджа ВС РФ.

Четвертый фактор, включающий 4 шкалы, но, тем не менее, четко очерченный, получил наименование «Личностная близость». Фактор лежит в основе 6,7% дисперсии признаков и отражает степень близости испытуемым Вооруженных Сил России (см. таблицу 8). Здесь идет речь не столько о близости как знакомстве с армией, сколько о переживаемом чувстве, об эмоциональном приятии. В отличие от второго фактора, выражающего общность с ВС РФ в рамках широкого социального контекста, здесь выражается близость к Вооруженным Силам конкретного испытуемого, их личностное принятие («мои») или отвержение.

 

Последний, биполярный пятый фактор, объясняющий 4,4% дисперсии, получил наименование «Романтика – обыденность». Наряду с признаками, отражающими отличие от обычной, мирной жизни (см. таблицу 9), фактор связан с восприятием молодости, оптимизмом и опасностью (т.е. героичностью). Размер (большие) так же связан с необычностью, выходом за рамки повседневного опыта молодых людей.

Подобный фактор, названный «Обычность», был получен в исследовании П. Бентлера и А. Лавойе. Значимая связь с признаком «оптимистичные» свидетельствует о положительном эмоциональном компоненте фактора. Признак «не нужные», по-видимому, отражает смысловое отношение современной молодежи к романтике как чему-то лишнему.

Таким образом, методика семантического шкалирования с последующим факторным анализом позволила реконструировать образ ВС РФ в сознании молодежи - построить математическую модель субъективного пространства. Математическая модель есть математическое пространство, т.е. абстрактное множество элементов (называемых точками пространства) с заданными отношениями между элементами. При этом точки математического пространства соответствуют элементам реального субъективного пространства, т.е. образам восприятия, представлениям, понятиям, а отношения между точками пространства соответствуют реальным субъективным отношениям между элементами субъективного пространства. Выделенные факторы представляют собой 5-мерное семантическое пространство восприятия ВС РФ современной молодежью. Исходя из сущности проведенной статистической обработки, данные факторы описывают наиболее заметные различия между испытуемыми по восприятию тех или иных характеристик ВС РФ. Следовательно, такие различия являются одним и проявлений особенностей имиджа ВС РФ в молодежной среде.

Психосемантический эксперимент продемонстрировал, что, воспринимая Вооруженные Силы РФ, молодые люди формируют их образ, прежде всего, в направлении недифференцированной оценки, соединяющей в себе три традиционных осгудовских измерения («Оценка», «Сила», «Активность»). Вместе с тем, построено семантическое пространство большей размерности, выделены частные факторы восприятия, характеризующие особенности образа ВС РФ в сознании молодежи.

Анализ первичных статистик шкал, по которым испытуемые оценивали ВС РФ, показал, что их восприятие отличается заметной вариативностью (стандартное отклонение по семибальным шкалам колеблется в интервале от 1,24 до 1,91). Следовательно, существует заметное разнообразие индивидуальных особенностей восприятия ВС РФ (см. приложение 12). Выделение типов такого восприятия необходимо как с исследовательской целью, так и с практической - для решения задачи сегментирования молодежной аудитории при организации деятельности по целенаправленному созданию имиджа ВС РФ.

Индивидуальные особенности каждого испытуемого описываются их оценками по 5 факторам восприятия Вооруженных Сил РФ. Соответственно, типология имиджа ВС РФ может быть построена на основе группировки испытуемых по выделенным факторам восприятия. Для этой цели применен кластерный анализ испытуемых методом к-средних, с использованием факторных оценок 410 испытуемых. В ходе обработки данных испытуемые объединялись на основании близости между собой по факторам восприятия в достаточно большие кластеры. Оптимальное количество кластеров определено на основе предварительного иерархического кластерного анализа и уточнено на основе значимости различия конечных кластерных центров и по критерию интерпретируемости кластеров.

Результатом кластерного анализа явилось разделение совокупности испытуемых на 4 кластера. Таким образом, используя сходство между испытуемыми, кластерный анализ позволил исходное число индивидуальных особенностей восприятия ВС РФ организовать в группы наиболее сходных между собой. Испытуемые каждой группы имеют сходные особенности восприятия и характеризуются определенным типом имиджа ВС РФ. Выявление особенностей восприятия каждой группы путем сравнения средних значений по каждому из выделенных факторов, дает возможность описать типы имиджа. Так, как распределение значений испытуемых по выделенным факторам подчиняется нормальному закону (значения асимметрии не превышают - 0, 377, значения эксцесса – 0,472; проверка осуществлялась с помощью теста Колмогорова-Смирнова, при этом, отличия от нормального распределения не достоверны, p=0,48), для доказательства значимости отличия средних значений в группе от остальной выборки использовался параметрический t-критерий Съюдента.

В первую группу вошли 105 человек (26% от выборки). Среди них большинство мужчин. Свойственный им тип имиджа ВС РФ характеризуют (см. таблицу 10) отрицание необходимости для общества Вооруженных Сил РФ, негативная оценка их состояния, акцент восприятия на тяжести службы, отсутствии романтики военной службы. Данный тип имиджа может быть определен как «Негативный» имидж.

Вторую группу составили 96 человек (23%). Образ ВС РФ в сознании данной группы (см. таблицу 11) можно характеризовать как «Отстраненный». Положительно оценивая ВС РФ как эффективные и подготовленные, в определенной степени необходимые обществу, испытуемые выделяются среди других групп восприятием тяжести службы и отсутствием личностной близости. Позиция, занимаемая молодыми людьми этой группы («Армия – не для нас») приводит к безразличной оценке состояния ВС РФ («И так сойдет»). Неприятие армии в данном типе имиджа сочетается с ощущением неприятности для человека, дискомфортом военной службы.

Третью группу составили 91 человек (22%). Анализ средних значений факторных оценок испытуемых данной группы позволяет назвать соответствующий ей тип имиджа «Сочувствующим». Прежде всего, обращает внимание отношение членов данной группы к ВС РФ как необходимым для страны, понимание их социальной значимости (см. таблицу 12).

 

Молодые люди этой группы имеют максимальные нагрузки по фактору «Близость», что означает личностную близость испытуемым Вооруженных Сил, согласование с системой личных ценностей. Об этом свидетельствует и значимость такого компонента как романтика. Близость ВС РФ к ценностной системе личности, осознание социальной значимости сочетаются с отрицательной оценкой их состояния. Понимание необходимости Вооруженных Сил приводит, таким образом, к осознанию молодыми людьми нереализованности их надежд относительно современной армии. Такое восприятие ВС РФ можно охарактеризовать как переживание за судьбу «нашей» армии, желание чтобы она была более подготовлена и эффективна. Формирование такого имиджа во многом связано с наличием личного опыта службы (48% испытуемых в этой группе имеют такой опыт).

Полученные данные показывают, что у значительной части молодых людей наряду с восприятием Вооруженных Сил России как «своих» и «необходимых», сформирована их негативная оценка. Это несколько противоречит принятому в социальной психологии положению о том, что «… человеку всегда свойственно сохранять позитивный образ своей группы». Действительно, социальные группы и членство в них связаны с сопутствующей им положительной или отрицательной оценкой, существующей в обществе. Следовательно, социальная идентичность может быть положительной или отрицательной. Согласно модели социальной идентификации Г. Тэджфела и Дж. Тернера, через групповое членство человек реализует базальную потребность в самоуважении и поэтому склонен стремиться принадлежать к хорошей группе. А если принадлежность уже задана, то – считать свою группу хорошей, самой лучшей. Оценка собственной группы индивидом определяется через социальное сравнение ценностно-значимых качеств и характеристик. Сравнение, результатом которого становиться положительное отличие своей группы от чужой, порождает высокий престиж, отрицательное – низкий. Позитивная социальная идентичность в большей степени основана на благоприятных сравнениях ингруппы и релевантных аутгрупп.

Результаты проведенного исследования свидетельствуют о дефаворитизме, свойственном значительной части молодежи - явлении, противоположном ингрупповому фаворитизму и являющимся неприемлемым с социальной точки зрения. «В конечном счете - замечает В.С. Агеев, - дефаворитизм всегда приводит к разрушению, исчезновению данной группы как некоторой социальной целостности. Правда, этот процесс может быть растянут во времени и, например, в случае больших социальных групп, растянут очень сильно. Но конечный социальный итог любого дефаворитизма однозначен – прекращение существования группы как таковой». Можно предположить, что подобный тип имиджа не будет устойчивым. Эти результаты не могут не тревожить, поскольку логичным выходом из ситуации отрицательной оценки ВС РФ, с которые субъект воспринимает как «наши» и «личностно близкие», состоит в разрушении этой идентификации.

Четвертую группу молодежи составили 118 человек (29% от выборки испытуемых). Испытуемые этой группы оценивают положение военнослужащего как более привлекательное, а объективное состояние ВС РФ как достаточно хорошее (см. таблицу 13). Восприятие ВС РФ более связано с повседневностью, чем с необычностью и романтикой. Главным для этой группы молодых людей являются приемлемые условия службы. Следовательно, такой имидж Вооруженных Сил Российской Федерации можно назвать как «Ситуативно-приемлемый».

Не смотря на положительную оценку состояния ВС РФ и условий военной службы, данный тип имиджа не может быть назван «положительным». Отсутствие понимания социальной значимости Вооруженных Сил РФ, невыраженная личностная близость свидетельствуют, вероятно, о привлекательности армии только как возможности достижения узких личностных целей.

Соотношение различных типов имиджа ВС РФ представлено на рис. 3. Как видно из предложенной диаграммы, распространенность различных типов имиджа примерно одинакова.

Рис. 3. Соотношение различных типов имиджа Вооруженных Сил России

в молодежной среде

Таким образом, проведенное исследование позволило реконструировать семантическое пространство восприятия ВС РФ. Наиболее оптимальным выражением такого пространства является 5-мерная структура, позволяющая описать образ ВС РФ с помощью пяти факторов. Данные факторы, являются своеобразными осями восприятия, смысловыми конструктами, используемыми молодыми людьми при восприятии ВС РФ. Первый, и наиболее значимый, выделенный фактор является недифференцированной оценочной категорией объективного состояния ВС РФ, сплавом традиционно выделяемых «Оценки», «Силы», «Активности». Остальные выделенные факторы характеризуют конкретные особенности восприятия ВС РФ. Они являются выражением специфических закономерностей восприятия – идентификацией с ролью военнослужащего и включения ВС РФ контекст сравнения «Мы-Они». Учет данных факторов при целенаправленном формировании имиджа дает возможность «вести разговор на языке молодежи», обеспечивая эффективность коммуникации.

Выявление только 5 факторов восприятия свидетельствует о достаточно простой когнитивной модели ВС РФ в сознании молодежи. Причиной этого может быть наличие определенной «когнитивной напряженности» при восприятии армии молодежью. Создавая упрощенную модель ВС РФ в своем сознании, молодые люди, вероятно, избегают противоречивости в оценке отдельных характеристик ВС РФ, их социальной значимости и влияния на общество.

Выделенные факторы послужили основой для разделения испытуемых на группы, обладающие сходными особенностями восприятия ВС РФ. Такая классификация предоставила возможность описать 4 типа имиджа ВС РФ в молодежной среде. Эти типы являются обобщенными вариантами наиболее распространенных к молодежной среде ракурсов восприятия военной организации России. Уже сама интерпретация этих типов свидетельствует о влияние имиджа ВС РФ на поведение молодых людей в отношении военной службы.

Не подтвердилось предположение о линейном характере взаимосвязи между личностной близостью к ВС РФ и положительностью их общей оценки. Тип «Отстраненный», характеризующийся высокими значениями по фактору «Оценка состояния», одновременно имеет наиболее низкие значения по фактору «Личностная близость». И наоборот, «Сочувствующему» типу свойственна высокая степень личностной близости при низких значениях фактора оценки состояния. Вероятно, те, кому близки ВС РФ, применяют при их оценке большую требовательность, а те, для кого они являются абсолютно не значимыми, оценивают их поверхностно, не переживая за их состояние.

Исследование не выявило типа имиджа ВС РФ, который можно было бы безоговорочно назвать «Положительным». Это указывает на проблемность восприятия молодежью ВС РФ и подтверждает актуальность коррекции их имиджа.

 

2.3. Взаимосвязь имиджа ВС РФ с идентичностью молодежи и ее установками на военную службу

 

Наличие в молодежной среде нескольких типов имиджа, выявленное в предыдущем параграфе, позволяет поставить вопрос о детерминантах расхождений в формируемых молодыми людьми образах ВС РФ и о влиянии этих расхождений на поведенческие установки молодежи. Проведенный теоретический анализ, показал, с одной стороны, роль идентичности в формировании образа окружающего мира (включая и ВС РФ), с другой стороны, воздействие формируемого образа на готовность к определенному поведению. Такая зависимость, с учетом динамической структуры имиджа (см. гл.1), изображена на рис. 4. Данное теоретическое представление и легло в основу выдвинутой гипотезы исследования.

Первоначальной эмпирической задачей, решаемой в данном разделе, явилось раскрытие влияния системы идентификаций молодых людей на формирующийся у них тип имиджа ВС РФ. Исходя из представления о структуре идентичности, имеющей три уровня выражения – личностный, групповой и общественный, каждому из которых свойствен военный аспект, - можно предположить о неодинаковом характере влияния этих векторов идентичности на процесс формирования имиджа ВС РФ. Предварительный анализ позволил предположить, что наибольшим значением для формирования имиджа Вооруженных Сил обладает такой уровень идентичности как общественный (результат идентификации с государством, народом, обществом). Особое влияние должна оказывать и военная идентичность (результат идентификации себя с защитником Отечества, будущим воином и т.д.).

Поскольку идентичность является субъективным осознанием себя как члена той или иной общности, ее исследование предполагает обращение к сфере самосознания личности. Как отмечает Г.М. Андреева, «... большинство людей, когда они говорят и о себе, говорят о других в их жизни, о группах, к которым они принадлежат, о явлениях, которые особенно важны для их взглядов и понимания динамики социального окружения в целом». В целях исследования самосознания часто применяются различные самоотчеты. Применение нестандартизированных самоотчетов дает возможность полнее раскрыть идентичность испытуемых, не навязывая им позиции исследователя.

Наиболее подходящая для данных целей методика - тест двадцати утверждений на самоотношение (или тест «Кто я?»), предложенная М. Куном и Т. Макпартлендом. Этот нестандартизированный опросник традиционно используется для исследования идентичности, а так же имиджа. Методика разработана в рамках теории «самооценки личности» М. Куна, исходящей из детерминации поведения тем, как индивид воспринимает и интерпретирует окружающую действительность, в том числе и себя. Данное положение близко теоретико-методологической позиции нашего исследования, что и позволяет использовать указанную методику.

По своему характеру методика двадцати утверждений на самоотношение близка к ассоциативному эксперименту. Выполняя задание, испытуемые на бланке (см. приложение 13) в течении 12 минут давали 20 различных ответов на вопрос «Кто я?», в том порядке, в котором они спонтанно возникают, не заботясь о последовательности и логике. Полученные ответы обрабатывались при помощи контент-анализа. Категории для контент-анализа разрабатывались с учетом трех уровней идентичности - личностного, группового и общественного и их специфического аспекта - военной идентичности.

Обычно делается предположение, что порядок называния категорий соответствует выраженности и значимости соответствующих категорий в структуре самоидентичности. Однако, это не является доказанным. Вполне возможны влияния со стороны стереотипов заполнения официальных анкет или со стороны защитных стратегий, при которых самое значимое отодвигается «на потом». В связи с этим, в ходе контент-аналитической обработки порядок следования категорий не учитывался.

Категории идентичности определялись эмпирическим путем, с целью максимально широкого охвата особенностей процесса идентификации. Для обеспечения надежности информации, получаемой контент-анализом, были приняты следующие меры:

а) Обоснование полноты объема выделяемых смысловых единиц. Первоначально выделяются все смысловые единицы из первого анализируемого бланка, далее из второго бланка - те же плюс дополнительные, ранее не встречавшиеся, из третьего документа - опять те же, что уже встречались в двух предыдущих, плюс дополнительные и т.д. После изучения очередных 20 текстов, в которых уже не попадалось ни одной новой единицы, ранее фиксированной в предыдущих ответах испытуемых, была принято решение, что «поле» смысловых единиц изучаемого массива исчерпано. В результате поэтапной классификации и обобщения была составлена схема, состоящая из четырех категорий и 18 подкатегорий. Кодировочная карточка приведена в приложении 14.

б) Контроль обоснованности содержания выделенных смысловых единиц с помощью экспертов. В качестве экспертов выступали 10 человек, среди которых 4 человека (2 женщины и 2 мужчины) в возрасте старше 30 лет, имеющие высшее педагогическое или психологическое образование и стаж работы с молодежью - не менее 10 лет, и 6 человек (3 женщины и 3 мужчины) в возрасте от 20 до 25 лет, обучающиеся в вузе по специальности «психология». Все эксперты оценили себя как компетентные в данной области. Соответствие предложенных качественных единиц поставленным задачам подтверждено экспертами в ходе обсуждения.

в) Устойчивость данных подтверждена при помощи параллельного кодирования одного текста разными кодировщиками на основе единых инструкции и кодировочной карточки. Указанные ранее эксперты произвели кодирование 20 случайно отобранных бланков теста «Кто Я?» (400 ответов испытуемых). Сравнение результатов кодирования по критерию каппа Коэна показало высокую согласованность решений разных экспертов (р<0,05).

Опрос испытуемых с помощью методики двадцати утверждений на самоотношение происходил в ходе основного обследования, до заполнения бланков семантического шкалирования. Отмечено, что часть молодых людей не смогла в отведенное для обследование время сформулировать 20 ответов на вопрос «Кто Я?». Подобные затруднения, свидетельствующие о более неустойчивом характере социальной идентичности российской молодежи по сравнению молодежью европейских стран, получены в работах других исследователей, что является одним из показателей кризиса идентичности современной российской молодежи.

Результаты ответов испытуемых, сформулировавших менее 5 ответов, к дальнейшей обработке не допускались. В связи с тем, что число ответов данных испытуемыми варьировало от 5 до 20, вычислялась доля того или иного вида идентичности, свойственного испытуемому, по формуле:

где Ki – доля данного вида идентичности, m – количество идентификаций этого вида у испытуемого, n – общее количество идентификаций, данных испытуемым.

Всего обработке методом контент-анализа подверглись 410 заполненных бланков теста двадцати утверждений на самоотношение Куна-Макпартленда. После выделения категорий и подкатегорий анализа произведен подсчет частоты их упоминаний. В качестве единицы счета использовалось одно высказывание (слово или словосочетание), даваемое испытуемым в ответ на вопрос «Кто я?». Затем рассчитывалась доля каждого вида идентичности среди общего числа ответов конкретного испытуемого. Полученные доли суммировались в соответствии с их отношением к таким векторам идентификации как личностная, групповая, общественная. В результате, каждый испытуемый получил оценки по индексам личностной, групповой, общественной и военной идентичности. Дополнительно отмечалось количество данных испытуемым ответов (от 5 до 20) и разнообразие идентификаций - количество категорий контент-анализа, соотнесенных с ответами испытуемых (от 1 до 18).

Результаты анализа позволили оценить состояние идентичности современной российской молодежи. Несмотря на то, что неразрывная связь представлений о «Я» с представлениями об обществе традиционно отмечается как одна из характеристик российской ментальности, полученные данные (см. рис. 5) позволяют уточнить это представление. Не подтверждается и мнение, что количество «социальных» ответов-самоопределений значительно превышает число «личностных» ответов. По-видимому, современная российская молодежь проявляет иное состояние социальной идентичности, выражающее ее кризис. У испытуемых отмечается преобладание личностной и подавление общественной идентичности, что совпадает с данными современных исследований.

Рис. 5. Соотношение видов идентичности у современной российской молодежи.

Рассмотрим взаимосвязь идентичности молодежи и имиджа Вооруженных Сил России. Существование такой взаимосвязи должно быть отражено в различии видов идентичности, свойственной группам, имеющим различные типы имиджа ВС РФ. Действительно, сравнительный анализ полученных данных показывает (см. таблицу 14), что виды идентичности неравномерно представлены в группах молодежи, различающихся по типу имиджа Вооруженных Сил России.

Графически различия в идентичности у групп молодежи с разными типами имиджа Вооруженных Сил Российской Федерации представлены на рис. 6. На основании рисунка можно сделать предварительный вывод, о том, что в группах молодежи с разными типами имиджа имеются существенные различия по видам идентичности.

 

Рис. 6. Различия в идентичности у групп молодежи с разными типами имиджа ВС РФ.

Разница средних значений видов идентичности между различными аудиториями имиджа позволяет сформулировать гипотезы о статической значимости различий по каждому признаку: Н1 - существуют статистически значимые различия по выраженности видов идентичности между различными группами молодежи; Н0 - статистически значимых различий видов идентичности между различными группами нет.

Предварительная проверка на нормальность распределения показала значимые отличия от нормального распределения по параметрам общественной и военной идентичности (на основании теста Колмогорова-Смирнова, значимость различий на уровне p<0,01). Следовательно, к полученным данным возможно применить непараметрические статистические критерии. Для проверки указанных статистических гипотез произведен непараметрический Н-тест по Крускалу и Уоллису, который одновременно позволяет сравнить различия по выраженности признаков в нескольких независимых группах (аудиториях имиджа). В качестве тестируемых переменных выступали виды идентичности, группирующая переменная была представлена типами имиджа. Представленные результаты статистических тестов (см. таблицу 15) дают основание отвергнуть гипотезу Н0 и принять гипотезу о существенности различий (Н1) в отношении общественной и военной идентичности. В отношении групповой и личностной идентичности гипотеза Н1 не подтвердилась, принимается гипотеза об отсутствии различий (Н0).

Таким образом, результаты эмпирического исследования подтверждают, предположение о том, что тип имиджа в значительной степени определяется выраженностью общественной и военной идентичности (см. рис. 7).

Рис. 7. Зависимость типов имиджа от общественной и военной идентичности.

 

Для выявления особенностей идентификаций у групп молодых людей, имеющих различный тип имиджа, произведена проверка значимости отличий в идентификации между каждой группой и остальной частью выборки с использованием U-теста Манна-Уитни. В качестве тестируемых переменных выступали виды идентичности, а также такие параметры как количество идентификаций и их разнообразие, группирующая переменная была представлена конкретным типом имиджа и остальной выборкой. Для сравнения выраженности признака использовались средние ранги тестируемых переменных. Полученные результаты позволили сделать следующие выводы.

Группа испытуемых, имеющих «Негативный» имидж ВС РФ, статистически значимо отличается в сторону низких значений от остальной выборки по такому параметру как военная идентичность (сравнение различий группы, имеющий «Негативный имидж» и остальной части выборки по критерию Манна-Уитни: U=8796,5 при р< 0,01).

В группе имеющей «Отстраненный» имидж ВС РФ не выявлено значимых отличий от остальной выборки по видам идентичности.

«Сочувствующий» тип имиджа ВС РФ свойственен группе отличающейся от остальной выборки выраженностью военной идентичности (U=7400 при р<0,01) общественной идентичности (U =7654 при р<0,05) и отсутствием выраженной личностной идентичности (U=7635 при р<0,05). Кроме того, в этой группе отмечается большее разнообразие видов идентичности: (U=7480,5 при р<0,05) и значительное количество идентификаций (U=7915 при р<0,05). Можно предположить, что процесс идентификации для этой группы молодежи более значим, а идентичность определена более четко, чем для остальных молодежных групп (см. рис. 8).

Рис. 8. Зависимость типов имиджа от общественной и личностной идентичности.

 

В группе испытуемых с «Ситуативно-приемлемым» типом имиджа значимыми являются отличия от остальной выборки в виде более слабой выраженности общественной идентичности (U=9189 при р< 0,05). То есть, в группе молодых людей, рассматривающих ВС РФ как пригодные для службы, отсутствует выраженность военной и общественной идентичности. Этот вывод позволяет уточнить факт привлекательности военной службы по контракту для некоторой части (по данным исследователей - 29%) российской молодежи. Возможно, что образ армии у этой группы молодежи не слишком хорош, а выбор в пользу военной службы обусловлен преимущественно практическими соображениями – служить в армии просто и выгодно.

Таким образом, экспериментальное исследование подтвердило предположение о зависимости имиджа Вооруженных Сил Российской Федерации от выраженности социальной и военной идентичности. Установлено также, что выраженная личностная идентичность оказывает влияние на формирование некоторых типов имиджа ВС РФ.Выявленная взаимосвязь между типом имиджа ВС РФ и преимущественной идентификацией молодежи позволяет сделать вывод о подтверждении гипотезы исследования. Исходя из общей теоретико-методологической позиции данной работы, это позволяет утверждать о влиянии идентичности молодых людей на формирование ими имиджа Вооруженных Сил РФ. Основной социально-психологической особенностью такого формирования является выраженное влияние общественного и военного уровня идентичности. Преобладание личностной идентичности так же оказывает влияние на образ ВС РФ. При этом, такое влияние видов идентичности на восприятия ВС РФ не носит линейного характера, а обусловлено их комбинацией. Выявленная зависимость влияния идентичности на имидж ВС РФ может быть положена в основу теоретической модели коррекции имиджа Вооруженных Сил России в молодежной среде.

Следующей эмпирической задачей, решаемой в данном разделе, явилось установление взаимосвязи между типом имиджа ВС РФ и установками на военную службу. Кроме подтверждения теоретических предположений о влиянии имиджа ВС РФ на поведение молодежи, решение этой задачи имеет практический интерес. С целью установления особенностей такого влияния и определения характеристик целевого образа необходимо сопоставить выраженность положительного и отрицательного отношения к военной службе у групп с разными типами имиджа ВС РФ.

Установка (аттитюд) обычно определяется как благоприятная или неблагоприятная оценочная реакция на что-либо или на кого-либо, которая выражается в мнениях, чувствах и целенаправленном поведении. Оценка мнений, измерение аттитюдов и интересов получило широкое развитие в сфере консультирования по вопросам выбора профессии, изучения потребителя и общественного мнения, прогнозирования межгрупповых отношений. С точки зрения диагностики удобно воспользоваться пониманием аттитюда как склонности одобрительно или неодобрительно реагировать на определенный класс социальных стимулов.

Исходя из задачи измерения установок на военную службу разработан опросник представляющий собой 2 шкалы аттитюдов лайкертовского типа: отношение к военной службе по призыву и отношение к военной службе по контракту (см. приложение 15). Шкалы опросника дают суммарные показатели, указывающие направление и силу аттитюда конкретного человека в одномерном континууме отношения к военной службе по призыву и по контракту. Каждая шкала представляет собой пункты - серии из вопроса и 5 ответов-утверждений, первое из которых является либо откровенно одобрительным, либо откровенно неодобрительным. Каждое последующее утверждение менее одобрительное (неодобрительное). Последнее утверждение относится к противоположному полюсу относительно первого. В общем виде утверждения представлены в виде следующих категорий: крайне положительное отношение – положительное – нейтральное (смешанное) – отрицательное – крайне отрицательное отношение. Утверждения сформулированы как суждения о различных аспектах отношения молодежи к военной службе. Часть утверждений связана с контрактной службой, часть со службой по призыву, некоторые вопросы отражают отношение к службе вообще. Отдельные вопросы сформулированы наподобие шкалы социальной дистанции Богардуса. С целью уменьшения влияния мотивационной желательности и других видов сознательных искажений, утверждения не соотносятся с непосредственным испытуемым, а требуют оценить либо отношение окружающих (друзей, родственников), либо молодежи «вообще». Это позволяет проецировать испытуемому свое истинное отношение к военной службе в ответах «за других людей».

Для подсчета показателей шкалы, вариантам ответов (утверждениям) приписываются условные баллы 5, 4, 3, 2 или 1 - от благоприятного до неблагоприятного. Суммирование этих условных баллов по пунктам шкалы дает показатель установки человека на военную службу по призыву или контракту, который следует интерпретировать исходя из эмпирически установленных норм. Кроме того, имеется возможность подсчета суммы баллов по всем утверждениям, составляющим опросник. Такая шкала получила наименование суммарной шкалы отношения к военной службе.

При конструировании пунктов опросника применялась технология, сходная с процедурой разработки шкалы Терстоуна. Группе экспертов (курсанты 3-го курса психологического факультета Военного университета, 20 человек) индивидуально предъявлялось по 5 утверждений каждого пункта, расположенных в случайном порядке. Задачей экспертов было распределить (проранжировать) эти утверждения по порядку уменьшения благосклонности. Подсчет медианы каждого утверждения в каждом конкретном пункте позволил определить и отсеять нестабильные утверждения, а для оставшихся определить порядок их следования в каждом пункте шкалы.

Отдельным заданием опросника является сравнение испытуемым ряда профессий с профессией военнослужащего, по критерию наибольшего интереса для молодых людей. Профессии представлены попарно: одна «гражданская» и одна – военнослужащий-контрактник. За каждый выбор испытуемым профессии военнослужащего-контрактника начисляется 0,5 условных балла.

Пилотажное исследование на выборке 60 человек позволило уточнить формулировки инструкции и заданий, исключить варианты ответов, обладающие низкой дискриминативностю (способностью дифференцировать обследуемых относительно «максимального» и «минимального» результата). В окончательный вариант методики вошли 11 заданий на выбор наиболее подходящего варианта ответа и 1 задание на сравнение 10 пар профессий. Теоретический размах по шкале установок к военной службе по призыву составляет 7-35 баллов, по шкале установок на военную службу по контракту - 6-35 баллов, по суммарной шкале отношения к военной службе составляет 11-60 баллов.

С помощью данного опросника осуществлено обследование 410 испытуемых, ранее выполнивших семантическое шкалирование (см. гл.2). Обработка ответов, полученных от испытуемых, позволила получить по 3 индивидуальные оценки, свидетельствующие о выраженности установок на военную службу по призыву, военную службу по контракту и на военную службу в целом. Анализ первичных статистик показал, что данные распределены нормально (наибольшее значение асимметрии составило -0,375, эксцесса -0,202). Эмпирический размах составил для шкалы установок на службу по призыву – 23, для шкалы установок на военную службу по контракту – 20, для установок на военную службу в целом – 34. Полученные результаты переведены в z-баллы и использовались для сравнения групп молодежи с разными типами имиджа ВС РФ.

В соответствии с предположением о влиянии имиджа ВС РФ на установки молодых людей на военную службу, сформулированы статистические гипотезы H1 о наличии статистически значимых различий в выраженности установок на военную службу между аудиториями разных типов имиджа и H0 – об отсутствии таких различий.

Для проверки статистических гипотез о достоверности различий средних значений между каждой группой испытуемых с соответствующим типом имиджа и остальной частью выборки по шкалам опросника «Установки на военную службу» применен параметрический t-критерий Стьюдента. Выявлены значимые различия между группами молодежи по отношению к военной службе по призыву, отношению к военной службе по контракту и отношению к военной службе в целом (см. таблицы 16 - 18).

Как следует из таблицы 16, группа молодежи, имеющая «Негативный» тип имиджа, проявляет соответствующие отрицательные установки на военную службу по призыву, а группы с «Отстраненным» и «Ситуативно-привлекающим» типами к службе по призыву относятся положительно.

В таблице 17 представлена отрицательная позиция группы молодых людей имеющих «Негативный» тип имиджа по отношению к военной службе по контракту и положительное отношение групп имеющих «Сочувствующий» и «Ситуативно-привлекающий» типы имиджа.

Данные, представленные в таблице 18 свидетельствуют о заметной негативной позиции к военной службе в целом, свойственной группе молодых людей, имеющей «Негативный» имидж ВС РФ. Наиболее положительно к военной службе относится группа с «Ситуативно-привлекающим» типом имиджа.

Различия в отношении к военной службе между группами молодежи с различными типами имиджа Вооруженных Сил Российской Федерации представлены графически на рис. 9.

Рис. 9. Различия в отношении к военной службе между группами молодых людей с разными типами имиджа ВС РФ.

 

Анализ приведенных данных позволяет сделать следующие выводы. Гипотезы H1 принимаются в отношении связи между «Негативным», «Ситуативно-приемлемым» типами имиджей ВС РФ и установками на военную службу как по призыву, так и по контракту, между «Отстраненным» типом имиджа и установками на военную службу по призыву, между «Сочувствующим» типом имиджа и установками на военную службу по контракту. В отношении связи между «Отстраненным» типом и установками на военную службу по контракту и на военную службу в целом, между «Сочувствующим» типом и установками на военную службу по призыву и на военную службу в целом, принимаются гипотезы H0.

Таким образом, «Негативный» тип имиджа ВС РФ, подтверждая свое название, связан с отрицательным отношением к военной службе, как по призыву, так и по контракту (см. рис. 10). Молодежь, сформировавшая такой образ ВС РФ, самым негативным образом относится к службе в армии, считает ее слишком тяжелой. Молодые люди этой группы исключают возможность выбора профессии военного, службу по призыву считают ненужной, готовы на решительные меры, чтобы избежать ее или оказать помощь в уклонении от нее.

«Отстраненный» тип имиджа, свойственный 23% молодежи, влияет на формирование положительной установки к службе по призыву, при невыраженном отношении к военной службе в целом. Эти данные согласуются с результатами социологического мониторинга, показывающего, что около 23% молодых людей предпочли бы проходить военную службу по призыву, а не по контракту. Молодежь, имеющая такой образ ВС РФ, не считает военную службу очень важной для страны и необходимой для них лично, однако уклоняться от нее или поддерживать уклонения не собираются. Отношение к профессии военного можно охарактеризовать как «это не мое». В условиях обязательности военной службы эти молодые люди считают, что лучше пройти ее по призыву.

Для «Сочувствующего» типа имиджа ВС РФ свойственно сдержанное отношение к военной службе вообще и по призыву в частности. Такие установки обусловлены низкой общей оценкой Вооруженных Сил («неэффективные», «необеспеченные»), при одновременном понимании их социальной значимости и ощущении чувства личной близости к ним. Данный тип имиджа связан с формированием положительного отношения только к военной службе по контракту.

«Ситуативно-приемлемый» тип имиджа, как и ожидалось, соответствует наибольшей выраженности привлекательности военной службы и лежит в основе положительных установок на военную службу, как по призыву, так и по контракту. По-видимому, молодые люди, имеющие именно такой тип имиджа, сегодня является потенциальными кандидатами на военную службу по контракту. Однако, такой тип имиджа не является идеальным, так как он не базируется на осознании социальной значимости ВС РФ и не включает в себя компонент личностной близости.

Выводы по II главе:

1. Результаты семантического эксперимента позволили представить содержание имиджа ВС РФ в виде группы характеристик: Атрибуты, Сила, Принуждение, Социальная значимость, Бессмысленность, Мужественность, Служба, Требовательность, Патриоты, Аморфность, Военнослужащие, Героизм, Необеспеченность, Нормативная регуляция, Единство, Отсталость, Физические нагрузки, Оборона. Данные характеристики отражают молодежные стереотипы мышления в отношении ВС РФ.

2. Семантическое пространство восприятия ВС РФ имеет 5-мерную факторную структуру, представленную факторами-конструктами: «Оценка состояния», «Социальная значимость», «Тяжесть службы», «Личностная близость», «Романтика-обыденность». Наибольшее значение при формировании молодыми людьми имиджа ВС РФ имеет конструкт «Оценка состояния», который фактически представляет собой недифференцированное сравнение реальных ВС РФ с идеалом. Остальные выделенные факторы характеризуют специфические закономерности восприятия ВС РФ – идентификацией с ролью военнослужащего и включения ВС РФ контекст сравнения «Мы - Они».

3. Выделенные факторы послужили основой для группировки молодых людей по сходству особенностей восприятия ВС РФ. Выявленные таким образом типы имиджа получили содержательную интерпретацию: «Негативный», «Отстраненный», «Сочувствующий», «Ситуативно-привлекающий». Эти типы являются обобщенными вариантами наиболее распространенных к молодежной среде ракурсов восприятия военной организации России. Исследование не выявило типа имиджа ВС РФ, который можно было бы назвать «Положительным». Это, в частности, объясняет проблемы в комплектовании войск, как по призыву, так и по контракту.

4. Наибольшее влияние на формирование имиджа оказывает общественный и военный аспекты идентичность молодых людей. Влияние идентичности на формирование имиджа ВС РФ обусловлено комбинацией ее различных уровней.

5. Наиболее отрицательное отношение к военной службе связано с «Негативным» типом имиджа ВС РФ. «Отстраненный» тип имиджа, влияет на формирование положительной установки к службе по призыву, а «Сочувствующий» связан с формированием положительного отношения только к военной службе по контракту. «Ситуативно-привлекающий» тип имиджа, лежит в основе положительных установок на военную службу, как по призыву, так и по контракту. Молодые люди, которым свойственен «Сочувствующий» и «Ситуативно-привлекающий» типы имиджа являются наиболее вероятными кандидатами на военную службу по контракту и должны рассматриваться как целевая группа в рекламе военной службы.

6. В индивидуальном сознании молодых людей, воспринимающих Вооруженные Силы России, формируются образы, имеющие индивидуальные особенности. Группировка воспринимаемых характеристик на основании таких особенностей позволила получить факторы восприятия ВС РФ. Группировка испытуемых по схожести индивидуальных образов дала возможность построить типологию имиджа. Выделенные факторы восприятия и типы имиджа ВС РФ, установленное влияние общественной и военной идентичности молодежи на имидж армии, зависимость отношения к военной службе от типа имиджа ВС РФ отражают различия в восприятии Вооруженных Сил между группами молодых людей. Данные различия являются социально-психологическими особенностями имиджа ВС РФ в молодежной среде. Такие особенности проявляются на уровнях, соответствующих динамической структуре имиджа ВС РФ.

 

ГЛАВА III. СОЦИАЛЬНО-ПСИХОЛОГИЧЕСКАЯ МОДЕЛЬ КОРРЕКЦИИ ИМИДЖА ВООРУЖЕННЫХ СИЛ РОССИИ В МОЛОДЕЖНОЙ СРЕДЕ

 

3.1. Определение характеристик эффективного имиджа ВС РФ в молодежной среде

 

Эффективная деятельность по коррекции имиджа в молодежной среде должна быть организована на основе психологической структуры имиджа и динамики его формирования, исходить из конкретной цели имиджа в виде идеального представления результатов этой деятельности – целевого образа, учитывать механизмы формирования имиджа и включать направления работы по его коррекции. Моделирование процессов обыденного сознания молодежи, происходящих в ходе такой коррекции, является основной задачей данной главы. Представляется возможным осуществить подобное моделирование на основе теоретических положений о сущности и структуре имиджа ВС РФ, его эмпирически выявленных особенностях, с учетом методологических принципов субъектности, деятельностной детерминации, развития и системности.

Целенаправленной деятельности по созданию или коррекции имиджа должно предшествовать выявление «проблемы имиджа»: расхождения между идеальным и фактически существующим образом. Поскольку имидж создается со вполне определенными целями, у субъекта коррекции возникает необходимость, во-первых, формирования целевого образа, описывающего каким должен быть результативный имидж и, во-вторых, определения того, какие параметры реального имиджа следует корректировать для достижения поставленной цели. Такая система имиджевых характеристик необходима для формирования психологической модели имиджа ВС РФ – структурированной определенным образом разнообразной информации об объекте имиджа, соответствующей «вычисленному» или разработанному с определенными целями имиджу.

Проведенное исследование позволило описать реальное состояние имиджа ВС РФ, однако не выявило в молодежном сознании типа имиджа ВС РФ, который можно было бы назвать «Положительным» (см. п.2 гл.2). Так как основной целью имиджа ВС РФ в молодежной среде является создание положительной установки к военной службе, необходимо выявить параметры имиджа, способствующего формированию такой установки. Можно предположить, что такой «Результативный» имидж будет характеризоваться высокими значениями по факторам «Оценка состояния», «Социальная значимость», «Личностная близость», достаточно высокими значениями фактора «Романтика – обыденность» и невыраженной оценкой фактора «Тяжесть службы».

Для проверки этого предположения, в качестве критерия результативности имиджа выбрано наличие (отсутствие) положительных установок на военную службу. Эмпирическим индикатором служили соответствующие показатели по шкале установок на военную службу в целом. Выборка испытуемых разделена на 3 группы по отношению к военной службе в целом. Первую группу составили испытуемые, имеющие показатели установки на военную службу, превышающее среднее значение выборки не менее чем на ½ стандартного отклонения (более М + ½ s). Вторую группу составили испытуемые, имеющие средние значения по шкале установок на военную службу (М ± ½ s). Эта группа в дальнейшем сравнении не участвовала. В третью группу вошли испытуемые, имеющие низкий уровень установок на военную службу (менее М - ½ s). Первая и третья группы, имеющие противоположные значения по выраженности установок на военную службу в целом, сравнивались по средним значениям факторов восприятия ВС РФ. Результаты сравнения приведены в таблице 19. Достоверность различия средних значений определялась с помощью t-критерия Стьюдента.

Таким образом, анализ взаимосвязи факторов восприятия ВС РФ и установок на военную службу позволил частично подтвердить гипотезу об особенностях теоретически возможного «Результативного» типа имиджа. Применение эмпирического показателя результативности имиджа – выраженности установки на военную службу, дает возможность представить характеристики такого типа имиджа следующим образом (см. рис. 11): высокие значения по факторам восприятия ВС РФ «Оценка состояния», «Социальная значимость», «Личностная близость», и невыраженная оценка фактора «Тяжесть службы». Фактор «Романтика – обыденность» не оказывает значимого воздействия на отношение к военной службе и не является значимой характеристикой «Результативного» типа имиджа.

В ходе предыдущего исследования (см. п. 3 главы 2) подтверждена зависимость типа имиджа от выраженности общественной и военной идентичности. Исходя из установленной взаимосвязи типа идентичности и установок на военную службу, можно предположить, что указанные виды идентичности молодых людей влияют и на отношение к военной службе.

Рис. 11. Взаимосвязь факторов восприятия ВС РФ и установки к военной службе.

Для проверки этой гипотезы, произведено сравнение уровней военной и общественной идентичности в группах молодежи с различной установкой на военную службу (см. таблицу 20). В качестве критерия достоверности различий использован непараметрический критерий Манна-Уитни. Выявлено, что группы с высоким и низким значением установки на военную службу не различаются на статистически значимом уровне по выраженности военной идентичности и слабо различаются по выраженности общественной идентичности. Иными словами, и общественная и социальная идентичность практически не влияют на отношение молодых людей к военной службе. Возникает противоречие между установленным влиянием данных видов идентичности на типологию имиджа ВС РФ, связью типа имиджа и установок на военную службу и отсутствием связи между конкретным видом идентичности и выраженностью отношения к военной службе.

Для разрешения указанного противоречия, взаимосвязь военного и общественного аспектов идентичности с установками на военную службу была исследована методом дисперсионного анализа. Дисперсионный анализ позволил выявить не только роль каждой отдельной независимой переменной, но влияние, обусловленное взаимодействием нескольких независимых переменных на зависимую переменную. В качестве такой зависимой переменной выступала установка на военную службу в целом. Независимыми переменными являлись военный и общественный аспекты идентичности. Результаты дисперсионного анализа приведены в таблице 21.

Как видно из таблицы, статистически значимым на уровне p<0,01 является влияние, обусловленное совместным воздействием независимых переменных. Дисперсионный анализ позволил уточнить представления о влиянии общественной и военной идентичности на отношение к военной службе: установка на военную службу оказывается выраженной именно в случае совместного проявления общественной и военной идентичности. Следовательно, важным фактором положительного отношения к военной службе является одновременное развитие у молодых людей общественной и военной идентичности.

Таким образом, реконструкция «Результативного» типа имиджа, проведенная с учетом цели его создания - привлечение на военную службу молодых людей, позволяет определить особенности восприятия, на формирование которых должна быть направлена коррекционная работа. К таким особенностям относятся четыре фактора восприятия, выделенных в результате факторного анализа результатов семантического шкалирования: высокие значения по факторам восприятия ВС РФ «Оценка состояния», «Социальная значимость», «Личностная близость», и невыраженной оценкой фактора «Тяжесть службы».

Задача коррекции имиджа предполагает определение некоторого набора характеристик объекта наиболее значимых для аудитории имиджа. Иначе говоря, из бесконечного множества могущих быть воспринятыми характеристик Вооруженных Сил РФ, необходимо отобрать те, которые и будут определять более эффективный имидж.

В ходе эмпирического исследования с использованием методики семантического шкалирования, описанной ранее (см. п.2 гл.2), было произведено семантическое шкалирование понятий «Вооруженные Силы России», «Вооруженные Силы СССР в 1945 году» и «Идеальные Вооруженные Силы для России». Требуется выяснить, одинаково ли значимы эти шкалы для описания Вооруженных Сил. Набор наиболее значимых характеристик ВС РФ с точки зрения их восприятия молодыми людьми, представляет собой имиджевый профиль Вооруженных Сил России.

Для решения указанной задачи произведено суммирование модулей отличия от середины шкалы оценок, данных каждым испытуемым при шкалировании современных Вооруженных Сил России, Вооруженных Сил СССР в 1945 году и Идеальных Вооруженных Сил для России. Семибальная оценочная шкала приведена к виду: от -3 до +3 с серединой шкалы - нулем, находящимся на равном удалении от обоих полюсов. Таким образом, нерелевантность, с точки зрения испытуемого, какого либо признака для описания оцениваемого объекта кодировалась нулем. Модуль оценки (в интервале от 0 до 3), показывал значимость данной шкалы для описания объекта (Вооруженных Сил). В результате суммирования модулей отличия от середины шкалы при оценке трех объектов каждым испытуемым, получена матрица значимости шкал для описания такой области восприятия как Вооруженные Силы. Эта матрица выражает в баллах (от 0 до 9) субъективную значимость для испытуемых качеств-шкал при оценке Вооруженных Сил нашей страны, с учетом истории и представлений о будущем. Средние эмпирические значения релевантности (значимости) шкал колеблются в интервале от 3,3 до 7,6 (приложение 16). Шкалы, средние значения релевантности которых превышают порог в ¾ данного интервала, приведены в таблице 22. Можно заметить, что только 5 признаков из наиболее значимых для восприятия Вооруженных Сил, выделились в числе ярких характеристик современного имиджа ВС РФ (см. п. 2 главы 2).

Теоретический анализ (см. п.1. гл.1) показал, что формирование имиджа ВС РФ происходит в процессе сравнения информации, поступающей к субъекту восприятия о реальных Вооруженных Силах, и их идеала. Определить характеристики такого идеала позволяет анализ ответов испытуемых, шкалировавших понятие «Идеальные Вооруженные Силы для России» по 50 предложенным признакам (см. приложение 17). Наиболее значимые характеристики идеальных ВС РФ приведены в таблице 23. Интерпретация полученных данных проведена с учетом теоретического среднего значения шкал, по которым осуществлялась оценка (Мтеор=4). Следует отметить, что идеальный образ Вооруженных Сил России в сознании молодежи характеризуется выраженной однозначностью, о чем свидетельствует согласованность ответов испытуемых (среднее значение стандартного отклонения для наиболее значимых характеристик равно 0,67).

Сравнение образов идеальных и реальных ВС РФ позволит определить наиболее значимые характеристики, раскрывающие отличие реального имиджа от идеального образа, сложившегося в массовом сознании молодежи (см. рис. 12). С целью выявления таких признаков, построено семантическое пространство отличий реального образа ВС РФ от их идеала.

Построение семантического пространство осуществлено на основе разности матриц данных: из матицы шкалирования (по 50 признакам) понятия «Вооруженные Силы России» произведено вычитание аналогичной матрицы понятия «Идеальные Вооруженные Силы для России». Вычисление производилось по формуле:

,

где Ri – величина расхождений между идеальными и реальными ВС РФ по признаку i, Si – оценка реальных ВС РФ по признаку i, S¢i – оценка идеальных ВС РФ по признаку i.

Полученная матрица с интервалами значений от 0 до 6 характеризует различия образа реальных ВС РФ и их идеала. Средние значения по шкалам, характеризующим данное различие, приведены в приложении 18. Наиболее заметными для молодых людей различиями оказались необеспеченность, непрестижность, отсутствие комфорта в служебных условиях и отношениях, принудительный характер службы (см. рис. 13).

С практической точки зрения удобнее оценивать отличия реальных ВС РФ от их идеала, анализируя не всю совокупность признаков, а ограниченное количество инвариантных показателей этих отличий. Знание векторов «желаемых изменений» позволяет более эффективно проводить коррекцию имиджа. Для получения факторов, раскрывающих отличие реального имиджа от идеального образа, сложившегося в массовом сознании, целесообразно применить процедуру факторного анализа.

 

В основу факторного анализа легла полученная матрица различий между реальным и идеальным образом Вооруженных Сил. Расчет матрицы взаимосвязи шкал осуществлен с использованием коэффициентов корреляции. В дальнейшем матрица взаимосвязей подвергнута факторизации методом главных компонент с последующим вращением Варимакс. Решение о выделении 3 факторов было принято на основании анализа собственных значений корреляционной матрицы, превышающих единицу, критерия следа и критериев интерпретируемости и инвариантности. Матрица, отображающая нагрузки шкал по выделенным факторам приведена в приложении 19. Полученные факторы отражают три измерения семантического пространства и интерпретируются исходя из наименований шкал, имеющих больший вес по данному фактору. Выделение только трех факторов приводит к выводу о слабой дифференцированности в сознании молодежи характеристик идеального образа Вооруженных Сил России.

Первый фактор, объясняющий 30,6% дисперсии признаков, получил наименование «Эффективнее». Он представляет собой сильную, но нерасчлененную оценку несовпадения образов реальных и идеальных ВС РФ. Также как и в фактор восприятия современных ВС РФ, в данный фактор вошли шкалы дающие «объективную» оценку (см. таблицу 24). Смысловым стержнем, вокруг которого группируются признаки, имеющие высокие факторные нагрузки, может служить понятие «эффективности». Действительно, большинство шкал выражают смысл готовности ВС РФ к эффективному выполнению своих задач (подготовленные, организованные, ответственные, сильные и т.д.). Таким образом, главным направлением улучшения имиджа ВС РФ, с точки зрения молодежи, можно считать повышение эффективности, возможности решать стоящие перед ними задачи.

Второй фактор, объясняющий 12,6% дисперсии, составили признаки, отражающие необходимость устранения тяжести службы, желание изменить отношение к военнослужащему, сделать службу более комфортной (см. таблицу 25). Фактор получил наименование «Комфортнее».

Третий фактор, объясняющий 6,9% дисперсии, получил наименование «Личностно значимее» (см. таблицу 26). Фактор характеризует как степень близости испытуемым ВС РФ, знакомство с ними, так и субъективную оценку мощности (большие, боевые, быстрые, надежные - в противовес маленьким, мирным, медленным, ненадежным). Признак коллективизм-индивидуализм отражает важность включенности в коллективную деятельность. Рассматривая совокупность данных признаков с позиции индивида, воспринимающего ВС РФ, выделенный фактор интерпретируется как возрастание степени воздействия ВС РФ на личность, рост субъективной значимости армии.

Данные факторы раскрывают основные параметры совершенствования Вооруженных Сил России с точки зрения молодежи. Такие особенности сравнения реальных ВС РФ с их идеалом, присутствующим в обыденном сознании молодежи, следует учитывать в ходе коррекции имиджевых характеристик армии.

Обобщение параметров имиджа, влияющих на положительное отношение к военной службе, характеристик ВС РФ, релевантных для восприятия молодыми людьми, и наиболее заметных различий между реальными и идеальными ВС РФ позволило определить основные характеристики эффективного имиджа Вооруженных Сил:

– оценка состояния ВС РФ как эффективных и вызывающих гордость;

– социальная значимость, восприятие как «наших»;

– личностная значимость ВС РФ для молодых людей;

– комфорт службы и взаимоотношений;

– наделение традиционными мужскими качествами (мужественность, смелость, сила и т.д.);

– организованность, дисциплинированность и ответственность, вызывающие доверие;

– обеспеченность;

– добровольность;

– престижность.

Таким образом, эмпирическое исследование и теоретический анализ позволили выделить имиджевые характеристики ВС РФ, составляющие их целевой образ. Направленность деятельности по коррекции имиджа на достижение данных характеристик позволит сформировать результативный имидж ВС РФ, благоприятно влияющий на поведение молодежи. Наличие четкого целевого образа является необходимым условием успешной деятельности и важным элементом социально-психологической модели коррекции имиджа ВС РФ в молодежной среде.

 

3.2. Механизмы формирования и направления коррекции имиджа ВС РФ в сознании молодежи

 

Построение социально-психологической модели коррекции имиджа ВС РФ и разработка практических рекомендаций возможны в случае выявления механизмов формирования имиджа армии в молодежной среде. Понятие «механизм» в современном русском языке понимается как совокупность состояний и процессов, из которых складывается какое-либо явление, либо как внутреннее устройство, система чего-либо. В рамках этого понимания Е.Б. Перелыгина определяет механизм функционирования имиджа как «совокупность явлений и процессов, посредством которых осуществляется создание, восприятие и существование имиджа…». Следовательно, социально-психологическим механизмом формирования имиджа ВС РФ является совокупность процессов, опираясь на которые субъект восприятия строит образ армии. Такие механизмы проявляются в устойчивых, повторяющихся особенностях имиджа.

Исследуя выделенные с помощью различных методов особенности имиджа ВС РФ (см. гл.2), можно заметить их сходство, по крайней мере, по трем основным аспектам (см. таблицу 27). Так, ассоциативный эксперимент, техника репертуарных решеток, факторный анализ результатов семантического шкалирования и проведенный нами анализ данных социологических опросов, позволяют утверждать, что, воспринимая ВС РФ, молодые люди ставят себя на место военнослужащего, пытаются «взглянуть его глазами», оценить его самочувствие. Этот механизм включает сравнение ценностей военной службы со своими личными ценностями и субъективную оценку «близости-отдаленности» армии. Действительно, даже «…простая оценка персонажа по основанию «близок мне - далек от меня» есть рефлексия социальной идентичности в обобщенных эмоциональных эталонах». Не случайно, для молодых людей одним из основных элементов имиджа ВС РФ, выделяемых в ассоциативном эксперименте, является «солдат».

 

Указанное не вполне осознаваемое уподобление военнослужащему отражает сущность психологического механизма идентификации и является его разновидностью. Это можно определить как принятие роли военнослужащего: «Мы как бы проверяем, что было бы, если бы мы были на месте другого человека». Причем, это воссоздание образа ВС РФ «изнутри» характерно для всех молодых людей, независимо от возраста, пола и отношения в службе в ВС РФ. Исходя из закономерности проявления особенностей имиджа ВС РФ, данный механизм получил наименование «Идентификация с военнослужащим».

Подобным же образом была выявлена устойчивая закономерность, заключающаяся в восприятии ВС РФ с позиции необходимости для социальной общности. Учитывая контекст восприятия, определяемый включенностью армии в систему социальной идентификации «Мы» - «Они», подобный механизм был назван «Военно-социальная идентификация». Сущность этого механизма заключается в восприятии армии при одновременной актуализации восприятия большой социальной группы – российского общества. Здесь происходит своеобразный сплав понятий «наши» и «нужные». Исходя из основного назначения ВС РФ – защита государственного суверенитета и территориальной целостности страны от внешних угроз, механизм, связывающий армию и общество в сознании молодежи, вполне объясним. Поскольку актуализация «Мы» в противовес «Они» является универсальным механизмом образования человеческой общности, восприятие ВС РФ закономерно связано как с общностью («Мы»), так и с противостоящими ей аутогруппами («Они»). Примером такой взаимосвязи является влияние угрозы войны на отношение общества к армии.

Действие данного механизма подтверждают социологические опросы, фиксирующие связи между восприятием военных угроз для России, широкими социальными мотивами поведения людей и положительным отношением молодежи к ВС РФ и военной службе. Эта закономерность позволяет понять, почему отсутствие образа внешнего врага и ощущения противостояния России неким враждебным силам, отмеченное в социологических опросах и в психосемантических исследованиях бытового сознания российской студенческой молодежи, совпало по времени с нарастанием негативного отношения к собственной армии. Эта тенденция видна не только в России: с окончанием «холодной войны» в 12 европейских странах средний процент граждан, не испытывающих доверия к армии, вырос с 38% до 48%. «Нет военных угроз – армия не нужна», - вот простое проявление данного механизма формирования имиджа ВС РФ. Не случайно, контент-анализ сообщений российских СМИ о событиях в Чечне, проведенный Ю.В. Пайгуновой, «… позволил сделать вывод о неоформленности в сознании россиян представлений о том, кто же является противником федеральных войск в этой ситуации…». Отсутствие четкого образа врага, против которого применялась армия, незамедлительно сказалось на негативном восприятии сообщений о боевых действиях.

Анализ частотного словаря, полученного в результате ассоциативного эксперимента (см. приложение 3) и категорий восприятия, выделенных с помощью техники репертуарных решеток, позволил предположить, что молодежь, оценивая ВС РФ, сравнивает их с некоторым идеалом, образцом совершенных Вооруженных Сил. Действительно, чтобы дать оценку чему-либо как «сильное» или «слабое», «дисциплинированное» или «недисциплинированное» и т.д., необходим эталон, идеальный объект для сравнения. Идеал ВС РФ, относящийся к образам «правильного мира» в модели социального сознания Е.В. Улыбиной, является, следовательно, важным фактором формирования имиджа ВС РФ. Механизм, соответствующий оценочной компоненте массового сознания молодежи, назван нами «Сравнение с идеалом». Наличие подобного механизма вытекает из психологической структуры идентификационной матрицы, одним из элементов которой является образец или прототип явления. Это не конкретный пример, а своего рода абстрактный идеал, характерная образная форма, которая непосредственно схватывается сознанием. Кроме образца, матричный прототип имеет серию индикаторов, которые призваны определять степень отклонения наличного явления от образца – устанавливать насколько они идентичны.

Данный механизм обуславливает восприятие, прежде всего по такому фактору, как «Оценка состояния». Его действие, по аналогии с самооценкой человека, можно представить как соотнесение образов реальных и идеальных ВС РФ: чем менее образ идеала отличен от образа реальных ВС РФ, тем выше оценка. Вместе с тем, существуют основания предполагать завышенность идеала ВС РФ для России. По-видимому, не последнюю роль здесь играет великодержавный синдром, преодоление которого еще предстоит в сфере гражданской самоидентификации россиян. Завышенный идеал ВС РФ формируется из книг и кинофильмов советской поры и имплицитно содержится даже в критически настроенных публикациях об армии.

Расхождение между ожиданиями и реальностью приводят к появлению негативных настроений, увеличению отрицательных характеристик в образе российской армии. Подобное явление отмечено В.В. Дьяковой в исследовании стереотипов восприятия государственных служащих в России. Действие этого механизма заметно при формировании такого типа имиджа, как «Сочувствующий»: высокая социальная значимость и личностная близость к ВС РФ активизируют идеальные представления и, как результат, сравнение современной армии с идеалом приводит к ее оценке как неэффективной.

Таким образом, формирование имиджа Вооруженных Сил России молодыми людьми опосредуется тремя социально-психологическими механизмами (см. рис. 14).

Механизм «Идентификации с военнослужащим» реализуется как попытка молодых людей, воспринимая ВС РФ, взглянуть на них изнутри, «глазами военнослужащего», сравнить ценности военной службы с личными ценностями, дать субъективную оценку близости-отдаленности армии. Механизм «Военно-социальной идентификации» предполагает восприятие ВС РФ через призму внешних угроз для российского общества, исходящих от других общностей, и роли армии в сдерживании этих угроз. Механизм «Сравнения с идеалом» включает в себя оценку соответствия реальных ВС РФ их идеалу по ряду воспринимаемых молодыми людьми характеристик.

Определив социально-психологические механизмы формирования и характеристики результативного имиджа ВС РФ, следует рассмотреть вопрос о направлениях его создания. Е.Н. Богданов и В.Г. Зазыкин выделяют три общих подхода в работе над имиджем организации: «производственный», под которым подразумевается изменение реальных характеристик организации; «имиджмейкерский», где упор делается на организацию информационной среды (реклама, PR-акции и др.); «менеджерский», сочетающий преимущества первого и второго подхода.

Представление об имидже как образе, создаваемом в результате взаимодействия трех субъектов, дает возможность уточнить предлагаемые подходы. Субъект коррекции может изменять имидж ВС РФ путем воздействия на других субъектов имиджа (ВС РФ и молодежная аудитория). Кроме того, он имеет возможность оказывать влияние на процессы массовой коммуникации между ВС РФ и молодежью.

Коррекция имиджа ВС РФ может быть рассмотрена как коммуникативный процесс. ВС РФ служат источником прямой и опосредованной информации для молодежи. Информация, передаваемая по каналам массовой коммуникации и межличностного общения, попадает к адресату – молодежи и используется для формирования имиджа. Исходя из этого, у субъекта коррекции имиджа есть три возможных направления изменения формирующегося образа ВС РФ: возможно соответствующим образом воздействовать на ВС РФ, изменяя их имиджевые характеристики, на социально-психологические характеристики молодежи и на сам процесс коммуникации (см. рис. 15).

Выделение подобных направлений коррекции имиджа соответствует трем способам речевого воздействия, сформулированным А.А. Леонтьевым: введение в поле значений аудитории новых значений, т.е. сообщение ей таких знаний о неизвестных ей элементах действительности, на основе которых она изменяет свое поведение и отношение к этой действительности; изменение структуры поля значений, не вводя в него новых элементов, т.е. сообщение новой информации об уже известных вещах, важной для понимания этих вещей и их взаимодействия; прямое воздействие на смысловое поле аудитории, т.е. изменение способа вхождения элементов поля значений в деятельность молодежи, например, связывая значения с другими мотивами молодых людей.

Иными словами, три способа воздействия, выделенные А.А. Леонтьевым, могут реализовываться через основные направления деятельности по коррекции имиджа:

– формирование новых значений за счет изменения реальных характеристик ВС РФ;

– изменения самой аудитории, ее поля значений и смыслового поля;

– соответствующие изменения психологической структуры массовой коммуникации, в отношении ВС РФ, обеспечивающей изменение поля значений и смыслового поля в нужном направлении.

В реальной деятельности по коррекции имиджа все три направления необходимо использовать во взаимном сочетании.

Первое направление исходит из того, что ВС РФ есть объект имиджа и субъект самопрезентирования. «…Продуктивная имиджеобразующая деятельность не ограничивается процессами социальной перцепции и коммуникации, а предполагает активную и целенаправленную работу…» по преобразованию объекта восприятия. Поэтому, изменение воспринимаемых характеристик ВС РФ, их деятельности является необходимым условием эффективной коррекции имиджа.

Основным содержанием этого направления является организация повседневной деятельности и изменение внешних характеристик ВС РФ, прямо или косвенно доступных восприятию молодых людей, так, чтобы они в максимальной степени соответствовали характеристикам идеального имиджа. Наряду с повышением реальной боеготовности войск, устранением негативных тенденций во взаимоотношениях военнослужащих, укреплением дисциплины, повышением материальной обеспеченности военнослужащих, здесь возможна коррекция символики, совершенствование военной формы. Исходя из анализа имиджевых характеристик, изменения ВС РФ должны соответствовать таким потребностям молодежи, как тяга к движению, работа с современной техникой, овладение оружием, обеспечение комфортных условий службы и др. Кроме того, важно, чтобы граждане, подлежащие призыву на военную службу, могли реально проявить свой выбор: определить воинскую специальность, желаемый регион службы или род войск.

Второе направление исходит из представления о молодежи как субъекте активного процесса формирования имиджа. Следовательно, целенаправленная коррекция социально-психологических характеристик или «психологического пространства» аудитории (образов, знаний, установок, конструктов, идентичности) приводит к изменению имиджа ВС РФ. Одна из главных возможностей такого воздействия – формирование общественной и военной идентичности. Причем идентичность необходимо формировать адекватно реальным политико-экономическим условиям. Вооруженные Силы России имеют возможность корректировать только часть факторов, влияющих на социальную идентичность молодых людей. Так, становление государственного самосознания обусловлено широким социально-культурным контекстом, уровнем государственной культуры общества, связано с активной общественной деятельностью большого числа субъектов социального взаимодействия, среди которых органы исполнительной власти и местного самоуправления, образовательные учреждения, общественные объединения и др. Решение этой задачи должно осуществляться в системе патриотического воспитания граждан России. Последние годы формированию патриотизма уделяется значительно больше внимания, однако нельзя считать, что эта проблема близка к решению.

В целях развития общественной и военной идентичности необходимо давать возможность молодым людям приобрести опыт соответствующего поведения, включая участие в ритуалах, связанных с воинской деятельностью. Важна роль СМИ, органов военного управления, общества в целом в поддержке общественной и военной идентичности. Необходимо учитывать, что публичное определение молодежи как «непатриотичной» и «склонной к асоциальному образу жизни» толкает молодых людей к соответствующей самоидентификации.

Одним из направлений патриотического воспитания должно стать четкое формулирование и представление в сознании молодежи государственных целей и места ВС РФ в их достижении. Важным является и формирование в обыденном сознании молодежи адекватного идеала Вооруженных Сил для России, представление о реальных военных угрозах и т.д.

Третье направление деятельности по коррекции исходит из того, что имидж ВС РФ – явление группового обыденного сознания молодежи. Непосредственным способом его коррекции является оптимизация массовой коммуникации. Под этим направлением часто понимают увеличение доли позитивной информации о ВС РФ. Действительно, в исследованиях обыденного сознания отмечается значимость качества и количества предъявляемой объектом восприятия информации. «Если информации мало или она сомнительна, то образ воспринимается как далекий, опасный, хищный». В итоге представления о дистанции совмещаются с оценкой: «далекий и непонятный – значит плохой». Однако, улучшения имиджа ВС РФ невозможно достигнуть путем простого увеличения информации о ВС РФ и рекламы военной службы, как считает ряд авторов. Информативность сообщения о деятельности ВС РФ, передаваемого с помощью каналов массовой коммуникации, характеризует не абсолютное количество информации в тексте, не общую его информационную насыщенность, но лишь ту смысловую информацию, которая, скорее всего, станет достоянием реципиентов. Следует учесть, что массовая коммуникация не служит необходимой и достаточной причиной изменения в аудитории. Она скорее усиливает и закрепляет уже сложившиеся социальные установки аудитории, чем приводит к их резкому изменению.

Важно учитывать эффект групповой поляризации, заключающийся в том, что публичное рассмотрение проблемы усиливает преобладающую в группе тенденцию. Активное обсуждение материала вызывает большую поляризацию, чем пассивное выслушивание аргументов. Группа умеренных пацифистов после дискуссии может превратиться в группу еще более убежденных противников войны. Предшествующее негативное отношение в результате увеличения информации может лишь усугубить негативные оценки. Выходом из подобной ситуации является учет социально-психологических механизмов формирования имиджа. Так, при изменении сравнительного контекста, направление групповой поляризации может быть изменено на противоположное.

Для достижения наибольшего влияния массовой коммуникации на формирование эффективного имиджа ВС РФ необходима оптимизация массовой коммуникации, которая предполагает не увеличение информационных ресурсов (широты охвата аудитории, количества времени и информационной площади, в конечном итоге – денежных средств), а учет выявленных психологических закономерностей. Подобная оптимизация может быть достигнута, прежде всего, за счет изменения психологической структуры массовой коммуникации, психологического подключения коммуникатора к аудитории посредством совмещения их психологических пространств. Ю.М. Лотман отмечал, что «акт коммуникации следует рассматривать не как простое перемещение некоторого сообщения, остающегося адекватным самому себе, из сознания адресанта в сознание адресата, а как перевод некоторого текста с языка моего «Я» на язык твоего «Ты»«. Такой перевод обеспечивается:

- соответствием содержания массовой коммуникации выделенным конструктам восприятия и значимым характеристикам ВС РФ, потребностям молодежной аудитории. Следует контролировать повестку дня СМИ, обеспечивая широкую циркуляцию информации, согласующейся с наиболее выгодными для ВС РФ категориями-факторами. По мере возможности ограничивать обсуждение соответствующее иным конструктам;

- учетом закономерностей этапов работы с социальной информацией: внимание, кодирование, хранение, воспроизведение;

- использованием различных эффектов социального познания, таких как эвристики, «выпуклость» информации и др.

В качестве примера рассмотрим учет некоторых закономерностей работы с социальной информацией. Важнейшим фактором, определяющим внимание, является «выпуклость», т.е. заметность, броскость какого-либо предмета или явления. Новизна, размер, яркость, цвет, сложность объекта – все это характеризует «выпуклую» информацию. В социальных ситуациях в качестве таких выпуклых фигур предстают люди и явления необычные, девиантные. «Выпуклая» информация обладает «сверхпредставленностью», т. е. ей придается непропорционально большая роль в объяснениях. Причем направленность внимания на «выпуклые» объекты слабо контролируется сознанием.

Фактор «выпуклости» объясняет постоянно возникающие недоразумения между СМИ, общественностью и органами управления ВС РФ. Отсутствие каких либо отклонений от принятого хода событий, от утвержденного уставами и приказами порядка, для военного руководителя является существенной ценностью. Об отсутствии (а в неблагоприятном случае – о наличии) таких особенностей в первую очередь докладывается вышестоящему начальнику («…происшествий не случилось…»), выполнение предписанных норм является основанием для положительной оценки деятельности воинского коллектива. Такая схема предоставления информации имплицитно переносится и вовне военной организации. В сочетании с режимом обеспечения государственной тайны, она приводит к серой, малоинтересной информации о том, что «у нас все нормально». Очевидно, что это не устраивает ни журналистов, которым нужна информация, приковывающая внимание, ни общественность, которая иную информацию просто не замечает. Поиск информации осуществляется уже без участия военного руководства и приводит к нахождению единичных, часто недостоверных, зато «выпуклых» фактов, которые затем начинают играть непропорционально большую роль в формировании образа ВС РФ. Следует отметить, что в последнее время государственными и военными органами предпринимаются попытки формировать «повестку дня» для СМИ, не дожидаясь пока они сформируют ее сами.

Информация о ВС РФ должна быть интересна для молодежи. Е.Н. Богданов и В.Г. Зазыкин выделяют шесть общих психологических условий формирования интереса: связь с реальной жизнедеятельностью людей и общества, с тем, что их волнует; наличие некоторых знаний или опыта – объект не должен восприниматься как совершенно незнакомый; сообщение должно содержать дополнение имеющихся знаний – обеспечивать эффект новизны; выявление неудовлетворенной потребности в информации или ее формирование в случае необходимости; окрашенность информации положительными эмоциями; прямое психологическое воздействие, основанное на заражении и подражании.

Для обеспечения эффективного запоминания информации, следует учитывать особенности ее сохранения. Известно, что лучше хранится та информация, которая более структурирована. Такое структурирование осуществляется в виде различных схем, имплицитных теорий социальных явлений и т.д. Следует заметить, что современные СМИ, особенно новостные программы, представляют мозаичную картину реальности, состоящую из коротких, слабо связанных между собой фрагментов, что, по мнению ряда исследователей, является средством манипуляции массовым сознанием.

Результаты исследований влияния теленовостей на формируемые людьми образы мира показали: тематическое, последовательное изложение событий приводит к возложению ответственности за происходящее на общество и правительство. Фрагментарное изложение приводит к преувеличению частных мотивов отдельных людей. То есть, в случае фрагментарности изложения - за имеющиеся недостатки ответственными в сознании людей будут сами военнослужащие, при тематическом освещении - общество и государство. Следовательно, освещая в СМИ деятельность ВС РФ, следует придерживаться тематической (блочной) информации, в противовес мозаичности информационных сообщений.

На формируемый имидж ВС РФ может влиять такой феномен как перцептивная защита. Это понятие, введенное Дж. Брунером, означает способ, с помощью которого человек ограждает себя от восприятия угрожающих ему и травмирующих его стимулов. Г.М. Андреева определяет перцептивную защиту в рамках психологии социального познания как «… изменение порога осознания социально значимого материала». Этот эффект может проявляться, например, в стремлении удерживать как можно дольше и сохранять ранее проведенную категоризацию. Информация, противоречащая сложившемуся образу ВС РФ, не осознается.

Можно привести и такой пример перцептивной защиты, как выделенный М. Лернером феномен «веры в справедливый мир». Его суть заключается в том, что человек не хочет верить в то, что лично с ним без его вины может случиться несчастье. Признать иное – значит нарушить психологический комфорт. Побеждает всегда «справедливость»: наказания и поощрения раздаются «за дело». В результате сочувствие к жертве или человеку, испытывающему трудности, не возникает. Военные СМИ и некоторые другие «из лучших побуждений» рассказывают о трудностях военной службы, низком денежном содержании, отсутствии жилья и т.д. Помимо того, что это становится яркой характеристикой ВС РФ, данные рассуждения приводят к восприятию военнослужащих как жертв. Отсюда и следует закономерный с точки зрения социального восприятия феномен: военнослужащие - сами виноваты (они сами выбрали такую судьбу и т.д.).

Таким образом, основными направлениями по коррекции имиджа ВС РФ являются:

изменение ВС РФ как проведение реальных преобразований материальной, технической, организационной, правовой и других сферах в ходе военного строительства;

изменение аудитории, ее социально-психологических характеристик: свойственных молодежи образов, установок и стереотипов, включая развитие военной и общественной идентичности;

оптимизация массовой коммуникации как соответствующее изменение ее психологической структуры, обеспечивающее согласование с категориальной структурой молодежи, ее потребностями и закономерностями функционирования массовой информации.

Представления о направлениях коррекции имиджа с учетом социально-психологических механизмов его формирования легли в основу социально-психологической модели коррекции имиджа ВС РФ в молодежной среде.

 

3.3. Содержание социально-психологической модели коррекции имиджа Вооруженных Сил Российской Федерации

 

Проведенные теоретический анализ и эмпирическое исследование, раскрывшие сущность и структуру имиджа, социально-психологические механизмы его формирования и направления коррекции, позволили подойти к построению социально-психологическую модель коррекции имиджа ВС РФ в молодежной среде. Такая модель опирается на принципы системного подхода, изложенные Е.Н. Богдановым и В.Г. Зазыкиным, применительно к подобной задаче:

– принцип изучения аудитории – отражает необходимость иметь точные и подробные сведения о характеристиках управляемой системы;

– принцип целенаправленности – должны быть четко сформулированы главные и промежуточные цели;

– принцип обладания реальным управленческим ресурсом – знание своих информационных, финансовых и др. возможностей;

– принцип описания пространства возможных состояний аудитории – знание возможностей изменения обыденного сознания молодежи;

– принцип наличия связей - необходимы прямые и обратные связи между управляющей системой (руководство ВС РФ) и управляемой (аудитория). Однако, связей не должно быть слишком много: следует избегать избыточных связей, искажающих информацию о состоянии управляемого объекта;

– принцип оценки - иметь представительную и надежную систему критериев и показателей, позволяющих оценить результативность деятельности.

Разработанная с учетом этих принципов модель социально-психологической коррекции имиджа ВС РФ включает его динамику - взаимодействие образов обыденного сознания молодежи, участвующих в формировании имиджа ВС РФ, на которую направлено корректирующее воздействие, с учетом выявленных социально-психологических механизмов (см. рис. 16).

Исходным моментом деятельности по коррекции имиджа является формирование субъектом этой деятельности целевого образа или «желаемого имиджа» (см. п.1. гл.3). Отсутствие такого образа не позволяет должным образом организовать работу по коррекции имиджа Вооруженных Сил Российской Федерации.

С учетом целевого образа субъект коррекции организует воздействие на динамику формирования имиджа по трем основным направлениям: изменение характеристик ВС РФ, изменение социально-психологических характеристик целевой аудитории, оптимизация массовой коммуникации. Конкретное содержание каждого направления коррекции определяется с учетом механизмов формирования имиджа: Идентификации с военнослужащим, Военно-социальной идентификации, Сравнения с идеалом. Результатами такого воздействия являются изменения в групповом сознании молодежи. Начинается сближение реального имиджа и идеального образа ВС РФ по основным имиджевым характеристикам и, как следствие, более положительная оценка ВС РФ. Происходит развитие военной идентичности молодых людей и личностное принятие ими армии и возможной службы в ней, осознание личностной значимости ВС РФ и эмоциональной близости к ним. Вооруженные Силы России воспринимаются в контексте угроз национальной безопасности страны, что ведет за собой развитие представлений об армии как жизненной необходимости для широкой социальной общности, с которой идентифицирует себя молодой человек.

Содержание социально-психологической модели коррекции имиджа в виде модулей, образованных исходя из реализации направлений коррекции с учетом конкретных механизмов формирования имиджа, представлено в таблице 28.

 

Рассмотрим содержание модели в виде модулей, каждый из которых выражает отдельную задачу по коррекции имиджа ВС РФ в молодежной среде.

1. Работа с гражданской молодежью, проводимая в ВС РФ, должна быть направлена на возможность получения молодым человеком личного опыта взаимодействия с военной организацией. Открытость армейской жизни для гражданской молодежи целесообразно обеспечивать с помощью таких мероприятий, как военные сборы для старшеклассников, военно-шефская работа (включая участие молодежи в воинских ритуалах и праздновании торжественных дат), проведение дней открытых дверей в воинских частях и др. Следует расширить практику привлечения молодых людей к занятиям на территории воинских частей, в парках техники, учебных центрах и полигонах. Перспективным представляется участие Министерства обороны России в образовательной деятельности высших и средних профессиональных учебных заведений. Здесь важно учесть опыт зарубежных стран в формировании имиджа армии. Так, в ВС США осуществляют различные программы многоуровневой подготовки, постепенно «втягивающей» молодежь в армейскую среду.

Важным элементом изменений ВС РФ, направленных на оптимизацию их взаимоотношений с молодежью, является адекватная разработка символики. Подбор символов является одной из традиционных задач, решаемых при формировании корпоративного имиджа. В различных исследованиях отмечается важность наличия символов, соответствующих «коллективному бессознательному», которое поддерживает идентичность той или иной общности. Символ может выполнять функции единения, коммуникации, стимулирования психологических феноменов заражения и подражания, способствовать ощущению силы и др. Если с названием Вооруженные Силы России и Министерство обороны Российской Федерации особых вопросов не возникает, то другие элементы фирменного стиля не оказывают эффективного влияния на имидж ВС РФ.

Так, эмблема современных Вооруженных Сил России – двуглавый орел – не нашел своего места в ассоциациях молодых людей (см. приложение 3). Если символы ВС СССР (звезда, красное знамя) были хорошо продуманы, достаточно просты и «близки» для массового сознания, то современная символика чрезмерно усложнена и оторвана от архетипического уровня обыденного сознания. Следовательно, возникает необходимость найти слова-символы, образы-символы, которые могли бы стать основой нового облика Вооруженных Сил России. Одновременно со структурно-функциональными преобразованиям ВС РФ необходимо выделить и, по возможности, заменить употребляемые термины, ставшие негативными символами («казарма», «прапорщик» и т.д.).

Отдельную проблему составляет слабая разработанность стиля оформления документов, служебных помещений, территории воинских городков. Конструирование предметной среды может быть действенным средством создания эффективного имиджа. Форма одежды военнослужащих также может быть рассмотрена как специфический язык коммуникации ВС РФ и внешней аудитории имиджа. Восприятие военной формы, важность которой для формирования имиджа подтверждает проведенный нами ассоциативный эксперимент (см.гл. 2), имеет определенные проблемы. В исследовании, проведенным С.П. Мясоедовым под нашим руководством, выявлено, что военнослужащие в камуфлированном обмундировании оцениваются значительно ниже по степени доверия, чем военнослужащие в повседневном (китель, брюки) обмундировании. Между тем, камуфлированное обмундирование продолжает использоваться не только как полевая, но и как повседневная форма одежды.

2. Презентация основной деятельности ВС РФ должна отражать их соответствие назначению - отражение агрессии, направленной против Российской Федерации, вооруженная защита целостности и неприкосновенности территории Российской Федерации. Именно этот компонент должен стать одной из главных сторон в восприятии молодежи. В этой связи, важнейшими имиджеобразующими элементами должны стать открыто проводимые мероприятия боевой и мобилизационной подготовки, включая проведение разного уровня учений. Соответственно, должны быть исключены побочные задачи, решаемые военнослужащими и воинскими подразделениями, за исключением участия в ликвидации последствий техногенных аварий, стихийных бедствий и катастроф. Повседневные мероприятия войск должны подчеркивать готовность армии к оказанию помощи населению, что является важным фактором формирования положительного отношения к ней.

3. Реальное изменение значимых характеристик ВС РФ состоит в максимальном «подтягивании» воспринимаемых характеристик Вооруженных Сил к идеальному образу. Этот прямой, но не всегда легкий в практическом плане путь является основным для коррекции имиджа. Ориентиром в этой деятельности должны служить имиджевые характеристики, составляющие целевой образ (см. п.1 гл.3). Среди таких характеристик особое место занимают техническая оснащенность, современность и подготовленность, здоровье, организованность и дисциплина, материальная обеспеченность, комфорт условий службы и взаимоотношений.

Также одной из важных, с точки зрения молодежи, характеристик армии является добровольность военной службы. Помимо мероприятий по переводу рада соединений и частей на комплектование солдатами и сержантами по контракту, усиление данной характеристики ВС РФ возможно путем совершенствования порядка прохождения военной службы по призыву. С учетом того, что потребность в выборе является одной из важнейших в юношеском возрасте, в организации службы по призыву необходимо создать эту возможность выбора, устранить ситуацию безвариантности. Молодому человеку следует предоставить возможность выбирать хотя бы отдельные параметры службы: воинскую специальность, примерное место службы или род войск.

Важным условием формирования результативного имиджа является открытость армии для всех граждан страны, включая молодежь. Недостаток информации о чем-либо закономерно вызывает настороженность и недоверие. Современную ситуацию, когда 76% молодых людей считают, что общество недостаточно осведомлено о ситуации в армии, можно оценить как критическую. Очевидно, что до сегодняшнего дня ВС РФ не смогли устранить чрезмерную закрытость и создать механизмы эффективного информирования общества.

4. Развитие военной идентичности молодых людей должно быть организовано в системе военно-патриотического воспитания с участием образовательных учреждений, средств массовой информации и искусства. Кроме того, следует использовать и такие каналы воздействия как воспитательные возможности общественных объединений.

Социальная идентичность трансформируется под влиянием опыта. Исследователи отмечают два взаимосвязанных уровня идентичности с точки зрения ее формирования: ситуационная, обусловленная непосредственной ситуацией и надситуационная. Ситуационная идентичность является «строительным материалом» для идентичности более высокого уровня. Следовательно, необходимо систематически ставить молодого человека в ситуацию, вызывающую соответствующую идентичность. В этой связи, следует отметить роль «стеореотипного культурного поведения» в повседневной жизни и во время особых событий (например праздников) для трансформации идентичности.

В воспитательной работе следует опираться на закономерность рационализации – стремление человека рационально объяснить свои мысли и действия. Следует воспитывать патриотизм и военную идентичность не призывая к ним, а поручая конкретные задания или обращаясь с конкретными просьбами. Важно заставить человека задуматься: зачем и почему его просят. Задумавшись, человек не сможет «отмахнуться» от абстрактной просьбы. В убеждении необходимо подчеркивать личностную значимость (важность для конкретного человека) проблемы Вооруженных Сил России.

Трансформация идентичности осуществляется путем познания «…самого себя, т.е. открытия в себе тех качеств, которые необходимы для восприятия себя полноправным членом группы». Иными словами, воспитательная работа, связи с общественностью, реклама военной службы должны быть направлены не только на то, чтобы показать молодому человеку те качества, которые должен иметь военнослужащий, но и те качества, которыми юноша уже обладает, для того чтобы стать защитником Отечества. Соответственно, одним из способов воздействия на идентичность является формирование маркеров принадлежности к категории «защитники Отечества». В виде таких маркеров могут использоваться внешние атрибуты.

Для задействования механизма «Идентификации с военнослужащим» важно обеспечить восприятие четких позитивных качеств военнослужащих. Так, как позитивная оценка группы военнослужащих возможна лишь как результат сравнения с другими группами, то для такого сравнения нужны отличительные черты. Размытость границ многих социальных групп создает проблемы для самоидентификации молодежи с ними. Следовательно, в обыденном сознании молодежи необходимо целенаправленно фиксировать набор положительных черт, свойственных военнослужащим и выгодно отличающих их от членов других профессиональных групп.

Успешному преодолению кризиса социальной идентичности способствует мотивация саморазвития в сочетании с профессионально-деловой идентичностью. Исходя из этого, упор в представлении армии следует делать на возможности, предоставляемые ВС РФ в плане саморазвития и профессионального становления молодых людей.

5. Развитие общественной идентичности и патриотическое воспитание предполагают изменение социальной идентичности молодежи. Необходимой составляющей процесса трансформации идентичности является осознание отличия своих качеств, связанных с принадлежностью к определенному сообществу, от качеств, определенных принадлежностью к другим группам. Одной из задач патриотического воспитания, является четкое формулирование и представление в сознании молодежи государственных целей и роли ВС РФ в их достижении. Такая задача должна решаться в рамках государственно-патриотического воспитания молодежи. При этом, необходимо формировать социальную идентичность, адекватную реальным социально-экономическим условиям. Так, выявленное в ряде исследований наличие «советской» идентичности современной молодежи способствует продолжению кризиса социальной идентичности и формированию неадекватных ожиданий от современных Вооруженных Сил России.

Самосознание людей фиксировано не жестко: выбор идентичности часто осуществляется под влиянием ситуации. Соответственно меняется и восприятие окружающего мира. Ситуация, которая делает более выраженной социальную идентичность (чувство принадлежности к определенной группе), должна сдвигать участников к межгрупповому полюсу континуума, тормозить установки и поведение, порождаемое личностной идентичностью. Противоположная ситуация ведет к снижению групповой ценности, повышению самопредпочтения и подавляет эффекты идентичности социальной.

Следует считать недопустимым, когда при формальном признании необходимости ВС РФ, в сознании молодежи вводится тезис об отсутствии у России внешних врагов. Правильное понимание молодыми людьми современной реальности отмечается как один из факторов обеспечения национальной безопасности России. Соответственно, формирование адекватного представления о реальных военных угрозах и о конкретных целях ВС РФ является важным условием создания результативного имиджа ВС РФ.

Необходимо использовать потенциал исторических примеров для развития общественной идентичности. «Определяющие идентичность знания являются по сути своей историческими, потому что стабильные, релевантные идентичности характеристики проявляются в обусловленных временем фактах, событиях, поступках и т.п.».

6. Формирование в сознании молодежи адекватного образа сравнения направлено на приведение идеального образа Вооруженных Сил РФ, имеющегося в обыденном сознании молодежи, в соответствии с назначением ВС РФ, с одной стороны, и реальными международными и внутренними условиями, с другой. Поскольку идеал используется при оценке реальных Вооруженных Сил, его коррекция является одним из путей формирования положительного имиджа ВС РФ.

Постановка данной задачи исходит из того, что расхождение между идеальным образом и реальностью существует всегда. При этом, Вооруженные Силы могут попадать в ситуацию, напоминающую манипуляции в межличностном общении. Поддаваясь социальным ожиданиям, органы военного управления, военной информации и воспитательной работы формируют имидж ВС РФ, отталкиваясь от завышенного образца. Отчасти этому соответствует и державная самоидентификация части российской молодежи. Так, если в качестве эталона брать идеальные Вооруженные Силы по своему размеру и боевой мощи близкие ВС СССР, то современные ВС РФ, совокупная оборонная мощь которых меньше в 4-6 раз, закономерно будут оцениваться как маленькие и слабые. Подобная ситуация возникает и по причине близости идеала российской армии к образам армий ведущих мировых держав (см. п.2 гл.2). В случае «высокого» идеала единичные проявления слабости, неорганизованности, недисциплинированности, свойственные любой организации, будут привлекать особое внимание. Следовательно, стремление сформировать эффективный имидж, опираясь на завышенный идеал, приводит к неудаче.

Кроме того, способ оценки «Результат» - «Идеал» вообще не является оптимальным и может привести к конфликтам между тем, кто оценивает (например, общественные организации молодежи) и тем, кого оценивают (ВС РФ) - что в действительности и происходит. Необходимо изменить ракурс оценивания, используя другие маркеры сравнения: «ВС стран СНГ», «Начало создания ВС РФ», «Цель ВС РФ». Таким образом, приближение имиджа ВС РФ к идеальному образу (и соответственно, повышение оценки ВС РФ) состоит в коррекции идеала с учетом экономического положения России, ее объективной роли в современном мире и тем положением, в котором ВС РФ были в начале своего создания (90-е годы XX века).

7. Поддержка процессов развития военной идентичности исходит из того, что ее формирование есть двухсторонний процесс. Общественные способы идентификации индивида более или менее успешно стыкуются с индивидуальными способами идентификации. «Если для простоты или в силу укоренившихся привычек … они [молодые люди – Д.Д.] диагностируются или расцениваются как криминальные, как конституционно непригодные, как просчеты воспитания или даже как умопомешательство, молодой человек, по причинам личностной или социальной маргинальности близок к выбору негативной идентичности, может направить всю свою энергию на то, чтобы стать тем, кем ожидает его видеть худшая часть общества». Следовательно, систематические публичные «жалобы» на «непатриотичную» молодежь, со стороны органов государственного и военного управления, работников образования не только малоэффективны, но и способствуют формированию негативной идентичности молодых людей, программируя их на соответствующее поведение. В противовес этому, в массовой информации необходимо настойчиво проводить тезис о патриотических качествах, свойственных современной российской молодежи, подкрепляя это соответствующими примерами.

Для развития военной идентичности у молодых людей следует задействовать три составляющих мотивации идентификации: потребность в самосохранении, безопасности; мотивы самоуважения; мотивы развития. Данные составляющие должны быть учтены в рекламе военной службы и в организации информирования молодых людей о ВС РФ.

В информационных сообщениях, в рекламе военной службы Вооруженные Силы России следует описывать с точки зрения военнослужащего, подобно тому, как это делается в рекламных материалах американских вооруженных сил. Кроме того, следует поддерживать формирование средствами массовой коммуникации и искусства образа переживаний военнослужащего, достаточно полного для обеспечения идентификации, предъявлять молодежной аудитории соответствующие модели поведения. Такое эмоциональное «соучастие» является одним из действенных компонентов формирования военной идентичности.

8. Освещение деятельности ВС РФ в контексте «Мы»-»Они» опирается на закономерность, согласно которой, контекст (другие проблемы и объекты, которые воспринимаются людьми) может повлиять на восприятие основной проблемы. В транслируемых сообщениях о ВС РФ должна присутствовать информация двух видов: основная и дополнительная, предназначенная для того, чтобы создать условия, способствующие благоприятному восприятию главной идеи, заключенной в основной информации. Такая дополнительная информация должна актуализировать общественную и военную идентичность молодежной аудитории. Формирование образа в данном случае идет путем построения идентификационных ориентиров таким образом, чтобы объект имиджа воспринимался аудиторией «за своего». В этой связи понятно, каким образом в 1994-1996 годах телерепортажи из Чечни на канале НТВ (в которых 80% всех видеосъемок велось со стороны чеченских боевиков) способствовали формированию негативного имиджа российской армии.

Создание результативного имиджа ВС РФ невозможно без опоры на имеющиеся в сознании молодых людей образы военных угроз безопасности России. Этот вывод подтверждается рядом научных исследований. Так, Л.А. Прудников отмечает, что наличие реальных угроз внутренней и внешней безопасности России является существенным условием создания положительного имиджа Вооруженных Сил РФ. Влияние воспринимаемой угрозы на рост групповой идентичности является достаточно изученным в исследованиях социальных психологов. В отечественных исследованиях больших социальных групп отмечается, что одной из составляющих потребности в этнической идентичности является потребность в безопасности. «В такой перспективе, отмечает философ А.Г. Дугин, функция «врага» приобретает как это ни парадоксально, позитивный смысл, поскольку напрямую способствует коллективной самоидентичности…». Подобное значение имеет и замечание Ф. Ницше: «Будьте такими, чье око всегда ищет врага – своего врага». Причем, аутгрупп, от которых исходят угрозы, должно быть не много, так как, в этом случае сильнее актуализируется социальная идентичность. Очевидно, именно этим принципом руководствуются США, успешно находящие врагов для формирования национальной идентичности. Во многом благодаря этому у населения США формируется положительный имидж американских вооруженных сил. Действие указанных закономерностей подтверждается фактом улучшения оценки России и ее армии, даваемой населением западных стран, после активизации восприятия им общей с Россией угрозы терроризма.

9. Демонстрация близости к идеалу возможна не только за счет увеличения количества сообщений об успехах и положительных сторонах деятельности ВС РФ. Одной из задач коррекции имиджа является введение в массовую коммуникацию критериев оценки эффективности Вооруженных Сил. Исходя из их основного предназначения, таким критерием могла бы стать способность отразить внешнее вторжение. Однако, в условиях мирного времени оценить ВС РФ по этому критерию не представляется возможным. В результате, в сознании молодых людей формируются другие критерии, не всегда адекватные сущности ВС РФ, у ряда политических сил появляется возможность произвольного внедрения критериев, позволяющих оценить ВС РФ как слабые, неэффективные, непрогрессивные и т.д. Так, освещая внутреннюю (полицейскую по своему характеру) операцию в Чечне, которая не вполне соответствовала назначению ВС РФ и к которой они целенаправленно не готовились, все отечественные телеканалы представляли Российскую армию как слабую, постоянно акцентировали тему ее непрофессионализма.

С подобной проблемой столкнулись ВС США в конце 70-х годов XX века. Американским гражданам было трудно оценить, насколько действительно эффективны их вооруженные силы, что и привело к заметному ухудшению имиджа ВС США. В этих условиях, американское руководство предприняло меры по постепенному изменению критериев эффективности ВС США в массовой коммуникации. Таким критерием постепенно становилась не готовность к отражению агрессии, которая рассматривалась как нечто гипотетическое, а способность решать менее масштабные задачи таким образом, «…чтобы осуществить быстрое военное вмешательство с целью защиты глобальных или национальных интересов». Следовательно, работа по коррекции имиджа ВС РФ должна включать разработку и введение в массовую коммуникацию четких и применимых критериев их эффективности.

Выводы по III главе:

1. Целевой образ, являющийся ориентиром в деятельности по коррекции имиджа ВС РФ, характеризуется высокими значениями по факторам «Оценка состояния», «Социальная значимость», «Личностная близость», невыраженной оценкой фактора «Тяжесть службы». Основными имиджевыми характеристиками являются: оценка состояния ВС РФ как эффективных и вызывающих гордость; социальная значимость, восприятие их как «наших»; личностная значимость ВС РФ для молодых людей; комфорт службы и взаимоотношений; наделение традиционными мужскими качествами; организованность, дисциплинированность и ответственность, вызывающие доверие; обеспеченность; добровольность; престижность. Направленность деятельности по коррекции на активизацию восприятия молодежью указанных характеристик позволит сформировать результативный имидж ВС РФ. Успешность коррекции имиджа ВС РФ зависит от соответствия этой деятельности категориям группового семантического пространства целевой аудитории.

2. Анализ особенностей имиджа ВС РФ позволил выявить социально-психологические механизмы его формирования. Под такими механизмами следует понимать совокупность процессов, опираясь на которые субъект восприятия строит образ армии. В качестве данных механизмов выделяются: Идентификация с военнослужащим, Военно-социальная идентификация и Сравнение с идеалом.

3. Основными направлениями по коррекции имиджа ВС РФ выступают:Изменение характеристик ВС РФ, как проведение реальных преобразований в материальной, технической, организационной, правовой и других сферах в ходе военного строительства; Изменение свойств аудитории, ее социально-психологических характеристик: свойственных молодежи образов, установок и стереотипов, включая развитие военной и общественной идентичности; Оптимизация массовой коммуникации, как изменение ее психологической структуры, обеспечивающее согласование с факторами восприятия ВС РФ, потребностями молодых людей и психологическими закономерностями распространения массовой информации.

4. Модель социально-психологической коррекции имиджа ВС РФ включает взаимодействие образов обыденного сознания молодежи, участвующих в формировании имиджа ВС РФ, на которое направлено корректирующее воздействие, проводимое с учетом социально-психологических механизмов. Содержание социально-психологической модели коррекции имиджа описано в виде модулей, образованных исходя из опоры направлений коррекции на механизмы формирования имиджа. Каждый из предложенных модулей выражает отдельную задачу по коррекции имиджа в молодежной среде.

 

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

 

Одной из задач военного строительства Российской Федерации является формирование результативного имиджа армии. Важнейшей целевой аудиторией имиджа ВС РФ выступает российская молодежь. Создание результативного имиджа ВС РФ в молодежной среде позволит осуществить решение ряда внутренних (психологическая защита, повышение мотивации к службе и самооценки военнослужащих) и внешних (привлечение кандидатов на военную службу, предупреждение уклонений от призыва на военную службу, поддержка деятельности армии населением) проблем ВС РФ. Изучение современного состояния имиджа ВС РФ, выявление социально-психологических особенностей, детерминант и закономерностей его формирования - является условием эффективной деятельности по коррекции имиджа ВС РФ.

Данное исследование было посвящено выявлению социально-психологических особенностей имиджа ВС РФ в молодежной среде, обусловленных как дифференцированным влиянием воспринимаемых характеристик ВС РФ, так и психологическими характеристиками молодежи. Проведенный теоретический анализ состояния проблемы имиджа в современной психологии и результаты эмпирического исследования позволили решить поставленные задачи, подтвердить основную гипотезу диссертационного исследования, и свидетельствуют об обоснованности разработанных теоретических положений, адекватности организационно-методического замысла исследования, достоверности полученных выводов и практической значимости разработанных рекомендаций.

Исследование особенностей имиджа ВС РФ в молодежной среде позволяет сделать следующие теоретические и практические выводы:

1. Образы вооруженных сил, всегда игравшие важную роль в военном противоборстве, сегодня становятся одними из главных мишеней психологической борьбы. Соответственно необходима целенаправленная деятельность по коррекции образа Российской армии. Имидж ВС РФ в молодежной среде, представляемый как устойчивый эмоционально окрашенный образ, формирующийся в обыденном сознании молодежи посредством целенаправленной активизации восприятия социально и личностно значимых характеристик Вооруженных Сил России, выполняет ряд психологических функций: мотивации принадлежности к Вооруженным Силам, психологической защиты и поддержания высокой самооценки военнослужащих, информирования, воздействия на поведение молодежи, согласования картины окружающего социального мира в сознании людей.

2. Структура имиджа ВС РФ может быть рассмотрена в двух планах. Элементами функциональной структуры имиджа ВС РФ являются: Объектный компонент, выражающий реальные характеристики объекта имиджа (ВС РФ), существующие объективно и могущие быть воспринятыми аудиторией; Субъектный компонент, представляющий особенности субъекта восприятия (российской молодежи), которые оказывают влияние на формирование имиджа; Целевой компонент, отражающий цели формирования имиджа и направленность на те параметры восприятия ВС РФ, коррекция которых изменит поведение аудитории в благоприятную (с т.з. субъекта коррекции) сторону. Динамическая структура имиджа включает следующие уровни: Диспозиционный, выражающий форму фиксации отношения субъекта к ВС РФ и социальной реальности в целом; Знаково-содержательный, отражающий основные когнитивные и эмоциональные характеристики ВС РФ, воспринимаемые молодыми людьми; Поведенческий, представляющий регулирующее воздействие имиджа.

3. Критерием результативности имиджа ВС РФ является его соответствие целям формирования. В качестве общей цели можно выделить формирование психических образований (мнения, отношения, социальные установки), направляющих поведение аудитории имиджа в благоприятную для ВС РФ сторону. Для молодежи конкретным критерием оценки имиджа служит выраженность положительной установки на военную службу.

4. Молодежь как целевая аудитория имиджа ВС РФ имеет ряд психологических характеристик, наиболее важные из которых выражаются в соответствующем этому возрасту становлении идентичности. Наибольшее значение для формирования имиджа ВС РФ оказывает развитие общественного и военного аспектов идентичности молодых людей, причем формирование эффективного имиджа ВС РФ возможно при одновременной выраженности обоих аспектов. Современный кризис социальной идентичности российской молодежи во многом предопределяет неэффективный имидж ВС РФ в молодежной среде.

5. Исследование особенностей имиджа в молодежной среде предполагает выявление устойчивых различий в восприятии Вооруженных Сил между группами молодежи, обусловленных как дифференцированным влиянием воспринимаемых характеристик ВС РФ, так и психологическими свойствами молодежи. Такие особенности проявляются на трех уровнях, соответствующих динамической структуре имиджа:

– на диспозиционном уровне – зависимость имиджа от одновременной выраженности общественной и военной идентичности молодых людей;

– на знаково-содержательном уровне - факторы восприятия ВС РФ, представляющие собой конструкты, при помощи которых молодыми людьми формируется имидж («Оценка состояния», «Социальная значимость», «Личностная близость», «Тяжесть службы» и «Романтика-обыденность») и типы имиджа ВС РФ («Негативный», «Отстраненный», «Сочувствующий», «Ситуативно-приемлемый»);

– на поведенческом уровне – зависимость отношения молодых людей к военной службе от типа имиджа ВС РФ.

6. Исследование не выявило типа имиджа ВС РФ, который можно было бы назвать «Положительным». Наиболее отрицательное отношение к военной службе связано с «Негативным» типом имиджа ВС РФ. «Отстраненный» тип влияет на формирование положительной установки к службе по призыву, а «Сочувствующий» связан с формированием положительного отношения только к военной службе по контракту. «Ситуативно-приемлемый» тип имиджа лежит в основе положительных установок на военную службу, как по призыву, так и по контракту. Молодые люди, которым свойственен «Сочувствующий» и «Ситуативно-приемлемый» типы имиджа являются наиболее вероятными кандидатами на военную службу по контракту и должны рассматриваться как целевая группа в рекламе военной службы.

7. Целевой образ, являющийся ориентиром в деятельности по коррекции имиджа ВС РФ, характеризуется высокими значениями по факторам «Оценка состояния», «Социальная значимость», «Личностная близость», невыраженной оценкой фактора «Тяжесть службы». Основными имиджевыми признаками такого образа являются: оценка состояния ВС РФ как эффективных и вызывающих гордость; социальная значимость, восприятие их как «наших»; личностная значимость ВС РФ для молодых людей; комфорт службы и взаимоотношений; наделение традиционными мужскими качествами (мужественность, смелость, сила и т.д.); организованность, дисциплинированность и ответственность, вызывающие доверие; обеспеченность; добровольность; престижность. Направленность коррекции на формирование указанных характеристик позволит сформировать результативный имидж ВС РФ.

8. Социально-психологические механизмы формирования имиджа ВС РФ представляют собой совокупность процессов, опираясь на которые, субъект восприятия конструирует образ ВС РФ. Такие механизмы проявляются в устойчивых и повторяющихся особенностях имиджа ВС РФ. Основными социально-психологическими механизмами формирования имиджа ВС РФ в молодежной среде являются: Идентификация с военнослужащим, Военно-социальная идентификация и Сравнение с идеалом.

9. Основными направлениями по коррекции имиджа ВС РФ являются:Изменение характеристик ВС РФ, как проведение реальных преобразований в материальной, технической, организационной, правовой и других сферах в ходе военного строительства; Изменение свойств аудитории, ее социально-психологических характеристик: свойственных молодежи образов, установок и стереотипов, включая развитие военной и общественной идентичности; Оптимизация массовой коммуникации, как изменение ее психологической структуры, обеспечивающее согласование с факторами восприятия ВС РФ, потребностями молодых людей и психологическими закономерностями распространения массовой информации.

10. Социально-психологическая модель коррекции имиджа ВС РФ включает взаимодействие образов обыденного сознания молодежи, участвующих в формировании имиджа ВС РФ, на которое направлено корректирующее воздействие, с учетом выявленных социально-психологических механизмов. Содержание социально-психологической модели коррекции имиджа описано в виде модулей, образованных исходя из реализации направлений коррекции с учетом механизмов формирования имиджа. Каждый из предложенных модулей выражает отдельную задачу по коррекции имиджа ВС РФ в молодежной среде: Работа в ВС РФ с гражданской молодежью; Презентация основной деятельности ВС РФ; Реальное изменение значимых характеристик ВС РФ; Развитие военной идентичности молодежи; Развитие общественной идентичности и патриотическое воспитание; Формирование в сознании молодежи адекватного образа для сравнения; Поддержка развития военной идентичности в массовой коммуникации; Освещение деятельности ВС РФ в контексте «Мы» - «Они»; Демонстрация близости ВС РФ к идеалу.

11. Разработанные модель психосемантического исследования и методика оценки имиджевых характеристик ВС РФ в молодежной среде могут быть положены в основу мониторинга имиджа Вооруженных Сил Российской Федерации, других силовых структур и органов государственной власти России.

Проведенная работа показала необходимость продолжения исследований и позволила наметить их перспективные направления, среди которых: изучение психологических особенностей воздействия рекламы военной службы, создание психологических основ маркетинга военной службы, дальнейшая разработка психодиагностических методик для оценки имиджа Вооруженных Сил и установок на военную службу, исследование условий оптимизации имиджа военных образовательных учреждений и войск (сил) выполняющих специальные задачи, построение социально-психологической модели защиты имиджа ВС РФ от психологических операций противника, выявление психологических условий повышения эффективности информационного обеспечения деятельности ВС РФ и связей с общественностью, исследование внутреннего имиджа и корпоративной культуры ВС РФ, изучение психологических аспектов совершенствования символики ВС РФ и дизайна предметно-пространственной среды военных городков и служебных помещений.

 

БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК

 

  1. Абельс Х. Интеракция, идентификация, презентация: Введение в интерпретативную социологию. –М., 1999.
  2. Абульханова К.А. Психология и сознание личности. –М., Воронеж, 1999.
  3. Абульханова-Славская К.А. Российский менталитет: кросс-культурный и типологический подход // Российский менталитет: вопросы психологической теории и практики. –М., 1997. С. 7 - 78.
  4. Агапова И.Ю. Социально-психологическое воздействие рекламного сообщения на целевую аудиторию: Автореф. …канд. психол. наук. –М., 1999.
  5. Агеев В.С. Межгрупповое взаимодействие: социально-психологические проблемы. –М., 1990.
  6. Алавидзе Т.Л., Антонюк Е.В., Вильданова А.А. Психологические аспекты освещения событий в Чечне программами центрального телевидения (по материалам информационных передач в январе 1995г.)// Вопросы психологии. 1995. № 4.
  7. Алешин В.В. Социально-психологические аспекты формирования военно-профессиональной ориентированности учащихся: Дис. …канд. психол. наук. –М., 1991.
  8. Амирова Л.В., Лебедев А.Г. Имидж офицера. –Тверь, 2000.
  9. Анастази А., Урбина С. Психологическое тестирование. 7-е изд. –СПб, 2003.
  10. Андреева Г.М. Психология социального познания. - М., 1997.
  11. Андреева Г.М. Социальная психология: учебник для высших учебных заведений. –М., 2002.
  12. Андреева Г.М. Социальное познание: проблемы и перспективы. –М., Воронеж, 1999.
  13. Андреева Г.М., Богомолова Н.Н., Петровская Л.А. Современная социальная психология на Западе (теоретические направления). –М., 1978.
  14. Анцупов А.Я., Шипилов А.И. Конфликтология. –М., 1999.
  15. Аронсон Э., Пратканис Э.Р. Эпоха пропаганды: Механизмы убеждения, повседневное использование и злоупотребление. -СПб, 2003.
  16. Артемьева Е.Ю. Основы психологии субъективной семантики. -М., 1999.
  17. Асмолов А.Г. Культурно-историческая психология и конструирование миров. –М., Воронеж, 1996.
  18. Атабиева Ж.А. Особенности изменения социокультурных ориентаций современной российской молодежи // Молодежь России перед лицом глобальных вызовов на рубеже веков: Материалы Международной конференции. / Под ред. И.М. Ильинского. –М., 2001.
  19. Ахвелидиани М.В. Телевидение в системе военно-патриотического воспитания: Автореф. дис. канд. филол. наук. –М., 2002.
  20. Бабич Н.С., Батыков И.В. Измерение социальной дистанции // Социальная идентичность: способы концептуализации и измерения: Материалы Всероссийского научно-методического семинара. –Краснодар, 2004.
  21. Банников К. Л. Антропология экстремальных групп (Доминантные отношения среди военнослужащих срочной службы Российской Армии). М., 2002.
  22. Бахтин М.М. Собр. соч.: В 7 т. –М., 1996.
  23. Бекоева Д.Д. Социально-психологические условия формирования государственного самосознания: Автореф. дис. докт. психол. наук. –М., 2004.
  24. Беловодский В.А. Уклонение от военной службы как социально-психологическое явление. –Автореф. дис. канд. психол. наук. –М., 1997.
  25. Белоконь М.А. Развитие системы подготовки молодежи к военной службе в России: История и современность // Армия и общество. -1999. -№ 2.
  26. Белоусова И.Э. Этнопсихологические факторы эффективности политического имиджа: Дис. …канд. психол. наук. –М., 2000.
  27. Богданов Е.Н., Зазыкин В.Г. Психологические основы «Паблик рилейшнз». –СПб., 2003.
  28. Богданович Н. В. Субъект как категория отечественной психологии: Автореф. дис. канд. психол. наук. –М., 2004.
  29. Богомолова Н.Н. Социальная психология печати, радио и телевидения. – М., 1991.
  30. Бодалев А.А., Столин В.В. Общая психодиагностика. –СПб, 2000.
  31. Божович Л.И. Этапы формирования личности в онтогенезе // Вопросы психологии. -1979. -№ 4.
  32. Бодуан Ж.-П. Управление имиджем компании. Паблик рилейшенз: предмет и мастерство. –М. 2001.
  33. Бровко С.А. Военно-гражданские отношения: содержание, типология и особенности в России: Дис. ...канд. филос. наук. -М., 1997.
  34. Брунер Дж. Психология познания. За пределами непосредственной информации. -М., 1977.
  35. Бурлачук Л.Ф. Морозов С.М. Словарь-справочник по психодиагностике. –СПб., 2000.
  36. Бюль А., Цефель П. SPSS: искусство обработки информации. анализ статистических данных и восстановление скрытых закономерностей. –СПб, 2002.
  37. Бютнер К. Жить с агрессивными детьми: Пер. с нем. –М., 1991.
  38. Вачаев С.П. Реклама в военной газете: Учебное пособие - М., 1994.
  39. Вдовин Ю.Н. Престиж военной службы (философско-политический анализ): Автореф. дис. канд. философ. наук. –М., 1992.
  40. Великая Отечественная война 1941-1945 гг.: Энциклопедия / Глав. ред. М.М. Козлов –М., 1985.
  41. Веретенникова И.В. Влияние имиджа человека на деловые отношения в организации.: Дис. …канд. психол. наук. –М., 2001.
  42. Вилер К. Без эффективной коммуникации нет эффективного управления. Отличительный облик и имидж местной администрации. –Обнинск, 2002.
  43. Возжеников А.В. Комплектование вооруженных сил на контрактной основе: современные проблемы и перспективы // Современное состояние военно-гражданских отношений и государственное управление сектором безопасности в России: Материалы международной конференции. –М., 2005.
  44. Выготский Л.С. Собр. соч.: В 6 т. –М., 1982. Т. 2.
  45. Галлиев Р.Т. О ходе выполнения государственной программы «патриотическое воспитание граждан Российской Федерации на 2001-2005 годы» // Военная служба в России: история, современное состояние и проблемы реформирования: Материалы российской научно-практической конференции. –Уфа, 2003.
  46. Галумнов Э.А. Международный имидж России: стратегии формирования. –М., 2003.
  47. Гахов А. Психологические аспекты применения авиации в современных условиях// Зарубежное военное обозрение. -2004. -№ 11. С. 34-43.
  48. Горбаткин Д.А. Имидж организации: структура, механизмы функционирования, подходы к формированию: Дис. … канд. психол. наук. –М., 2003.
  49. Гриняев С. Взгляды военных экспертов США на ведение информационного противоборства// Зарубежное военное обозрение. -2001. -№ 8.
  50. Грушин Б. Массовое сознание. –М., 1990.
  51. Гудков Л. Негативная идентичность. Статьи 1997-2002 г. –М., 2004.
  52. Гумилев Л.Н. Этногенез и биосфера земли. -СПб., 2001.
  53. Гунбина С.Г. Динамика социальных представлений учащейся молодежи в условиях социально-экономического кризиса (на примере курсантов летного училища). Дис. … канд. психол. наук. –Самара, 2000.
  54. Давыдов Д.Г., Грабовский И.В. Отношение российской молодежи к военной службе // Военно-социологические исследования: Сборник статей. -2004. -№ 3.
  55. Давыдов Д.Г. Имидж в контексте психологической теории // Имиджелогия: тенденции и перспективы развития. –М., 2003.
  56. Давыдов Д.Г. Имидж вооруженных сил в современном военном противоборстве // Связи с общественностью как интегрированное научное знание периода открытого информационного общества: Материалы конференции. –М, 2004.
  57. Давыдов Д.Г. Имидж Вооруженных Сил Российской Федерации в молодежной среде как предмет социально-психологического исследования // Сборник научных статей адъюнктов. –М.: ВУ. -2004. -№ 12.
  58. Давыдов Д.Г., Мясоедов С.П. Армии нужен свой парень // Военное образование. -2003. -5-11 июля. С. 4-5.
  59. Данилова Е.Н., Ядов В.А. Неустойчивая социальная идентичность становится нормой //Социальная идентичность: способы концептуализации и измерения: Материалы Всероссийского научно-методического семинара. –Краснодар, 2004. С. 8-14.
  60. Даунинг Г. Репутация фирмы: создание, управление и оценка эффективности: Пер. с англ. –М., 2003.
  61. Дерюгин В.И. Специальные методы социально-психологического воздействия и влияния на людей. -Челябинск, 1996.
  62. Дерюгин Ю.И. Снова о военной реформе… //Социс. -1993. -№12.
  63. Дмитриева Н.В. Психологические факторы трансформации идентичности личности: Дис… докт. психол. наук. –Новосибирск, 1999.
  64. Доган М. Угасание национализма в Западной Европе // Социс. -1993. -№3.
  65. Донцов А.И., Басканский О.Е. Схемы понимания и объяснения физической реальности // Вопросы философии. -1998. -№ 11.
  66. Донцов А.И., Емельянова Т.П. Концепция социальных представлений в современной французской психологии: Учебное пособие. –М., 1987.
  67. Дридзе Т.М. Язык и социальная психология / Под ред. А.А. Леонтьева. –М., 1980.
  68. Дугин А.Г. Философия политики. –М., 2004.
  69. Дъякова В.В. Стереотипы восприятия государственных служащих в современном российском обществе: Автореф. дис. канд. психол. наук. –М., 1996.
  70. Емельянова Е.В. Психосемиотика предметной среды как фактор формирования персонального имиджа: Автореф. дис. канд. психол. наук. –М., 2004.
  71. Жичкина А.Е. Взаимосвязь идентичности и поведения в Интернете пользователей юношеского возраста: Автореф. дис. канд. психол. наук. -М., 2001.
  72. Журавлев В.В., Родионов В.А., Цепляев А.Н. Социальные ценности современной российской молодежи: состояние динамика, направленность. –М., 2002.
  73. Завалова Н.Д., Ломов Б.Ф., Пономаренко В.А. Образ в системе психической регуляции деятельности. -М., 1986.
  74. Завальнюк В.В. Военно-профессиональная ориентация молодежи на кадровую службу в армии (на примере курсантов военных вузов г. Москвы). –Дис. … канд. социол. наук. –М., 2002.
  75. Закиров А.Н. Психосемантический анализ обыденного сознания: Дис. ...канд. психол. наук. М., 1994.
  76. Залевская А.А. Слово в лексиконе человека: психолингвистическое исследование. –Воронеж, 1990.
  77. Зенкевич Е.А. Информационно-психологическая детерминация восприятия войны в Чечне (1994-1996 и 1999-2000 гг.): Автореф. дис. канд. психол. наук. –М., 2005.
  78. Зиновьев А.А. «Теплые войны» // Молодежь России перед лицом глобальных вызовов на рубеже веков: Материалы международной конференции. –М.: 2001.
  79. Иванов С. Армия новой эпохи: Выступление министра обороны РФ Сергея Иванова на сборе руководящего состава Вооруженных Сил Российской Федерации «Основные итоги подготовки Вооруженных Сил РФ в 2004 учебном году, перспективы их строительства и развития на период до 2016 года// Красная звезда. -2004, -19 ноября.
  80. Иванова Н.Л. Психологическая структура социальной идентичности: Дис. …докт. психол. наук. – Ярославль, 2003.
  81. Иванова Т.В. Социальная идентичность в различных социальных условиях// Вопросы психологии. -2004. -№ 4. -С.65-75.
  82. Идентичность: Хрестоматия / Сост. Л.Б. Шнейдер. –М., Воронеж, 2003.
  83. Имидж госслужбы: Сборник научных трудов. –М., 1996.
  84. Имидж лидера/Под. ред. Е. Абашкиной–М., 1996.
  85. Кара-Мурза С.Г. Манипуляция сознанием. –М., 2004.
  86. Караяни А.Г. Психология и война// Психология войны. –Сборник материалов конференции. –М., 2002.
  87. Каширин В.П. Характеристика социально-психологических явлений в воинских коллективах полка (корабля) / Социальная и военная психология. –М., 1990.
  88. Киреев О.П. Психологические условия эффективной ориентации молодежи на офицерские профессии: Дис. …канд. психол. наук. –М., 1999.
  89. Клименко А.П. Существительные со значением времени в современном русском языке (Опыт психолингвистического описания одной семантической микросистемы): Автореф. дис. канд. филол. наук. –Минск, 1965.
  90. Ковалева Н.В. Жизненное самоопределение молодежи в условиях социальной нестабильности (социально-психологический аспект): Дис… канд. психол. наук. –М., 1997.
  91. Козлова Т.З. Самоидентификация некоторых социальных групп по тесту «Кто Я»// Социальная идентификация личности-2 / Под ред. В.А. Ядова. Кн. 1. –М., 1994. -С. 130-143.
  92. Кабаченко Т.С. Методы психологического воздействия. - М., 2000.
  93. Коммуникационный менеджмент. Учебное пособие / Под. Ред. В.М. Шепеля. -М., 2004.
  94. Кон И.С. Молодежь// Большая советская энциклопедия. -3-е изд. -М., 1974. -Т. 16.
  95. Кон И.С. Социологическая психология. –М.; Воронеж, 1999. С. 134.
  96. Копьев А. О подготовке американской молодежи к военной службе // Зарубежное военное обозрение. -2003. -№ 7. С. 22-26.
  97. Краткий психологический словарь / Под ред. А.В. Петровского и М.Г. Ярошевского. –Ростов-на-Дону, 1999.
  98. Критика буржуазных теорий молодежи. –М., 1982.
  99. локКряж И. В. Психосемантическое исследование обыденных экологических представлений // Вопросы психологии. -1998. -№ 1.
  100. Кто изучает проблемы молодежи? Российские исследователи и научные организации: Справочник. -М., 1997.
  101. Лазаревич С.В. Лексика и фразеология русского военного жаргона (семантико-словообразовательный анализ): Автореф. дис. канд. психол. наук. –Н.Новгород, 2000.
  102. Ласвель Г. Техника пропаганды в мировой войне –М., Л., 1929.
  103. Лебедев-Любимов А.Н. Психология рекламы. –СПб, 2004.
  104. Леонтьев А.А. Психологическая структура значения // Семантическая структура слова. –М., 1971.
  105. Леонтьев А.А. Психология общения. –М., 1999.
  106. Леонтьев А.Н. Деятельность. Сознание. Личность. –М., 1975.
  107. Леонтьев А.Н. Избранные психологические произведения. В 2 томах. -М.: 1983.
  108. Леонтьев Д.А. Психология смысла: природа, строение и динамика смысловой реальности. –М., 2003.
  109. Лобок А.М. Психология мифа: Дис. …докт. психол. наук. –М., 1998.
  110. Лоскутов В.Н. Психологическая подготовка молодежи к службе в Вооруженных Силах РФ: Дис. …докт. психол. наук. –М., 1995.
  111. Лотман Ю.М. Семиосфера. –СПб, 2001.
  112. Львов М.Р. Словарь антонимов русского языка. –М., 1988.
  113. Майерс Д. Социальная психология. –СПб, 1999.
  114. Малаканова О.А. Имидж политического института как предмет социологического исследования.: Дис. … канд. социол. наук. –Самара, 1999.
  115. Малыш И.И. Психологические особенности процесса социального оценивания: Дис… канд. психол. наук. –Л., 1989.
  116. Методические рекомендации по организации и выполнению мероприятий повседневной деятельности в воинской части. Кн.5. –М., 2003.
  117. Межличностное восприятие в группе/ Ред. Г.М. Андреева, А.И. Донцов. -М., 1981.
  118. Меньшикова М.В. Социально-психологические факторы выбора товаров молодежной аудиторией. Дис. ... канд. психол. наук - М., 2002.
  119. Московичи С. Век толп. Исторический трактат по психологии масс. –М., 1996.
  120. Московичи С. Социальное представление: исторический взгляд // Психологический журнал. -1995. -№ 1. -№2.
  121. Мотивационная готовность офицеров к военной службе. –М., 2004.
  122. Мурачев А.П. Военно-профессиональная ориентация молодежи в системе формирования готовности к службе военнослужащих по контракту (социологический анализ): Дис… канд. соц. наук. –М., 1997.
  123. Мухина B.C. Возрастная психология. - М. 1997.
  124. Науменко Т.В. Психологические методы воздействия на массовую аудиторию // Вопросы психологии. -2003. -№6. -С.63-71.
  125. Наумова Н.Ф. Сычева В.С. Общественное мнение о социальных проблемах армии России // Социс. -1993. -№ 12.
  126. Ницше Ф. Так говорил Заратустра. Книга для всех и ни для кого. –М. 1990.
  127. Нос Н.М. Фиксация социальной идентичности в гипотетическом сценарии //Социальная идентичность: способы концептуализации и измерения: Материалы Всероссийского научно-методического семинара. –Краснодар, 2004. С. 95-103.
  128. О мерах по предотвращению самоубийств в Вооружённых Силах Российской Федерации. Директива министра обороны Российской Федерации от 31 июля 1996 г. № Д-18. -М., 1996.
  129. О поддержке общественных объединений, ведущих работу по военно-патриотическому воспитанию молодежи. Приказ Министра обороны Российской Федерации от 2 января 2000 г. № 6. –М., 2000.
  130. Ожегов С.И. Словарь русского языка. –М., 1978.
  131. Ольшанский Д.В. Массовые настроения в политике: социально-психологический анализ // Социально-психологические проблемы идеологии и политики: Сборник обзоров. –М., 1991.
  132. Орлова Е.А. Формирование позитивного имиджа государственного деятеля: социально-психологический аспект.: Дис… канд. психол. наук. –М., 1997.
  133. Основные итоги Всероссийской переписи населения 2002 года. -М., 2003.
  134. Останкович А.Е. Социально-психологические предпосылки и условия перехода ВС США на контрактную систему комплектования: Дис. канд. психол. наук. –М., 1994.
  135. Павленко В.И. Представления о соотношении социальной и личностной идентичности в современной западной психологии// идентичность: Хрестоматия / Сост. Л.Б. Шнейдер. –М, 2003. С. 156-167.
  136. Пайгунова Ю.В. Этничность в структуре самосознания юноши-призывника (На материале исследования призывной молодежи Татарстана): Дис… канд. психол. наук. –Казань, 2000.
  137. Панасюк А.Ю. Формирование имиджа: цели, стратегии, тактики// Имиджелогия-2004: состояние, направления, проблемы. Материалы Второго международного симпозиума по имиджелогии/Под ред. Е.А. Петровой -М., 2004.
  138. Парамонова В.А. Политический символ как показатель кризиса социальной идентификации // Проблемы социальной идентификации: опыт социологического анализа: Сборник статей. –Волгоград, 2002.
  139. Парфенов В.Г. Связи с общественностью в управлении военной организацией: проблемы институализации. –М., 2002.
  140. Парыгин Б.Д. Основы социально-психологической теории. -М., 1971.
  141. Певень Л.В. Военная служба по контракту как условие повышения престижа военной службы в обществе // Современное состояние военно-гражданских отношений и государственное управление сектором безопасности в России: Материалы международной конференции. –М., 2005.
  142. Певень Л.В. Готовность к военной службе: проблемы формирования оборонного сознания российской молодежи // Социс. -1997 -№ 5.
  143. Перелыгина Е.Б. Имидж как феномен интерсубъективного взаимодействия: содержание и пути развития: Дис. …докт. психол. наук. –М., 2003.
  144. Перелыгина Е.Б. Психология имиджа. –М., 2002.
  145. Перемибеда П.А. Модернизация Российской армии в контексте военно-гражданских отношений: массовые установки и ожидания россиян // Современное состояние военно-гражданских отношений и государственное управление сектором безопасности в России: Материалы международной конференции. –М., 2005.
  146. Петер С.Л. Развитие Я-образа военнослужащего по призыву: Автореф. дис. канд. психол. наук. –М. 2001.
  147. Петренко В.Ф. и др. Психосемантический анализ этнических стереотипов: лики толерантности и нетерпимости. –М., 2000.
  148. Петренко В.Ф. Основы психосемантики: Учебное пособие. –Смоленск, 1997.
  149. Петренко В.Ф. Пронина Е.Е. Человек на телеэкране: опыт психосемантического исследования // Психологический журнал. -1986. -№3.
  150. Петренко В.Ф. Психосемантика сознания. –М. 1998.
  151. Петренко В.Ф., Митина О.В. Психосемантический анализ динамики общественного сознания. -Смоленск, 1997.
  152. Петрикас В. А. Социальная ценность воинской службы для современной российской молодежи: Дис. …канд. социол. наук. –М., 1998.
  153. Петрова Е.А. Визуальная психосемиотика общения: Дис. …докт. психол. наук. –М., 2000.
  154. Петровский А.В., Ярошевский М.Г. Основы теоретической психологии. –М., 1999.
  155. Пиаже Ж. Аффективное бессознательное и когнитивное бессознательное // Вопросы психологии. -1996. -№ 6.
  156. Пиаже Ж. Избранные психологические труды: Психология интеллекта. Генезис числа у ребенка. Логика и психология. - М., 1994.
  157. Пибоди Д., Шмелев А.Г., Андреева М.К., Граменицкий А.Е. Психосемантический анализ стереотипов русского характера: кросс-культурный аспект // Вопросы психологии. -1993. -№ 3.
  158. Пилипонский А.Г. Общественное мнение и его роль в формировании готовности советской молодежи к защите завоеваний социализма: Дис... канд. философ. наук. - М.: ВПА, 1986.
  159. Пискунова Т.Н. Условия и факторы формирования позитивного имиджа образовательного учреждения: Дис. …канд. психол. наук. –М., 1998.
  160. Поддьяков А.Н. Конфронтационность в образе мира у участников образовательного процесса // Вестник Московского университета. Серия 14. Психология. -2004. -№1. с. 15-22.
  161. Положение молодежи и реализация государственной молодежной политики в Российской Федерации: 2002 год. –М, 2003.
  162. Полосин А.В. Социально-психологические условия совершенствования организационной культуры современного российского предприятия: Дис… канд. психол. наук.- М., 2004.
  163. Помогайбин В.Н. Военно-психологические исследования: методологические основы. –М., 2001.
  164. Поршнев Б.Ф. Противопоставление как компонент этнического самосознания. М.: Наука, 1973.
  165. Поршнев Б.Ф. Социальная психология и история. –М., 1979.
  166. Похилько В.И. Федотова Е.О. Техника репертуарных решеток в экспериментальной психологии личности. // Вопросы психологии. -1984. -№ 3.
  167. Почепцов Г.Г. Психологические войны. –М., К., 1999.
  168. Прохоров Я.М. Формирование корпоративной культуры в системе связей с общественностью: Автореф. дис. канд. социол. наук. –М., 2002.
  169. Прудников Л.А. Политические технологии как фактор формирования имиджа Вооруженных Сил Российской Федерации: Дис… канд. полит. наук. –М., 2004.
  170. Психология индивидуального и группового субъекта / Под ред. А.В. Брушлинского. –М., 2002.
  171. Россия: стратегия достоинства. Имидж и реальность страны, информационные технологии и кризисные ситуации / Под ред. С.Е. Кургиняна, А.П. Ситникова. –М., 2001.
  172. Рубинштейн С.Л. Основы общей психологии. -СПб., 2000.
  173. Саватеев А.В. Психологические условия совершенствования имиджа командира курсантского подразделения: Дис. … канд. психол. наук. –М. 2001.
  174. Сарансков В.Е. Социальная идентификация офицеров Вооруженных Сил Российской Федерации: современное состояние и пути оптимизации (социологический анализ): Дис. …канд. социол. наук. – М., 2003.
  175. Семик А.А. Психологическая характеристика имиджа сотрудника органов внутренних дел.: Дис. …канд. психол. наук. –Рязань, 1999.
  176. Серебрянников В.В. Военная социология: опыт и проблемы// Социс. -1993. -№ 12.
  177. Сидельников В.В. Построение политических имиджей как идентификационных ориентиров (PR выборных кампаний) // Проблемы социальной идентификации: опыт социологического анализа: Сборник статей. –Волгоград, 2002. С. 73-74.
  178. Сидоренко Е.В. Методы математической обработки в психологии. –СПб., 2001.
  179. Синельникова С.Н. Имидж предпринимательства в общественном сознании // Семиотика и имиджелогия деловых культур: Мат-лы Междунар. науч. конф.: -Тамбов, 2003. С. 96-98.
  180. Словарь ассоциативных норм русского языка / Под. ред А.А. Леонтьева. –М, 1977.
  181. Словарь практического психолога / Сост. С.Ю. Головин. – Минск, 1998.
  182. Слово в действии. Интент-анализ политического дискурса / Под ред. Т.Н. Ушаковой, Н.Д. Павловой. –СПб., 2000.
  183. Смирнов С.Д. Принцип активности в построении и функционировании психического образа: Автореф. дис. докт. психол. наук. –М. 1988.
  184. Смирнов С.Д. Психология образа. –М., 1985.
  185. Созонтов А.Е. Основные жизненные стратегии современных российских студентов: Автореф. дис. … канд. психол. наук. – М., 2004.
  186. Солдатова Г.У. Психология межэтнической напряженности. –М., 1998.
  187. Социальная идентификация личности / Ред. В.А. Ядов. –М., 1993.
  188. Социальная идентичность и изменения ценностного сознания в кризисном обществе: Методология и методика измерения социальной идентичности: Информационные материалы. –М. 1992.
  189. Социология молодежи / Ред. В.Т. Лисовский. –Учебник. –СПб, 1996.
  190. Сухарев Н.А. Ориентация учащейся молодежи на военную профессию в современных условиях. Дис. …канд. пед. наук. -Тольяти, 2002.
  191. Сухина О.Ю. Имидж организации как способ воздействия на социальное поведение: Дис. …канд. социол. наук. –М., 2003.
  192. Тернер Дж. Социальное влияние. –СПб, 2003.
  193. Толковый словарь русского языка /Под. ред. Д.В. Дмитриева. –М., 2003.
  194. Трувцев Д.В. Психосемантическое моделирование мотивационного пространства ментальности на основе метафорических языковых конструктов: Дис... канд. психол. наук. -Барнаул, 2002.
  195. Тюрин Д. Сафонов В. Психологические операции ВС США в Афганистане// Зарубежное военное обозрение. -2002. -№ 3.
  196. Ужанов А.Е. Система «Public relations» (связей с общественностью) в Вооруженных Силах: сущность, проблемы функционирования, пути формирования: Дис. ...канд. социол. наук. -М., 1998.
  197. Уледов А.К. Структура общественного сознания. Теоретико-социологическое исследование. –М., 1968.
  198. Улыбина Е.В. Психология обыденного сознания. –М., 2001.
  199. Улько Е.Н. Бурмистрова Я.Н. Социальные факторы актуализации этнической идентичности //Социальная идентичность и изменения ценностного сознания в кризисном обществе: Методология и методика измерения социальной идентичности: Информационные материалы. –М. 1992. С. 123-132.
  200. Устав Гарнизонной и Караульной служб Вооруженных Сил Российской Федерации. –М., 1999.
  201. Утлик Э.П. Практическая психология имиджа//Вестник университета. Серия №1. Социология и управление персоналом. –М.: Государственный университет управления. -1999. -№ 1.
  202. Федоркина А.П., Ромашкина Р.Ф. Проблемы имиджа в контексте социального психоанализа // Имидж госслужбы. –М., 1996.
  203. Федоров И.А. Индивидуальный имидж как сторона духовной жизни общества. Дис. … докт. социол. наук. –Тамбов, 1998.
  204. Феофанов О. США: реклама и общество. – М., 1974.
  205. Франселла Ф., Баннистер Д. Новый метод исследования личности. –М., 1987.
  206. Халперн Д. Психология критического мышления. –СПб, 2000. С. 73.
  207. Хлопьев А.Т. Военный аспект национальной безопасности россиян// Социс. -1993. -№ 12.
  208. Холл С. Инстинкты и чувства в юношеском возрасте. - СПб., 1913.
  209. Хьелл Л., Зиглер Д. Теории личности. -СПб., 1997.
  210. Цельмина М.В. Психологические условия развития идентичности личности: Дис. канд. психол. наук. –Новосибирск, 2003.
  211. Шаравов И.В. Психологическое воздействие на войска и население зарубежных стран. –М., 2000.
  212. Шепель В.М. Имиджелогия. Секреты личного обаяния. - М., 1994.
  213. Шибутани Т. Социальная психология. –Ростов н/Д., 1999.
  214. Шмелев А.Г. Введение в экспериментальную психосемантику: теоретико-методологические основания и психодиагностические возможности. –М., 1983.
  215. Шерковин Ю.А. Пропаганда: социально-психологический аспект // Методологические проблемы социальной психологии. –М., 1975. С. 183-195.
  216. Шеффер Б., Шледер Б. Социальная идентичность и групповое сознание как медиаторы межгруппового поведения / Идентичность: Хрестоматия / Сост. Л.Б. Шнейдер. –М., 2003.
  217. Шпрангер Э. Два вида психологии. // Хрестоматия по истории психологии / Под ред. П.Л. Гальперина, А.Н. Ждан. -М., 1980.
  218. Эриксон Э. Идентичность: юность и кризис: Пер. с англ. -М., 1996.
  219. Юнг К.Г. Душа и миф: шесть архетипов. –М., К., 1997.
  220. Ядов В.А. Стратегия социологического исследования. описание, объяснение, понимание социологической реальности. –М., 2003.
  221. Ярошевский М.Г. Сеченов и мировая психологическая мысль. -М., 1981.
  222. Oxford Advanced Learner's Dictionary of Current English / Ed.: J. Crowther. -OUP, 1995.