Классификация и количественный анализ еврейских анекдотов
Приступая к классификации еврейских анекдотов в первую очередь необходимо очертить границу того, какие именно тексты мы принимаем к рассмотрению. Общепринятый термин «еврейские анекдоты», при всей своей очевидности, нуждается в определении. Самое простое, распространенное и неверное определение еврейского анекдота - это анекдот, в котором фигурируют персонажи-евреи. Относить все анекдоты, в которых упоминается Сара, Абрам, раввин или просто еврей к еврейским анекдотам было бы поверхностно. В понятии «еврейские анекдоты» следует выделить как минимум три различные категории текстов, между которыми, к тому же, трудно провести четкую границу. Речь идет о непосредственно «еврейских анекдотах», о «псевдо - еврейских анекдотах» и об «антисемитских анекдотах». Принципиальным моментом в том, к какой категории относится тот или иной текст является то, кто смеется или рассказывает определенный анекдот, с какой целью это делается и какой смысл вкладывается в данный текст. Исходя из этих соображений, приведем определения и примеры для каждой из выделенных категорий.
Определение настоящего «еврейского анекдота», кроме источника происхождения, апеллирует к содержанию самих текстов. В сборнике статей по материалам конференции по еврейскому юмору дается следующее определение: «Еврейский юмор - это юмор, созданный евреями и отражающий какие-либо аспекты еврейской жизни» [Semites and Stereotypes, 1993]. Таким образом, в еврейских анекдотах, помимо еврейских персонажей, должно быть отражено что-то специфически еврейское. Если персонажа еврейского анекдота заменить представителем другой национальности, анекдот окажется бессмысленным или не смешным. Приведем пример:
- Учительница начальной школы спрашивает детей:
- Ваня, ты кем будешь, когда вырастешь?
- Летчиком, - с гордостью отвечает Ваня.
- А ты, Петя, кем будешь?
- Космонавтом, Марья Ивановна!
- А ты, Изя, кем будешь?
- Я? Старым ворчливым евреем.
Прежде всего, бросается в глаза что Изя - другой, не такой как все дети. Он не мечтает о героической профессии, как его русские сверстники, он знает, что его будущее предопределено - быть «старым ворчливым евреем». Быть евреем в советское время (а анекдот имеет смысл именно для советского времени) - это и национальность, и профессия, и образ жизни, и судьба.
В «псевдо - еврейских анекдотах» также присутствуют персонажи - евреи. Однако в них нет каких-либо специфически еврейских особенностей. Если в таком анекдоте поменять персонажа - еврея на любой другой персонаж в нем ничего от этого не изменится. Таких анекдотов множество в сети Интернет. Приведем пример:
- Сара, я не могу на тебе жениться!
- Почему?
- Говорят, что у тебя уже было много мужчин.
- Тебе что, не нравится, как я готовлю?
- Нет, что ты! Такой вкуснятины я и не пробовал?
- Тогда, может, тебе не нравится, как я убираю в доме? -Да ты что? У тебя чище, чем в операционной!
- Может, тебе не нравится, как я принимаю гостей? -Да что ты! Все просто в восторге!
- Может, я тебя в постели не устраиваю?
- Да я даже и не представлял, что можно получить такое удовольствие!
- Так ты что, думаешь, что всему этому я на заочных курсах научилась?
К третьей категории текстов относятся антисемитские анекдоты. В них действующие лица опять же евреи, но сами евреи, как правило, не стали бы рассказывать подобные анекдоты, поскольку для них эти тексты оскорбительны. Анекдот можно считать антисемитским, если он содержит упрощенные и унизительные суждения, негативные или ошибочные обобщения о евреях со стороны не евреев. Антисемитские анекдоты также прямо или косвенно поддерживают негативные стереотипы и/или приводят к запугиванию, провокациям, нетерпимости, предрассудкам, дискриминации или физической агрессии.
Характерный пример подобных текстов - цикл так называемых анекдотов Освенцима, описанный А. Дандесом [Дандес А., 2003]. Данный цикл анекдотов получил широкое распространение в Западной Германии в 1980-е годы, однако, некоторые из этих текстов были также зафиксированы в Англии, Швеции и Соединенный Штатах. Приведем некоторые примеры из этого цикла:
- Сколько евреев может уместиться в «Фольксвагене»?
- 14. Два - спереди, два - сзади, десять - в пепельнице.
- Ребенок играет с куском мыла. Бабушка кричит ему: «Убери руки от Анны Франк!»
- Почему в Освенцим отправилось так много евреев?
- Поезд был бесплатным.
Дандес пишет, что главной причиной возникновения подобных анекдотов является чувство вины, которое существует у немцев по отношению к евреям, пострадавшим во время Холокоста. Однако, евреи в этих анекдотах представляют собой «грязную» часть истории, которую немцы стремятся вытеснить из сознания. Проблема вины решается также при помощи проекции - в анекдотах создается ощущение, что евреи хотели, чтобы их уничтожали, им это нравилось.
Автор отмечает, что анекдоты могут обладать и дегуманизирующим эффектом. Они могут превращать серьезную социально-психологическую проблему в «невинную шутку», казалось бы, не заслуживающую серьезного внимания. Дандес пишет: «Хотя признание исторической реальности Освенцима, вероятно, можно считать здоровым знаком для немцев, в то же время печально сознавать, что признание этой ужасной реальности не положило конец многолетней истории немецкого антисемитизма».
Аналогичный пример подобных текстов, к сожалению, может быть представлен и на материале советско-российских антисемитских анекдотов:
- Рабинович приходит как-то в военкомат.
- Выдайте мне партизанскую медаль и льготы!
- А вы что, партизанили?
- Сам-то нет, а вот партизан снабжал. Сало им давал, хлеб, молоко
- Да, без еды не повоюешь.
- А как же! Они мне все: «данке, данке»
- Так это же немцы были!
- Немцы, немцы. Но из ГДР.
Парадоксально, что евреи, в наибольшей степени пострадавшие от фашизма, в антисемитских анекдотах выступают заодно с ним и к тому же стремятся получить от этого выгоду. Здесь также отражен распространенный антисемитский стереотип о том, что евреи в войну не воевали. Проблема массового уничтожения евреев во время Холокоста как будто вообще не существовала. Если в немецких анекдотах мы видим признание проблемы и уход от нее, то в данном анекдоте наличие проблемы вообще отрицается, и это, безусловно, еще страшнее.
Итак, исходя из национальной, смысловой и функциональной позиции рассказчика и его аудитории, мы выделили две основные группы текстов -это «еврейские анекдоты» и «антисемитские анекдоты». «Псевдо-еврейские анекдоты» мы не будем принимать во внимание, поскольку они выходят за рамки интересов настоящего исследования.
Помимо этих основных групп текстов можно выделить также некоторые промежуточные варианты.
Например, довольно часто можно наблюдать, как еврейский анекдот превращается в анекдот антисемитский. Характерно, что многие антисемитские анекдоты - это немного измененные анекдоты еврейские. Например:
- Вы еврей? - спрашивают у Ивана Ивановича Иванова.
- Конечно!
- Как же так?
- У меня жена - еврейка.
- Ну и что?
- Она мне за 20 лет совместной жизни сто-о-олько крови попортила...
- Сара Абрамовна, а кто ваш муж по национальности?
- Конечно, еврей.
- Так ведь он же Иванов.
- За 20 лет совместной жизни он из меня столько крови выпил, что сам уже стал наполовину евреем.
Эти анекдоты, на первый взгляд, практически идентичные. В них меняется только пол рассказчика от лица которого идет повествование (муж или жена), но главное, это отношение к «еврейской крови» - в первом случае - «испорченная еврейская кровь», во втором муж «пьет кровь», но стал при этом наполовину «своим». В этих схожих текстах отношение к еврейству и к смешанному браку диаметрально противоположное. В первом случае русский, вступивший в брак с еврейкой «портит кровь». Во втором случае еврейка страдает от брака с русским (тезис, предостерегающий от смешанных браков), но он при этом принимается в круг «своих», становится «наполовину евреем».
Другой вариант «перевоплощения» анекдотов - превращение антисемитского анекдота в еврейский. Пример подобного изменения подробно проиллюстрирован в статье Р. Раскина, в которой прослеживается история трансформации антисемитского текста, который, пройдя множество редакций, постепенно превращается в «классический» еврейский анекдот [Raskin R., 1993]. В русскоязычном изложении этот анекдот звучит следующим образом:
- Хутор. Западная Украина. Приходит мужчина, стучит в дверь. Открывает пожилая украинка.
- Здравствуйте!
- Здравствуйте!
- Это вы в 43-м году 3 дня укрывали еврейского мальчика от немцев?
- Да.
- Так это я! Кепочку верните, пожалуйста.
По мнению автора, аналогичный англоязычный текст относится к промежуточной стадии, которая следует за антисемитским анекдотом. В нем ребенок погибает, упав с театрального балкона, а мать без малейшего сожаления требует вернуть ей деньги за билет. Пройдя ряд преобразований, этот же текст превращается в «классический» еврейский анекдот, который звучит следующим образом:
- Мадам Маркович гуляла вдоль берега со своим внуком, когда неожиданная волна нахлынула и смыла трехлетнего малыша в море.
- О, Боже! - воскликнула женщина. - Если ты вернешь этого мальчика назад живым, я сделаю что угодно. Я буду лучшим человеком на земле. Я буду жертвовать на благотворительность. Я пойду в храм. Господи, умоляю! Верни его!
- В этот момент волна принесла ребенка назад на песок живого и невредимого. Его бабушка посмотрела сначала на мальчика, а затем на Небеса и воскликнула:
- Ну? А где же шляпа?
Еще одно существенное исключение из установленной нами классификации - это еврейские антисемитские анекдоты. Еврейские анекдоты бывают столь самоуничижительными, что исследователи еврейского юмора часто говорят о «ненависти евреев к самим себе». Проблема самоосмеяния и унижения собственного достоинства в еврейских анекдотах активно обсуждалась исследователями психоаналитического направления, которые рассматривали еврейский юмор как своеобразную форму «интеллектуального мазохизма». Существует множество еврейских анекдотов столь «самокритичных», что порой они же могут служить хорошей почвой для антисемитизма. Как отмечено и в самих анекдотах:
- Что такое еврейский анекдот?
- Веселье для еврея. Пособие для антисемита.
Следующие примеры могут в равной степени относится как к еврейскому так и к антисемитскому юмору:
- Мойша, откуда у тебя такие классные часы?
- Это мне папа продал, когда умирал.
- Что такое еврейская дилемма?
- Бесплатная ветчина.
Таким образом, само отнесение того или иного анекдота к разряду еврейских либо антисемитских зачастую бывает затруднительно либо невозможно. Порой один и тот же текст может быть отнесен к обеим категориям. В данном случае важны не только содержание и характеристики самого текста, но и особенности субъективного восприятия анекдота рассказчиком и его аудиторией.
Для определения того, к какой категории отнести тот или иной текст в спорных случаях использовалась процедура экспертной оценки. Поскольку участие собственной личности в осмеиваемом герое анекдота - необходимое условие существования настоящих еврейских анекдотов, представителям еврейской национальности предъявлялись тексты анекдотов, которые просили отнести к одной из трех категорий:
- еврейский анекдот;
- анекдот, созданный о евреях ближайшим окружением;
- антисемитский анекдот.
Анекдоты, которые не получили однозначной категоризации, не включались в базу данных участвующих в исследовании анекдотов.
В результате анализа материала, насчитывающего более 1500 текстов анекдотов, в которых фигурируют персонажи-евреи, был создан «корпус текстов» анекдотов, в который вошли 770 еврейских и 234 антисемитских анекдота. Для создания базы данных анекдотов использовались различные источники - сборники анекдотов, сеть Интернет, устные рассказы [Веселый уикэнд..., 1996; Еврейские анекдоты..., 2000; Еврейский анекдот, старый и новый, 1992; Еврейское счастье, 1991; Крамер А., 1996; Столович Л.Н., 1996; Интернет]. Большинство анекдотов относятся к «российским» еврейским анекдотам - классический еврейский юмор «черты оседлости», анекдоты советского периода, редкие тексты из постсоветской реальности. Можно предположить, что американские или израильские еврейские анекдоты имеют существенные семантические отличия в той же мере, в какой отлична американская или израильская еврейская идентичность. Анализ данных текстов выходит за рамки настоящего исследования.
Следующей задачей исследования стала формулировка основных принципов построения классификации текстов анекдотов, исходя из рассмотрения анекдота как одного из условий актуализации переживания еврейской национальной идентичности.
В отечественных и западных исследованиях были предприняты многочисленные попытки классификации анекдотов. Самый распространенный способ классификации - сюжетно-тематический. По этому принципу построено большинство сборников анекдотов и «анекдотных» сайтов. Темы, как правило, определяются различными сферами социальной жизни: политикой, семьей, бытом, профессиональной деятельностью.
Распространен также вариант классификации по заглавным персонажам - «новые русские», «про Вовочку», «блондинки», «чукчи» и т.п. Данный способ классификации используют в своем исследовании Е.А. и А.Д. Шмелевы [Шмелева Е.А., Шмелев А.Д., 2002]. Они выделяют следующие группы персонажей: 1) представители народов (русский, американец, француз и т.п.) и этнических меньшинств (грузин, чукча, еврей и др.), 2) политические деятели (Ленин, Брежнев, Ельцин и пр.), 3) герои телевизионных фильмов и мультфильмов (Штирлиц - Мюллер, Шерлок Холмс - доктор Ватсон, Чебурашка - крокодил Гена), 4) некоторые животные (волк, заяц, лиса и др.), 5)персонажи, не поддающиеся единой категоризации (муж, жена, любовница, Вовочка, милиционер, «новый русский» и др.). Авторы отмечают, что количество персонажей анекдотов ограничено и предполагается, что они известны всем представителям культуры, в которой данные тексты функционируют.
Другая классификация анекдотов предложена Ю.В. Латышевым [Латышев Ю., 2003]. В ее основе лежит систематизация анекдотов исходя из их социальных функций:
Передача социального опыта. В данной категории выделяются три основных подгруппы анекдотов: философские, бытовые и профессиональные.
Познавательная функция. Анекдоты этой группы открывают новые грани актуальных событий, по-новому раскрывают сегодняшнюю действительность.
Сброс психического напряжения. К этой категории относятся анекдоты, основная и единственная цель которых увеселение, разрядка, развлечение. Как правило это абсурдные, абстрактные анекдоты, каламбуры. К этой же категории относятся анекдоты про секс, про болезни и смерть (которые рассматриваются как средство преодоления страха смерти), часть политических анекдотов.
Анекдот как орудие идеологической борьбы. Анекдоты данной группы создаются по политическому заказу либо рождаются естественным путем с целью изменения отношения к тому или иному деятелю, группе лиц, явлению.
Функции идентификации и самоидентификации. Данные анекдоты призваны рождать чувство гордости в связи с принадлежностью к определенной группе вкупе с чувством превосходства над противостоящими ей. В эту группу входят национальные и профессиональные анекдоты.
Функция регуляции социальных отношений. К данной категории относятся анекдоты, высмеивающие различные формы девиантного поведения: анекдоты про сексуальные меньшинства, наркоманов, пьяниц, бомжей, которые тем самым выполняют консервативную функцию высмеивания отклонений от нормы.
В настоящей работе принципы классификации анекдотов основываются, прежде всего, на том, что предметом данного исследования являются психологические механизмы порождения переживания идентичности. Как уже было отмечено, актуализация собственной идентичности возникает во время смеховой реакции, которая является катарсическим переживанием определенных личностных проблем. В связи с этим в основе данной классификации анекдотов лежит выделение объекта насмешки, т.е. той содержательной составляющей структуры анекдота, которая вызывает смех.
В результате систематизации корпуса текстов еврейских и антисемитских анекдотов выяснилось, что идентичность, как психологическая проблема, выкристаллизовывается через такие фундаментальные основания культуры как телесность, социум, материальный и духовный мир. На этих точках можно выстроить пространство идентичности.
Выделенные темы не просто отражают основные сюжеты, встречающиеся в еврейских анекдотах, но могут также рассматриваться как те аспекты, на базе которых происходит национальная идентификация еврея как «изнутри» (еврейские анекдоты), так и «извне» (антисемитские анекдоты) национальной культуры.
Сюжеты еврейских анекдотов указывают те темы, которые наиболее выражены в национальном сознании, в представлении евреев о самих себе.
Самую весомую долю в общей картине занимает социальный аспект этнической идентичности, который состоит из трех подразделов - социальные отношения, семейные отношения, макросоциальный аспект еврейской идентичности - и составляет 45% от общего числа анекдотов. Следующий по распространенности аспект - «духовность» - составляет 26%. Большую роль в еврейской национальной идентичности играют также материальные отношения - 23%. Самую незначительную долю от общего числа анекдотов занимает «телесность» - 6%.
Интересно отметить существенные семантические различия, которые выявляются при сопоставлении выборки еврейских и антисемитских анекдотов.
Обратим внимание на то, что «телесность» и «духовность» по своему вкладу в общее число анекдотов, меняются местами. Так, в антисемитских анекдотах «телесности» посвящено 28%, а «духовности» всего 9%. Социальные отношения в анекдотах о евреях также занимают первое место, но вклад их в общую картину несколько меньше за счет уменьшения доли макросоциального аспекта. Материальным отношениям посвящено примерно столько же антисемитских анекдотов, сколько и еврейских - 25%.
Рассмотрим подробнее, какое содержание заключено в каждом из выделенных аспектов еврейской национальной идентичности.
Одним из существенных компонентов как национальной, так и персональной идентичности является представление о собственной телесности. В раздел «телесность» входят анекдоты, высмеивающие еврейскую внешность, физические способности, сексуальные отношения. Несмотря на то, что традиционно тело является одной из наиболее распространенных тем для анекдотов, в еврейском юморе телесности посвящено всего 6 % от общего количества еврейских анекдотов. Не имея возможности подробно осветить все подразделы, представленные в разделе «телесность», остановимся подробнее на анекдотах, посвященных еврейской внешности. Данный подраздел составляет 27% от общего числа анекдотов из раздела «телесность».
В целом в еврейских анекдотах отражается весьма скептическое мнение о своей внешней привлекательности:
- Вы еврей?
- Нет, я просто сегодня плохо выгляжу.
Существуют также другие варианты ответа на этот вопрос:
- Нет, просто что-то нездоровится.
- Яне еврей, я просто выгляжу интеллигентно.
Как видим, в этих анекдотах говорится о том, что евреи «плохо выглядят», всегда выглядят так, как другие когда им «нездоровится», имеют интеллигентную внешность. Однако такое формальное описание анекдотов не приближает нас к пониманию еврейской национальной идентичности. Чтобы понять эти анекдоты, необходимо обратиться к тому историческому контексту, в котором они были созданы. Эти анекдоты советских времен могли возникнуть только в ситуации бытового и государственного антисемитизма. Тогда вопрос о национальности звучал далеко не невинно и неизбежно содержал определенный подтекст или прямое желание унизить собеседника. Само слово «еврей» зачастую воспринималось как ругательство, и произносить его вслух считалось неприличным. Таким образом, представители еврейской национальности, сталкиваясь с подобным вопросом, оказывались в унизительной для себя ситуации, когда они вынуждены были либо признать себя евреем, но при этом косвенно признать ту негативную оценку своей национальности, которая содержалась в вопросе, либо отказаться признавать себя евреем, тем самым отказываясь от своей национальности. Итак, ситуация либо безвыходная, либо требует какого-то нестандартного решения. Такое решение находится как раз благодаря чувству юмора. Ответ человека «нет (я не еврей), я просто сегодня плохо выгляжу» можно было бы интерпретировать следующим образом: «Я знаю, что вы плохого мнения о евреях и ожидаете, что я буду стесняться и скрывать свою национальность. Я понимаю, что в данной ситуации должен чувствовать себя униженно. Но я могу с юмором относиться к своему положению. Я способен высмеивать, а тем самым и преодолевать, навязанный мне извне комплекс неполноценности. Эта самоирония позволяет мне выжить в данной ситуации и не потерять лицо. Поэтому сила на моей стороне и смешон на самом деле не я, а тот, кто безуспешно пытается меня унизить». Подобная инверсия смыслов становится возможной благодаря простому механизму смещения акцентов - у человека спрашивают про его национальность, а он отвечает про внешность.
Если бы вопрос «Вы еврей?» был задан русскому человеку, ответ «нет, я просто сегодня плохо выгляжу» звучал бы откровенно антисемитски. Он бы означал «евреи всегда плохо выглядят, и кто-то заподозрил во мне еврея потому, что я сегодня плохо выгляжу». В этом случае анекдот перестает быть смешным, а превращается в прямое оскорбление евреев, основанное на негативном стереотипе о характерной еврейской внешности. Как уже было отмечено, среди всех антисемитских анекдотов «телесность» занимает самый высокий процент по сравнению с другими разделами. Внешности посвящено 48% антисемитских анекдотов о телесности.
В то время как распространенность негативного восприятия еврейской внешности среди нееврейского окружения можно объяснить тем, что евреи в антисемитских анекдотах воспринимаются извне, на них смотрят как на чужих и видят в них, прежде всего, внешние проявления, негативное мнение евреев о своей внешности не традиционно. В классических еврейских текстах содержится концепция принятия своей телесности. В целом для людей характерна тенденция к поддержанию позитивной национальной идентичности и аспект телесности играет здесь немаловажную роль. Как показывает анализ текстов, анекдоты о еврейской внешности прямо или косвенно связаны с антисемитским окружением и созданы под его влиянием. Помимо собственно самоопределения, критерий приписывания играет существенную роль в формировании образа себя. Представление о собственной привлекательности/непривлекательности формируется в первую очередь под влиянием того, как тебя воспринимает ближайшее окружение. Еврейская манера говорить, одеваться, вести себя, еврейская внешность долгое время выделялись и воспринимались как чуждые или враждебные. В результате подобное впечатление усваивается и становится частью «образа Я» самого еврейского народа.
Помимо непривлекательной внешности, как еврейские, так и антисемитские анекдоты подчеркивают физическую слабость и асексуальность персонажей анекдотов. Однако одни и те же сюжеты выполняют различные социально-психологические функции в той группе, в которой они существуют. Евреи, которые смеются над собой, высмеивают и преодолевают собственные проблемы и комплексы. Антисемиты, которые смеются над слабым и трусливым евреем, наслаждаются чужой слабостью для того, чтобы почувствовать собственную силу. Приведем несколько сравнительных примеров.
- Каков негодяй! Каков мерзавец!
- Кто?
- Да этот Гольдман! Он посмел назвать мою жену потаскухой! Будь у меня револьвер, я влепил бы ему пощечину!
Очевидно, что все свое возмущение персонаж анекдота выражает своему собеседнику, в то время как обидчик остается безнаказанным. В этом и других подобных анекдотах мы видим, что персонажи предпочитают вербальную агрессию, а не физическую, косвенную, а не прямую. По сути дела, поведение героев еврейских анекдотов вообще трудно назвать агрессивным в прямом смысле, поскольку оно не содержит главной составляющей агрессивного поведения - не наносит ни материального, ни физического вреда объектам нападения, не вызывает у них отрицательных переживаний или страха, по сути дела оно вообще их не касается. Все это происходит лишь в сознании оскорбленного еврея. Ему-то кажется, что он поступил смело и мужественно, защитил честь жены. «Будь у меня револьвер, я влепил бы ему пощечину» - все атрибуты мужественного поступка налицо. А то, что этот поступок не осуществился как будто бы и не касается героя. Он хвастается своей смелостью перед собеседником так, как будто бы он действительно убил обидчика, или, по крайней мере, дал ему пощечину. На самом деле он поступает как трусливый, малодушный человек, но сам не замечает этого и хвастается перед приятелем тем, чего не было. Именно это и вызывает смех у слушателей анекдота. Просто трусость и беспомощность могут вызвать только сожаление или гнев, но неадекватное осознание собственной значительности при полной фактической несостоятельности вызывает смех. Этот смех разоблачает подлинное положение вещей - неспособность физически противостоять насилию и оскорблениям и попытка при этом сохранить лицо и не потерять свое достоинство. Подобное несовпадение лежит в основе фундаментального противоречия, с которым сталкиваются евреи на протяжении многовековой истории диаспоры: с одной стороны евреи осознают себя как великий народ, давший человечеству неизмеримо многое, с другой стороны евреи - народ, вынужденный на протяжении веков влачить жалкое существование, терпеть унижения, несправедливость, жестокость вплоть до попытки полного уничтожения. Таким образом, «псевдоагрессия» в еврейских анекдотах, способ реакции на агрессивное поведение и проблемные ситуации выступает, прежде всего, как защита своего Я и способ повышения самооценки.
Посмотрим, как поступают при тех же обстоятельствах герои антисемитских анекдотов.
- Абрам первый раз прыгает с парашютом. На прыжок смотрят его жена и сын. Абрам приземляется и лежит, не встает.
- Жена: - Сынок, сходи, посмотри - дышит ли папа?
- Сын, возвращаясь: - Папа дышит, но около него дышать невозможно.
Прежде всего, обращает на себя внимание то, что здесь, как и во многих других антисемитских анекдотах, мы сталкиваемся с телесным низом, с функцией выделения, на этот раз как реакцией на опасность. Единственное чувство, которое, скорее всего, возникает у слушателей подобных анекдотов - это брезгливость и отвращение к поведению персонажа. Неприятие к трусости усиливается еще и тем, что герой анекдота хочет выглядеть смелым в глазах окружающих - он идет на опасное предприятие, прыжок с парашютом, приглашает свою семью посмотреть на этот смелый поступок, и все заканчивается полным провалом - оказывается, что на деле он жалок и смешон. Распространенность анекдотов, в которых евреи «опускаются» до телесного низа, связана с еще одним распространенным антисемитским стереотипом - грязью и плохим запахом.
- Послушай, Мойша, я слышал, ты купил себе поросенка?
- Да!
- Игде ты его держишь?
- Как где, в квартире!
- Но ведь у вас там, наверное, пахнет?
- Ну и что, поживет, поживет - привыкнет!
Из этого анекдота следует, что у евреев в домах плохо пахнет, значит, скорее всего, там грязно, они не чистоплотны. Суть анекдота можно выразить так - евреи живут хуже свиней.
Американские исследователи отмечают, что «грязь» является одним из стереотипов, характерных для восприятия тех национальностей, которые находятся на более низкой социальной ступени, чем доминирующая этническая группа [Dundes А., 1987]. Подобные шутки рассказывают американцы относительно поляков, итальянцев, негров и других групп, которые имеют более низкий статус в американском обществе. Кроме стереотипа грязи в этом же ряду стоят такие стереотипы как глупость, бедность, неумелость, вульгарность, грубость, безвкусица. Примечательно, что в американских исследованиях все эти характеристики не найдены в стереотипном образе еврея. Возможно, причина этого заключается в том, что евреи в Америке имеют достаточно высокий социальный статус, занимают престижные позиции в обществе. В нашей стране, напротив, если судить по распространенности подобных текстов в Интернете, можно заметить, что стереотип «грязного еврея» по-прежнему, очень силен.
Подводя итог анализу анекдотов, посвященных «телесности», можно сказать, что в целом в антисемитских анекдотах преобладает материально-телесное начало: образы самого тела, испражнений, еды, питья, половой жизни. Все это сочетается с архетипом грязи и плохого запаха, что еще более опускает осмеиваемых персонажей «вниз», принижает их. Все это призвано вызывать чувство отвращения и брезгливости у слушателей анекдота к его персонажам. Можно предположить, что содержание антисемитских анекдотов определяется вытесненными в подсознание агрессивными желаниями, такими как ревность, злоба, зависть, желание унизить, отторгнуть или просто причинить боль.
Неприятие своей телесности в самопредставлении евреев непосредственно связано с тем негативным образом, который преобладает в представлении ближайшего окружения. Распространенное чувство неудобства и стеснения за свою внешность, коренится в длительном, часто несчастном пребывании в диаспоре. На протяжении веков внешность европейских евреев высмеивалась в антисемитских анекдотах и карикатурах. Евреи переняли столь неблаговидное впечатление о себе, и это стало частью их собственного самопредставления. Например, такой распространенный стереотип как большой «еврейский нос» не мог бы стать этнодифференцирующим признаком, если по поводу него не было бы аффективного переживания, а переживание это может возникнуть только на культурной границе, в межкультурном столкновении. Идентичность во многих аспектах строится и формируется как логика внешней среды. Именно внешняя среда и реакции других фиксируют определенные характеристики, присущие данному этносу. Внешняя среда, окружающая евреев из поколения в поколение определяла их как некрасивых, физически и сексуально не привлекательных, трусливых, слабых. Мы обнаруживаем, что эти же характеристики выступают как основания собственной еврейской идентификации.
Однако смех в еврейских анекдотах не просто разоблачает внешнюю непривлекательность или неспособность физически противостоять насилию и оскорблениям, но и утверждает при этом возможность сохранить лицо и не потерять своего достоинства. Основная функция еврейских анекдотов заключается в том, что, смеясь над собой, евреи признают, а значит, осознают свои комплексы, признают свое преувеличенное чувство слабости и несостоятельности, признают и смеются над ним, тем самым, переживая и изживая его. Смех - это и есть выход из униженной позиции к позиции самоутверждения, к целостному чувству Я, к личностной и национальной идентичности.
Следующий аспект еврейской национальной идентичности, выявленный на материале анекдотов, отражает материальные отношения. Раздел «материальное» занимает 23% от всех собранных нами анекдотов. Можно сделать вывод, что эта сфера социальной реальности играет существенную роль в самопредставлении евреев. В данном аспекте выделяются следующие сюжеты - этика и практика бизнеса, жадность, отношение к деньгам, профессии.
В разделе «этика и практика бизнеса» выделяются несколько подразделов - отношение к работе, партнерские отношения и отношение к клиенту.
Ведущий мотив большинства анекдотов аспекта «материальное» - жадность или меркантильность персонажей, жажда наживы, получение прибыли любыми, в том числе аморальными, способами. Эти сюжеты сближают еврейские анекдоты с их антисемитскими аналогами, однако, при более детальном рассмотрении выявляются существенные семантические • различия.
О значении бизнеса в еврейской жизни повествует следующий анекдот:
- Умирает старый слепой еврей.
- Где Сарочка? - спрашивает он.
- Мамочка стоит рядом с тобой, - говорит старший сын.
- Это ты, Абраша? А где Исаак?
- Исаак стоит рядом со мной!
- А где моя доченька Фаня?
- Тут, папочка, тут!
- Кто же тогда остался в лавке у кассы?
Этот анекдот считается классикой и отражает одно из фундаментальных оснований еврейского сознания. Умирает отец, глава семьи. Он спрашивает, все ли собрались возле его постели. Мы ждем, что сейчас он скажет что-то очень важное о прошедшей жизни или даст напутствие детям или состоится сцена торжественного прощания. Предсмертные слова зачастую являются формулировкой смысла прожитой жизни.
Вместо важного сообщения мы слышим: «Кто же остался в лавке у кассы?». Как видим, самое большое значение в жизни этого человека занимает бизнес. Можно сказать, что это жадный человек, который беспокоится о деньгах, а не о людях, не об их чувствах и переживаниях. Это бездушный и меркантильный человек. Но так ли это? Вспомним, какова была жизнь местечкового еврея. Нищета и бедность вокруг. Евреи были вынуждены заниматься ремеслом или торговлей, поскольку им запрещалось владеть землей. Большинство евреев были людьми исключительно бедными, и поэтому забота о хлебе насущном была в прямом смысле вопросом жизни и смерти. В условиях такой тяжелой жизни евреи вынуждены были экономить каждую копейку, тяжело работать. В этом контексте еврей оказывается зависим от материального положения. От заработка зависит и благосостояние его семьи. Действительно ли персонаж нашего анекдота такой уж черствый и меркантильный человек? Его беспокойство о положении дел в лавке можно расценивать как прямую заботу о своей семье. Ведь он умирает и ему больше уже ничего не будет нужно из земных вещей. А его семья должна выжить, и ее выживание непосредственно связано с прибылью лавки.
Еврейская жадность от бедности, от необходимости постоянно экономить, от тяжелой жизни. Этот анекдот, как и другие еврейские анекдоты, скорее грустный, чем смешной. Евреи смеются над собой, но это смех сквозь слезы. Слезы над тяжелой еврейской судьбой, и смех, помогающий выдержать ее удары.
Еще одной темой в рамках материальной сферы является представление о большом желании евреев достигнуть высокого статуса в обществе. Этот статус чаще всего мужчинами достигается путем освоения престижных (чаще всего интеллектуальных) профессий, а женщинами путем замужества за мужчинами-профессионалами. Еврейский юмор, также, добавляет, что женщины, в свою очередь, делают все возможное, чтобы их сыновья стали профессионалами.
Еврейская мать гуляет с двумя маленькими сыновьями. Прохожий спрашивает, сколько мальчикам лет. «Доктору три, а адвокату два» - с гордостью отвечает мать.
В этой и подобных шутках отражается большое желание современных еврейских родителей, чтобы их дети состоялись в определенных профессиях - врачи, математики, программисты и пр.
Многие евреи придают большое значение тому, что среди евреев существует соответственно больший процент умных людей, чем среди других этнических групп. Статистика показывает, что евреи составляют на порядок больший процент Нобелевских лауреатов, чем процент евреев среди мирового населения (около 25% евреев среди Нобелевских лауреатов). Также высшее образование имеет соответственно больший процент евреев, чем не евреев. Евреи очень широко представлены в профессиях, требующих развитого интеллекта и высокого образования, таких как медицина, юриспруденция и пр. Также евреи широко представлены в различных направлениях искусства, музыки.
В Тель-Авивском аэропорту приземляется самолет с репатриантами из Советского Союза. 50 человек несут скрипичные футляры. 50 других ничего не несут. Это пианисты.
Распространенность интеллектуальных профессий среди евреев породила один из самых коротких анекдотов:
Еврей-дворник.
Т. е. еврей, занимающийся физическим, не интеллектуальным трудом само по себе смешно. Подобные шутки высмеивают еврейское высокомерие, в то время как еврейский интеллект принимают как само собой разумеющееся.
В области материальной сферы лежат самые популярные и распространенные антисемитские стереотипы. Один из них касается еврейской страсти к приобретению и накоплению денег и в то же время к тому, что евреи «вечно прибедняются»:
Если еврей говорит, что денег у него в обрез, это значит, что денег у него до х...я.
Бизнесу в антисемитских анекдотах уделено гораздо меньше внимания, чем в еврейских (5% против 30%). Это подчеркивает тот факт, что еврейский юмор о профессиональной деятельности рождается «изнутри» еврейской культурной среды.
Еврейская жадность является одним из базовых антисемитских стереотипов, во многом определяющим образ еврея «извне».
- Слушай, Абрам, может винца випъем?
- Ну сходи, Мойша, купи.
- Ну, нет, так нет.
Больше всего антисемитских анекдотов (70%) посвящено отношению евреев к деньгам, жажде наживы.
- Абраша, ты почему не носишь пейсы?
- Я их продал!
- Кому?
- Двум хохлам на чубы...
Герой анекдота отказывается от еврей религии ради материальной выгоды. Но лишившись внешних атрибутов он не перестает быть евреем, поскольку сохраняет присущую евреям модель поведения - торгует всем, что для этого пригодно и не пригодно, а именно так евреи определяются «извне». Трудно себе представить, что можно продать пейсы, да и кому они могут понадобиться? Только евреи могут догадаться извлекать выгоду из того, что является частью духовной общности еврейского народа. Для антисемитского юмора характерно представление о том, что евреи не брезгуют ничем, ради получения выгоды, когда речь идет о деньгах, для них нет ничего святого.
Следующая, наиболее распространенная категория анекдотов, отражает социальный аспект еврейской национальной идентичности. К данному разделу относятся анекдоты, отражающие поведение и деятельность евреев, обусловленные фактором их включения в свою этническую общность, а также социально-психологические характеристики самой группы и аспекты, связанные с взаимодействием евреев с ближайшим окружением. В социальном аспекте выделяются три наиболее крупных подраздела - социальные отношения, семейные отношения и макросоциальный аспект еврейской идентичности.
Под общей рубрикой «социальные отношения» мы объединили такие разные сферы социальной жизни евреев, как межличностные отношения, межнациональные отношения, военные отношения, манера говорить. Всего «социальные отношения» занимают 11% от общего количества анекдотов.
Анекдоты, посвященные семейным отношениям, занимают 20% от общего числа еврейских анекдотов. Здесь выделяются два основных раздела - детско-родительские отношения и супружеские отношения, а также небольшой раздел, посвященный взаимоотношениям с родителями супруга. В супружеских отношениях, как они отражены в анекдотах, можно выделить несколько аспектов - отношение к жене и к женитьбе, отношение к мужу и замужеству, ролевые позиции супругов в семье, материальный аспект супружеских отношений и сексуальные отношения в браке. Всего супружеские отношения составляют 67% от всех анекдотов, посвященных семейным отношениям.
Примечательно, что анекдотов об отношении к жене и женитьбе, то есть анекдотов, рассказываемых с мужской позиции, в три раза больше, чем анекдотов о муже и замужестве, рассказываемых с женской точки зрения. В то же время, следует отметить лидирующую позицию, которую занимает в семье еврейская женщина. Подобная женская доминанта распространяется как на детско-родительские, так и на супружеские, и на сексуальные отношения. Комплиментарной к этой позиции, является позиция еврейского мужчины, который представляется как слабый, пассивный и инфантильный.
- Пожилого еврея спрашивают:
- Похожа ли супружеская жизнь на лотерею?
- Нет. В лотерее есть хоть какой-нибудь шанс.
- Еврейское кладбище. Утро, солнце, весна...
- Какая чудесная погода! - говорит прохожий старичку, одиноко сидящему на скамейке. - Просто все в природе оживает!
- Тс-с, тихо, не каркайте! - отвечает старый еврей. - У меня тут лежат три жены.
Эти и другие подобные анекдоты, выражая негативное отношение к браку, на самом деле демонстрируют обратную тенденцию - высокую ценность семейных отношений в еврейской среде. Анекдоты высмеивают не столько неблагополучие в браке, сколько внешнюю сторону, видимость благополучия, которая создается для окружающих. Чрезвычайно много усилий прилагается к тому, чтобы все думали, что в семье все благополучно. Как известно, чем больше ограничений, тем сильнее действуют механизмы вытеснения враждебных и агрессивных импульсов против ближних. 3. Фрейд писал: «Острота позволяет нам использовать в нашем враге все то смешное, которого мы не смеем отметить вслух или сознательно; таким образом, острота обходит ограничения и открывает ставшие недоступными источники удовольствия». Так же если ненависть к супругу считаются столь предосудительными, агрессивные чувства выходят наружу с помощью остроумия. Этим объясняется такая распространенность агрессивных шуток по отношению к супругам.
Последний подраздел категории «социальное» посвящен макросоциальному аспекту еврейской национальной идентичности. К данному аспекту относятся такие базовые для еврейства социальные проблемы как антисемитизм, ассимиляция, отношение к государству Израиль.
Анекдоты, посвященные антисемитизму, занимают почти 60% от общего числа анекдотов из макросоциального раздела. Из общего числа анекдотов об антисемитизме выделяются два основных сюжета - это советский и фашистский антисемитизм. Квинтэссенцией мирового антисемитизма стал Холокост - планомерное уничтожение евреев как нации, «низшей расы». Трудно представить, как можно шутить и смеяться над этим. Тем не менее еврейский юмор не оставил без внимания и этот факт еврейской истории. И ирония и на этот раз обращена в первую очередь не на мучителей евреев, а на них же самих.
Когда Гитлер пришел к власти, в Германии было два типа евреев -пессимисты и оптимисты. Пессимисты ушли в изгнание, оптимисты ушли в газовые камеры.
В конце 30-х годов американский еврей читает в метро газету на идиш. Вдруг он замечает своего приятеля, сидящего напротив и читающего местную фашистскую газету. Он с отвращением обращается к своему другу: «Как ты можешь читать этот нацистский бред? «Друг смотрит на него и отвечает: «Ну, а ты что читаешь? Газету на идиш? И что там пишут? В Америке депрессия, евреи ассимилируются. В Палестине арабы убивают евреев. В Германии они лишили нас всех прав. Ты сидишь, читаешь все это и все больше и больше впадаешь в депрессию. Я же читаю нацистскую газету. Мы владеем всеми банками. Мы контролируем все правительства...».
Первая фраза анекдота погружает нас в атмосферу американской еврейской жизни. Конец 30-х - расцвет антисемитизма в Европе. Многие евреи, спасаясь от преследований в Америке, сохраняют сильную идентификацию с еврейским этносом. Это первое поколение эмигрантов, которое еще не может или не хочет ассимилироваться. Большинство евреев из-за бедности пользуются общественным транспортом, наряду с другими эмигрантами, которые относятся, как правило, к социальному низу, зачастую безграмотны и криминальны. Герой анекдота явно образован и демонстрирует вовлеченность в еврейскую общественную жизнь - он читает газету на идиш. Так, первое же предложение анекдота включает нас в специфически еврейскую ситуацию, и мы ожидаем, что дальше должно произойти что-то, непременно связанное с этнической принадлежностью героя. Действительно, он встречает своего приятеля, почему-то читающего фашистскую газету. Приятель, наверняка, тоже еврей, хотя об этом напрямую не сказано. Здесь возникает первая инверсия. В нашем представлении евреи находятся на одном полюсе, а фашисты на противоположном. Противоречивая ситуация вызывает у нас удивление. Еврей, читающий антисемитскую газету - зрелище весьма нелепое. Первое предположение, которое возникает у слушателя и у героя анекдота - перед нами еврей-антисемит, отказавшийся от своей национальности от страха, перешедший на сторону агрессора, предатель. Однако, тут же выясняется, что мы были не правы. Читатель фашистской газеты оказывается столь же сильно связан со своей национальностью, сколь и читатель газеты на идиш. На принадлежность его к еврейству указывают в первую очередь местоимения. Когда он говорит о евреях, он употребляет местоимения «Мы» то есть и себя относит к ним, когда говорит о врагах евреев, то использует местоимение «они» («они лишили нас всех прав»). Значит, перед нами не антисемит, а такой же еврей, как и человек, читающий газету на идиш. Что же побуждает еврея читать фашистскую газету? По его словам, окружающая его реальность слишком тяжелая и отвратительная, ему не хочется вновь и вновь возвращаться к этим неприятностям, о которых пишут в еврейских газетах, и которые и есть настоящая жизнь. Он предпочитает читать антисемитские газеты о мировом господстве и всемирном еврейском заговоре. Действительно, внешние атрибуты антисемитских теорий куда более подходят для построения позитивной еврейской идентичности, чем уничтожающая реальность.
«Мы владеем всеми банками... Мы контролируем все правительства...» - как приятно осознавать, что ты принадлежишь к великой нации и через эту принадлежность сам становишься великим и значимым. Желание быть великим у этого человека настолько велико, что он готов разделять антисемитскую идеологию, которая, в конечном счете, ведет к уничтожению евреев и его как еврея в том числе.
На самом деле, нам не столько весело, сколько жалко героя анекдота. Человек предпочитает видеть искусственную картину мира, в которую сам не верит, но которая более благоприятна, чем депрессивная реальность. Причем он сам понимает иллюзорность своей позиции, и бессмысленность всего происходящего.
Мы сталкиваемся с фундаментальным противоречием, существующим в сознании простого еврея. С одной стороны - реальность, в которой евреи вынуждены влачить убогое и нищее существование, с другой стороны сознание того, что евреи великий народ, с богатейшей историей, культурой и традициями, избранный Богом и т.п. Человеку необходимо подтверждать свою значимость для других, и он ищет этого подтверждения вначале внутри своей группы, но там он ничего не находит. Идишистская газета для него фрустрирующая ситуация, т.к. не дает возможности удовлетворить его потребность в признании. Антисемитская пресса, напротив, преувеличивает значение евреев в мировой культуре и политике и подтверждает, что каждый еврей чрезвычайно важен и значим, а то, что значение его понимается как деструктивное, это уже не важно. Главное, что это дает возможность маленькому еврею почувствовать себя большим, сильным могучим, устрашающим.
Катарсис, понимаемый нами как излечивание, изживание личностной проблемы, заключается в том, что благодаря упомянутой инверсии, «маленький» еврей может почувствовать, что: «мы есть, мы сила, мы существуем». Евреи - это сила, которую боятся. Мы смеемся над тем, что герой анекдота берет внешние атрибуты антисемитизма, игнорируя его разрушительную суть. Человек ищет опору своей идентичности в философии врага, «чужого». Он сумел перевернуть под себя антисемитские построения. Его идентичность строится на том, что было создано, чтобы ее разрушать.
Мы видим, что в первую очередь в анекдоте высмеиваются не фашисты, а еврей, которому пришлись по душе антисемитские выдумки. В этом проявляется рефлексия, столь свойственная еврейскому юмору. Но мы можем также заметить, что здесь высмеивается и антисемитизм. В устах бедного еврея все антисемитские лозунги о мировом господстве звучат смешно и абсурдно. В этом ракурсе, антисемитская идеология уже не кажется страшной и пугающей, а скорее глупой, надуманной и смешной.
Полугосударственный антисемитизм в Советском Союзе явился источником огромного количества анекдотов. Расцвет советских еврейских анекдотов пришелся на годы правления Л. И. Брежнева (1964-1982). В это время шутить было менее опасно, чем при Сталине, но поскольку Брежнев был более репрессивным, чем Хрущев, он вызывал антагонизм, наилучшим образом выражаемый в юморе [Telushkin J., 1998.].
Евреи в советском обществе были поставлены в совершенно особое положение. С одной стороны, от них требовалось отречься от своих корней и своей национальности для того, чтобы иметь приличную работу и обеспечивать себе и своей семье нормальное существование. Многие были готовы пойти на это и с радостью бы ассимилировались, если бы им каждый раз не напоминали о «пятом пункте», о еврейской фамилии и о еврейской «морде». Отсюда рождалось множество анекдотов, типа:
Объявление: «Меняю одну национальность на две судимости».
- Хаймович, ты не боишься погромов?
- Нет, я по паспорту русский.
- Бьют не по паспорту, а по морде.
Русский по паспорту Хаймович звучит само по себе забавно. Настолько ярко его фамилия указывает на его национальность. Человек полагает, что, исправив национальность в паспорте, он избавится от всех проблем связанных с его еврейством. Собеседник как бы ставит его на свое место, напоминая ему, что мало исправить штамп в паспорте, надо еще поменять фамилию, внешность, избавиться от акцента и вообще полностью ассимилироваться. Изменив формально национальность, человек не перестал быть евреем ни в собственных глазах, ни в глазах окружающих.
Тем не менее первый шаг он сделал. Его «русские-по-паспорту» дети, возможно, изменят фамилию, женятся на русских и постепенно полностью ассимилируются. Антисемитизм, таким образом, играет двоякую роль с одной стороны побуждая евреев ассимилироваться для того, чтобы приобрести равные права в окружающем их обществе, с другой стороны, антисемитизм постоянно проводит границу, очерчивая различия «своих» и «чужих», отделяя евреев как инородное тело и заставляя их объединяться против внешней опасности. Таким образом антисемитизм в России является не просто фактором, мешающим формированию здоровой еврейской идентичности, но и фактором, во многом ее определяющим.
- Я совсем не похож на еврея!
- Но все евреи похожи на тебя.
Даже если сам человек не идентифицирует себя с еврейством, фактор приписывания может оказаться решающим. Этот же аргумент может преобладать при решении об эмиграции - еще одном макросоциальном аспекте национальной идентичности российских евреев. По данным социологического опроса 1994 года основной угрозой своему будущему в России 50% еврейских подростков считают перспективу усиления национализма [Собкин В., 1995].
Данные социологических исследований подтверждают, что евреям России скорее свойственно чувство унижения или оскорбления по поводу своей национальной принадлежности. Результатом противостояния антисемитизму может стать избрание тактики сокрытия своей национальности [Собкин В., 1995]. Сокрытие своей национальности может быть не только следствием желания избежать реальной угрозы притеснения, но и результатом негативной этнической идентичности, что, в свою очередь, приводит к постепенной ассимиляции и полной утрате чувства общности со своей этнической группой.
Проблема ассимиляции касается таких сюжетов, как межнациональные браки, переход в христианство, сокрытие своей национальности. Одним из наиболее популярных персонажей является еврей, который пытается отказаться от своей национальности. Подобные сюжеты нашли свое отражение в фольклоре, поскольку эти проблемы являются главной угрозой сохранению еврейской идентичности и еврейства как такового.
Полного сохранения надолго еврейской национальной идентичности ни в одной стране диаспоры невозможно, в силу действия объективных факторов - экономических, социальных, культурных, биологических -повсюду ведущих к ассимиляции. Как сами евреи относятся к проблеме ассимиляции и в какой мере они заинтересованы в сохранении своего национального тождества можно увидеть на материале анекдотов. Эта проблема, как и другие жизненно важные вопросы для евреев, отражена в еврейском юморе.
Традиционные пути ассимиляции - принятие христианства и межнациональные браки.
Отношение евреев к переходу в христианство хорошо иллюстрирует следующий анекдот:
Еврей, весь в слезах, умоляет своего раввина:
- Посоветуйте, что мне делать? Мой единственный сын решил принять христианство!
- Вы будете смеяться, - с грустью отвечает раввин, - только вчера мой единственный сын тоже решил креститься.
Вместе они рыдают и причитают, пока раввину не приходит в голову идея.
- Давай спросим у Бога, - предлагает он. - Он точно нам ответит. Они начинают молиться, и вскоре Его громовой голос отвечает: - Вы будете смеяться...
Как видим, крещение сыновей переживается отцами как большая трагедия. Фактически, отцы лишаются при этом сыновей, поскольку те оказываются оторванными от своей традиции, которая составляет суть еврейской жизни. Уход от религии в конечном итоге ведет к уходу от еврейства и к полной ассимиляции. Кроме того, в анекдоте представлено традиционное отношение к христианству как к религии «производной» (следовательно, вторичной) по отношению к иудаизму, а также отношение к Иисусу как к отступнику.
Второй путь, часто ведущий к ассимиляции - браки с не евреями.
Телефонный звонок. Мать берет трубку.
- Мама, я выхожу замуж.
- Мазальтов!
- Но я должна тебе кое-что сказать... Он не еврей.
Молчание.
- Он пока безработный и у нас нет денег.
- Это ничего. Поживете пока у нас. Мы отдадим вам нашу спальню.
- А как же вы?
- Папа поспит на кушетке в гостиной.
- А как же ты, мама?
- Обо мне не беспокойся, потому что как только я повешу трубку, я выпрыгну из окна.
Прежде всего, обращает на себя внимание полное самопожертвование еврейской матери ради своих детей. Но сейчас для нас важно отношение к браку с не евреем. В традиционной еврейской жизни женитьба на гое (не еврее) считалась ужасным несчастьем. Такого человека оплакивали, как будто с ним случилась беда, в самых крайних случаях он считался умершим, пропавшим для еврейской общины. Как мы видим, такое представление до сих пор сохранилось в еврейском юморе.
Если в еврейских анекдотах преобладает тема опасения за сохранение себя как нации, то в антисемитских анекдотах об ассимиляции евреев мы видим опасение за сохранность собственной однородности.
2010 год. Китайская империя. Москва, Арбат - Встречаются два еврея.
- Слушай, Мойша, а при русских- то легче жилось...
- Даааа...щуриться не надо было.
Анекдот говорит о том, что евреи могут приспособиться к любому режиму и к любой ситуации. Кроме того, они как были евреями, так и остаются ими, лишь внешне меняясь, как хамелеоны. Постулат, что еврей всегда остается евреем, возможно, выражает глубинный антисемитский страх, что евреи маскируются под не евреев, чтобы «делать свои черные дела». Например, женятся на не еврейках, чтобы те рожали евреев или крестятся, чтобы получить доступ к деньгам или престижным профессиям. Например, В.В. Шульгин, в своей знаменитой антисемитской работе «Что нам в них не нравится...» пишет: «можно утверждать с достаточной достоверностью: смешанные русско-еврейские браки ставят под опасность русскую расу, как слабейшую в смысле крови, - под опасность поглощения ее расой еврейской» [Шульгин В., 1992]. Шульгин в данном случае обнажил логику антисемитизма, оборотной стороной которого является сомнение в своем собственном народе, комплекс национальной неполноценности.
Последний подраздел в макросоциальном аспекте еврейской национальной идентичности посвящен проблеме эмиграции в государство Израиль. Этой теме посвящено 26% анекдотов данного подраздела. Государство Израиль является одним из важнейших символов еврейской национальной идентичности. Анекдоты во многом отражают историю отношений евреев со свои государством. Как только стала возможной эмиграция из СССР в Израиль, это явление приобрело массовый характер. Все мысли, чувства и желания евреев концентрировались вокруг одной темы - отъезд на историческую родину.
На углу Дерибасовской и Ришельевской стоят два еврея. К ним подходит третий и говорит:
- Ребята, я не знаю, обо что вы говорите, но ехать надо!
- Ребята, хватит уже об отъезде, давайте лучше о бабах!
- Давайте!.. Раечка еще не уехала?
Позже, когда большинство рьяных сторонников сионизма уже приехали в Израиль, они столкнулись с трудностями реальной жизни, о которых и не представляли в странах диаспоры. Тогда стали появляться такие анекдоты:
Поехал один еврей в Израиль и пишет другому письмо:
- «И вот я уже в Израиле, и вот мне уже здесь хорошо, так хорошо, что мне, козлу, так и надо!»
Еще одна тема, которая обсуждается в связи с Израилем, это ностальгия.
- В Тель-Авиве открылся новый дорогой русский ресторан «Ностальгия». Кормят скверно, пересаживают за другой столик, хамят, обсчитывают.
Швейцар напутствует уходящих:
- Убирайся в свой Израиль, жидовская морда!
С одной стороны, анекдот высмеивает то, что люди, которые уехали из СССР, скучают по своей стране и хотят вновь прочувствовать атмосферу своей родины. С другой стороны, самое смешное в анекдоте то, что после того, как тебя «послали» и оскорбили, так приятно выйти из дверей ресторана и оказаться вновь в цивилизованной стране, где никто тебя так не обхамит. В анекдоте выражено известное среди эмигрантов правило, что для того, чтобы избавиться от ностальгии, достаточно один раз приехать к себе на родину.
В общем можно с уверенностью говорить о том, что Израиль является одним из основных признаков, на основании которых строится национальная идентичность евреев всего мира. Евреи, родившиеся и прожившие всю жизнь в других странах, считают Израиль своей страной и своей Родиной, любят его, болеют за его спортивные команды, гордятся его талантами и достижениями, переживают за войны и террористические акты так сильно, как если бы это происходило в стране их проживания, а может быть еще сильнее.
- Хаим, оказывается у тебя брат в Израиле, - говорит жена. - Почему ты раньше не говорил мне, что у тебя есть родственники за границей? -Ха! Разве он за границей? Это я за границей.
Индивидуальная еврейская идентичность не может существовать вне крупных исторических и социально-политических процессов. На сегодняшний день самыми актуальными из них являются антисемитизм, ассимиляция, возрождение и развитие государства Израиль.
В результате анализа еврейских анекдотов, посвященных проблеме антисемитизма, можно сделать вывод о том, что они выполняют две основные психологические функции. Первая функция заключается в том, что анекдоты представляют собой рефлексию собственных недостатков и решение некоторых личностных проблем, связанных с униженным положением евреев в антисемитском окружении. Вторая функция связана с осмеянием евреями антисемитской идеологии и конкретных человеческих недостатков, ведущих к ней. Анекдот в данном случае является защитным механизмом, помогающим противостоять притеснениям со стороны враждебно настроенного окружения.
В большинстве анекдотов по поводу ассимиляции существует устойчивое представление о том, что еврей не должен или не может перестать быть евреем. Одним из главных путей решения проблемы ассимиляции представляется существование и развития государства Израиль как единственного места, где евреи не чувствуют себя чужаками.
Духовность, как аспект национальной еврейской идентичности, составляет самую большую долю в общем количестве еврейских анекдотов -26%.
Не имея возможности детально описать все выделенные темы, остановимся на наиболее характерных.
Одним из базовых аспектов самоидентификации еврейского народа является религия. Основные сюжеты данного подраздела - взаимоотношения с Богом и исполнение традиций и заповедей.
- Ребе, я согрешил: в Киеве я обедал в христианском ресторане.
- Нечестивец, как ты мог есть некошерную пищу!
- А что мне было делать, ребе? Это было в праздник Иом-Кипур, все еврейские рестораны были закрыты.
В анекдотах, высмеивающих несоблюдение традиций и заповедей, главным образом высмеивается еврей, который считает, что он может нарушить закон в мелочах и это не отразится на главном. Еврейская жизнь полностью регламентирована законом. Каждодневные запреты настолько обременяют евреев, что за соблюдением формальностей они перестают видеть главное - что означают эти запреты и какой несут в себе духовный смысл.
- Уважаемый, сколько стоит эта рыба? Это не рыба, это ветчина.
- Я же Вас не спрашиваю как эта рыба называется...
Персонажи еврейских анекдотов пытаются обмануть себя и окружающих, а слушатели и рассказчики анекдотов прекрасно понимают, что Бога и свою совесть обмануть нельзя. В обнаружении этого несоответствия и заключается смысл анекдотов, над которыми смеются евреи.
Еще одним важнейшим аспектом самоидентификации евреев является идея избранности. Данный сюжет преобладает в анекдотах, посвященных взаимоотношениям евреев с Богом. В анекдотах мы часто наблюдаем, как евреи критикуют и даже спорят с Богом. В анекдотах высмеиваются евреи, которые склонны считать, что имеют определенные привилегии в отношении с Богом, по сравнению с другими народами.
В Йом-Кипур еврей-портной встречает ребе и рассказывает ему:
- Я сегодня во время молитвы сказал всевышнему: «Конечно, я грешен. Иной раз выполняю заказы не в срок, краду обрезки материала... Но и ты, Господи, не без греха: посылаешь на землю войны, голод, гибнут невинные люди. Давай простим друг друга и будем считать, что мы квиты.»
Раввин говорит:
- Он у тебя еще счастливо отделался. Ты мог бы заставить его послать на землю Мессию.
Представление об особом положении еврейского народа, избранного Богом для того, чтобы быть моральным примером человечеству, лежит в основе еще одной черты, высмеиваемой в анекдотах - этноцентризма. Определение этноцентризма дал У. Самнер, который писал, что это такое «видение вещей при котором своя группа оказывается в центре всего, а все другие соизмеряются с ней или оцениваются со ссылкой на нее» [Цит. по Стефаненко Т., 1999].
- Хаим, ты слышал новость?
- Ну?
- В зоопарке родился слоненок
- А как это отразится на евреях?
Выделяются несколько основных показателей этноцентризма: восприятие элементов своей культуры как «естественных» и «правильных», а элементов других культур как «неестественных» и «неправильных»; рассмотрение обычаев своей группы в качестве универсальных; оценка норм, ролей и ценностей своей группы как неоспоримо правильных; представление о том, что для человека естественно сотрудничать с членами своей группы, оказывать им помощь, предпочитать свою группу, гордиться ею и не доверять и даже враждовать с членами других групп.
- Старой еврейке было очень любопытно поглядеть на колонию нудистов рядом с ее домом, и она, выбрав момент, подсмотрела в щель в заборе.
- Фу! - воскликнула она. - Одни гои.
В этом коротком анекдоте мы видим сразу несколько особенностей, характеризующих еврейский этноцентризм. Первое, на что обращает внимание еврейская женщина - это не на то, что мужчины обнажены, а на то, что они не обрезаны. А ведь вначале анекдота говорится, что она очень хотела посмотреть на колонию нудистов и у слушателя анекдота уже успела сложиться установка на то, что она увидит голых людей. И чем неожиданнее звучит ее замечание о том, что они гои, тем смешнее анекдот. Кроме того, мы чувствуем, какое негативное впечатление на нее производит вид голых необрезанных мужчин: «Фу!» разочарованно восклицает она, выражая этим междометием свою неприязнь и презрение к гоям (само это слово содержит в ее устах негативную окраску).
Еще одной чертой еврейского этноцентризма, высмеиваемой в анекдотах, является страсть везде искать «своих».
- Во время оперы «Евгений Онегин» еврей, приехавший из провинции, допытывается у своего соседа:
- А Онегин - еврей?
- Да нет же!
- А Ленский?
- Что ты?!
- А Татьяна - еврейка?
- Ты сума сошел!
- Но может быть няня - еврейка? Разозленный сосед:
- Да, да еврейка.
- Браво, няня!
Так же как ярый антисемит во всем ищет евреев и их злой умысел, герой этого анекдота везде ищет еврея, чтобы выразить ему свою поддержку и солидарность.
На уровне индивидуальной психологии этноцентризм оборачивается эгоцентризмом. Эгоцентризм определяется как неспособность индивида, сосредоточиваясь на собственных интересах, изменить исходную позицию по отношению к некоторому объекту, мнению или представлению даже перед лицом очевидных неразрешимых противоречий. Корни эгоцентризма лежат в непонимании субъектом того, что возможно существование других, противоположных точек зрения, в наличии у него внутренней уверенности в том, что психологическая организация других людей тождественна его собственной.
Еврейская традиция, которая провозглашает ценность человеческой жизни, может легко наделять своих последователей чувством самоценности. Апофеозом подобной философии в анекдотах является самонадеянность шнорреров (еврейские бедняки, «профессиональные нищие»). В еврейском юморе есть целый цикл шуток, которые изображают взаимоотношения между бедным и богатым евреем. Героями этих острот являются проситель и благотворитель. Истина в этих историях заключается в том, что проситель, который мысленно обращается с деньгами богача как со своими собственными, на самом деле почти имеет право по священным заповедям евреев на такую ошибочность суждения. Протест, который лежит в основе подобных анекдотов, направлен против закона, тяжело обременяющего даже набожного человека.
- Шнорреру один и тот же человек подавал каждый день 2 рубля. Однажды этот человек подал всего 1 рубль. Шноррер у него спрашивает: - Почему Вы всегда подаете мне 2 рубля, а сегодня только один?
- Дело в том, - оправдывается тот, - что я женился, мы снимаем квартиру и расходы сильно увеличились...
- Он женился, а я должен кормить всю его семью! - возмутился Шноррер.
Шноррер в данном случае рассуждает с позиции эгоцентризма. Он лишается денег в пользу своего благодетеля, значит, тот с этого что-то имеет. Он рассуждает так, как будто ему все должны, не обращая внимания на свое зависимое положение.
- Вы не знаете, где теперь живет Исаак Абрамович?
- В Париже.
- А это далеко от Одессы?
- Пять тысяч километров, не меньше.
- Боже, какая глушь!
Здесь высмеивается то, что для еврея весь мир видится только относительно него самого. Он является точкой отсчета. Обо всем, что не касается лично его, он высказывается свысока, пренебрежительно, хотя на самом деле он необразованный и темный человек. Мы обнаруживаем как маленький человек изменяет систему отсчета и как только в центре этой системы оказывается он сам, он сразу становится большим и значительным.
Другой важной составляющей самопредставления евреев является мнение о том, что они умнее, хитрее и образованнее, чем окружающие народы.
- В начале 1900-х старый еврей едет один в своем купе по Транс-Сибирской магистрали. Поезд останавливается и входит офицер царской армии. Некоторое время оба едут молча. Неожиданно офицер хватает еврея за грудки и кричит:
- Говори, почему вы евреи умнее всех остальных?
Еврей на минуту задумался, а потом отвечает:
- Это из-за селедки, которую мы едим.
Офицер успокоился. Вскоре еврей вынимает кусок селедки и начинает ее есть. Офицер спрашивает:
- Сколько у тебя еще есть селедок? -Десять
- Сколько ты за них хочешь? -Двадцать рублей
Офицер вынимает деньги, дает их еврею. Старик протягивает ему селедку, и офицер сразу начинает ее есть. Неожиданно он останавливается.
- Это просто смешно - говорит он, - В Москве я мог бы купить всю эту селедку за несколько копеек.
- Вот видишь, - говорит еврей, - уже работает.
В этом анекдоте царский офицер, который является антисемитом, считает, что евреи более умные. Евреи смеются, потому что они, видимо, согласны и, что более важно, потому что ум побеждает силу: старый, слабый еврей перехитрил офицера.
Евреи часто чувствовали, что они должны быть умнее своего окружения, поскольку отсутствие ума часто является для них вопросом жизни и смерти.
С конца 30-х и особенно после 40-х годов евреи не могли больше строить себе иллюзий относительно исчезновения антисемитизма в России и перестали рассчитывать в своей повседневной жизни на справедливое отношение или выдвижения по службе. Все силы старшего поколения и все способности младших были сосредоточены на профессиональной компетентности, как единственной неотъемлемой ценности, и образовательном уровне, как единственном пути к благополучию и самоуважению.
Если судить по анекдотам, евреи очень любят обсуждать выдающихся представителей своего народа. В условиях враждебного окружения и негативных стереотипов, в которых еще недавно проживала большая часть мирового еврейства, чувство общности с евреями, достигшими мирового признания, было одним из немногих оснований для позитивной национальной идентичности.
- Ты знаешь, о чем учили шесть великих евреев? Моисей учил, что все от Бога, Соломон учил, что все от ума, Христос учил, что все от сердца, Маркс учил, что все от живота, Фрейд учил, что все от любви. А Эйнштейн сказал: «Все относительно» Сколько евреев, столько и мнений!
Кроме необходимости быть умным, чтобы противостоять антисемитизму, еврейские интеллектуальные достижения связаны с традиционной любовью к знаниям. В результате анекдоты о глупости или ограниченности мышления, столь популярные в юморе других народов, в еврейском юморе являются редкостью.
Особое место в разговоре о еврейском уме занимает еврейская логика. Следующий анекдот настолько характерен для еврейского юмора, что его можно найти практически в любом сборнике еврейских анекдотов.
- В поезде едет молодой человек и то и дело вынимает из кармана коробочку с обручальным кольцом. Еврей, сидящий напротив, рассуждает: «Так, значит молодой человек намеревается жениться. Интересно, на ком? Поезд едет в Жмеринку, но в Жмеринке есть три невесты. Для дочери Шишмайловича он слишком беден. Для дочери Цуккермана он слишком интеллигентен».
- Молодой человек, и когда же Вы женитесь на дочери Циперовича?
- Ах, откуда Вы знаете?!
- Я Вас вичислил.
Этот анекдот иллюстрирует логический процесс, который был присущ еще мудрецам Талмуда. Анекдот очень хорошо иллюстрирует еврейский быт и местечковую еврейскую жизнь. Маленькое местечко, в котором всего-то три невесты и в котором делать нечего молодому человеку, кроме как жениться. Попутчик-еврей, который все знает и которому до всего есть дело. У каждой семьи свое положение в обществе и свой статус. Заключать брак можно только с человеком такого же положения, как ты сам. Все заранее предопределено, и судьба молодых решается без их участия. Этот анекдот рассказывался не одним поколением евреев, и он жив до сих пор.
Для объяснения такой распространенности анекдотов, посвященных еврейской логике, обратимся еще раз к тезису о глубокой связи теоретического мышления с теологическими схемами. В теологических построениях речь идет обычно о воззрениях на явление и сущность, возможное и невозможное, законы природы и чудо, единство мира и множественность, то есть все те вопросы, представления о которых неизбежно включены в исходные посылки любого ученого, в том числе физика и математика, и зачастую предопределяют его будущие теории. А. Воронель пишет: «Если уж как-то характеризовать еврейское мышление в целом, то скорее следует отметить его постоянную замутненность эмоциональным элементом, его повышенный реализм, заставляющий все время сбиваться с формального уровня на семантический, его тотально - универсалистский религиозный характер, заставляющий больше ценить содержательный результат, хотя бы и логически необоснованный, чем эстетику правильного построения». [Воронель А., 1986].
Прекрасной иллюстрацией этой мысли служит следующий анекдот:
- В поезде, идущем в Одессу, молодой человек спрашивает у пожилого еврея:
- Будьте добры, скажите, пожалуйста, сколько сейчас времени? Старик молчит.
Проехали еще одну станцию, и молодой человек обращается с тем же вопросом. Старик продолжает молчать. Так повторяется еще два раза. После чего молодой еврей задает вопрос пожилому:
- Яне понимаю, чем я перед вами провинился. Почему вы не отвечаете на мои вопросы?
- Почему? Потому что ответь я вам, мы начали бы разговаривать. Вы бы меня спросили, зачем я еду в Одессу. Я бы ответил, что я там живу. Вы бы поинтересовались, где я живу. Я сказал бы, что живу на главной улице. Вы бы задали вопрос, а хорошая ли у меня квартира на Дерибасовской? Я бы ответил, что вполне хорошая. Вы бы спросили, большая ли у меня семья. Я бы сказал, что не очень большая, но слава Богу есть и сын и две дочери. И вот вы, не дай Бог, явитесь ко мне домой, очаруетесь младшей Анечкой или старшей Фирочкой, и чего доброго через месяц - другой будете добиваться руки той или другой. А теперь сами подумайте: могу ли я доверить судьбу своей дочери молодому человеку, у которого нет даже часов?
Старый еврей, на первый взгляд, лишен всякой логики. Однако своя внутренняя логика у него есть. Он озабочен тем, чтобы удачно выдать дочь замуж. Это беспокоит его настолько, что в любом молодом человеке он видит потенциального жениха. И вдруг оказывается, что «жених» настолько беден, что даже не имеет часов. Старику обидно, что ему не удалось «подцепить» удачную партию для своей дочери, попутчик оказался «недостоин». Ход мыслей старого еврея представляет собой множественную рефлексию: вы бы спросили, я бы на это ответил, тогда вы бы сказали и т.п. Он привык так мыслить, и предполагает, что он правильно анализирует ситуацию. Все размышления героя анекдота относятся к миру мечтаний и фантазий. Он моделирует ситуацию в зависимости от того, какой он бы хотел ее видеть. Тип мышления, который демонстрирует герой анекдота можно описать как преобладание семантического уровня над формально - логическим. Еврей больше ценит содержательный результат, хоть он и логически не обоснован, в его рациональных построениях преобладает эмоциональный элемент. Таким образом, еврейская логика - это своего рода уход от реальности, рассуждения в логике личных переживаний, а не действительности.
В своем фантазировании старик очень многословен. Ситуация поезда предполагает откровенность попутчиков. Хотя он всю дорогу молчал, под конец он все-таки не выдержал и его «прорвало». Многословность, подобный способ анализировать и рассуждать, мечтательность - анекдоты демонстрируют, что все это является типичным для еврейского типа мышления.
Итак, классификация и количественный анализ еврейских анекдотов демонстрируют, что в них отражены основные составляющие национального самосознания, которые могут быть обобщены в такие содержательные блоки как телесность, социальность, материальное и духовное. Выделенные на материале анекдотов аспекты можно рассматривать как базовые этнодифференцирующие признаки, на основании которых строится еврейская национальная идентичность.
АВТОР: Копылкова Е.А.