Самосознание подростков психологического диапазона нормы - акцентуации, отягощенного индивидуально-типологической органической предиспозицией мозга, как критерий оценки эффективности психологической помощи
Проблема самосознания является одной из центральных в литературе, посвященной теоретическим и практическим аспектам психотерапии и психологического консультирования (В.В. Столин, 1983; C.R. Rogers, 1951; C.R. Rogers & R.E. Dymond, 1954, C.R. Rogers, 1959). Данному вопросу посвящено немало исследований в отечественной и зарубежной литературе. Тем не менее, А.Н. Леонтьев, характеризовавший проблему самосознания как проблему «высокого жизненного значения, венчающую психологию личности», расценивал ее в целом как нерешенную, «ускользающую от научно-психологического анализа» (А.Н. Леонтьев, 1975).
Изучение нарушений самосознания при психических заболеваниях представляет собой один из наиболее сложных и наименее разработанных разделов клинической психологии и психиатрии.
Между тем, нарушения самосознания наблюдаются при всех изученных формах психических заболеваний. Процессы самосознания обязательно участвуют в формировании и в механизмах любого психического расстройства, накладывают отпечаток на клинические и психологические его проявления и поведение, входят в структуру нарушений психической деятельности на всех этапах заболевания. Без учёта самосознания картина отклонения от психологической нормы является не полной и не раскрывает всех возможностей психологического воздействия на личность. Кроме того, проблема изучения самосознания является актуальной в связи с возможностью использования полученных данных для постановки более точного дифференциального диагноза, оценки результатов психологической коррекции, выработки методов психотерапевтического воздействия, разработки реабилитационных программ и экспертизы.
Изучение самосознания, построение различных теоретических моделей самосознания должно отвечать требованиям стремительно развивающейся психотерапевтической практики, отвечать растущим требованиям психотерапии в понимании внутреннего мира клиента, предоставить психотерапевту необходимый инструментарий для такого понимания, расширить возможности психотерапии, но ни в коем случае не заключить психотерапевта в узкие рамки единственно «правильного» подхода к данной проблеме.
Два аспекта этой проблемы традиционно привлекали внимание врачей и психологов:
- Изучение и клиническое описание таких форм психических нарушений, основу которых составляет чувство измененности своего психического и физического «Я», его отчуждение т.е. в центре внимания оказывались явления деперсонализации, дереализация, психическая анестезия, синдром психического автоматизма.
- Клиническое рассмотрение особенностей критического отношения к изменениям в собственной личности (критика болезни). Проведенный Е.Т. Соколовой (1989) анализ «искажений» самосознания, выявляющихся в клинике аномалий личности, показал, что производящие их конкретные психологические механизмы могут быть выведены из специфической структуры и взаимодействия аффективных и когнитивных процессов, участвующих в формировании образа Я и само отношения. В частности, когнитивный стиль (или шире - индивидуальный стиль) как интегральная личностная характеристика оказался ответственным за феномены нестабильности образа Я и самооценки, искажения образа физического Я, сверхзависимости самооценки от ожидаемой оценки значимых других.
Анализируя различные психотерапевтические системы, В.В. Столин (1983) подчеркивает, что в основе успеха групповой психотерапии лежит способность человека к активной само перестройке. Этот подход связан с представлением о личности как об особом «психическом органе», с помощью которого индивид интегрирует сформированные в нем как в социальном индивиде способности, потребности, свойства и генетически предопределенные особенности. Согласно В.В. Столину, фактически все виды психотерапии так или иначе аппелируют к одному опосредующему звену - самосознанию и осознанию личности, тем самым имплицитно поддерживая тезис об ее активности и ответственности (А.С. Спиваковская, 1988).
Исследований, посвященных изучению самосознания подростка с органической предиспозицией мозга очень мало. Так, 3. Тожесоглава изучала уровень притязаний детей с легкими дисфункциями мозга и пришла к выводу, что дети с ЛДМ характеризуются преобладанием высокого уровня притязаний, т.е. желания у них преобладают над реальностью. В коллективе дети с ЛДМ обычно стремятся выдвинуться, сравняться с остальными, но чаще с желанием превзойти остальных. По причине различных нарушений ребенок не достигает успеха и стремится повышенной агрессивностью или другими способами (приносит из дома вещи, водит автомобиль и т. д.) возвыситься над другими детьми. Уровень притязаний у детей с ЛДМ по сравнению с другими детьми не бывает сниженным, скорее, наоборот, часто он бывает более высоким.
Дети с ЛДМ тяжело примиряются с реальностью, которая им неприятна. Эта реакция поддерживается школой и семьей, которые ставят перед детьми задачи, не учитывая их особенностей.
Важным для нас являются результаты которые говорят об имеющейся тенденции к изменению результатов в возрастном интервале 14,8-18,8 лет. Хорошо развивается самооценка. Отрицательное развитие обнаружилось в области эмоциональной зрелости и осуществления самоконтроля (3. Тожесоглава, 1986).
По данным Насыровой О.А., гиперактивный ребенок органического генеза отличается размытостью, низкой когнитивной оснащенностью и развивается по инфантильному типу (О.А. Насырова, 1999). Социальная активность такого ребенка снижена, он избегает конструктивного общения со сверстниками, совместной общественно-полезной деятельности, т.к. межличностное общение требует от него дополнительного напряжения духовных сил. Помимо школьных трудностей, большинство авторов отмечают нарушения мелкой и крупной моторики, а также проблемы самоконтроля в поведении и общении (О.А. Матвеева, 2000).
В работе О.А. Насыровой (1999) показано, что первичные признаки гиперактивности проявляющиеся у ребенка в раннем онтогенезе, имеют органическое происхождение и характеризуют ММД, а позднее появляются вторичные признаки, которые формируются на основе предпосылок неправильного воспитания.
Ею выделены следующие качественные критерии, которые могут быть использованы для диагностирования проявлений гиперактивности ребенка:
- данные анамнеза, подтверждающие наличие ММД;
- расторможенность поведения, неуправляемость моторных актов ребенка;
- выраженные проблемы организации внимания, его неустойчивость;
- низкая когнитивная оснащенность самосознания;
- проявление невротических привычек;
- нарушения в учебной деятельности.
Обсуждая понятие психологической незрелости личности гиперактивного ребенка, характеризующегося низким уровнем осознания себя в школе, О.А. Насырова указывает на связь между самосознанием и нарушенным поведением. Она отмечает, что размытость и низкая когнитивная оснащенность самосознания гиперактивного ребенка проявляется в особенностях его притязания на признание: такие дети хуже ориентируются в социально одобряемых видах деятельности, плохо дифференцируют одобряемые и неодобряемые формы поведения, их притязания на признание носят инфантильный характер.
Характерно, что гиперактивный ребенок психологически продолжает оставаться в настоящем времени и, при попытках определить свое «Я» в настоящем и желаемом будущем, описывает его кратко и синкретично.
Таким образом, О.А. Насырова, отмечая особую психологическую организацию гиперактивных детей, не соответствующую возрастным нормам, считает ее основной причиной возникающих у них проблем в отношениях с родителями и другими значимыми взрослыми, а также в отношениях со сверстниками. В связи с этим для гиперактивных детей характерно переживание депривации притязания на признание, которое является для них ключевым переживанием, определяющим социальную ситуацию их развития.
Говоря о направлениях норрекционной работы с такими детьми, развиваемых в работах С.Д. Забрамной, А.З. Зака, О.А. Насыровой, можно отметить их общую направленность на создание условий, благоприятных для компенсации отклонений в развитии ребенка. При этом О.А. Насырова подчеркивает, что эти условия должны способствовать переориентации неадекватных притязаний на признание гиперактивного ребенка на более адекватные устремления, направленные на его реальное признание в общении со сверстниками и взрослыми путем ориентации его на социально одобряемую и общественно полезную деятельность. При этом важно, чтобы психологическое время личности ребенка было ориентировано не только на настоящее, но и на будущее.
В процессе возрастного развития самосознание ребенка с органической недостаточностью мозга часто искажается неверным представлением родителей и других значимых взрослых о его индивидуальности - это ограничивает его психическое здоровье. Проникновение в собственную индивидуальность и адекватное принятие себя со всеми психофизическими особенностями расширяют адаптивный диапазон личности.
В качестве основных средств разрешения указанных задач О.А. Насырова указывает на необходимость работы психолога со значимыми для ребенка взрослыми, которые представляют для него общественных взрослых или культурных посредников, а также путем создания для ребенка символических опор для облегчения процесса самоконтроля. Работа психолога с культурными посредниками, проводимая с целью обеспечения понимания взрослыми особенностей детей, способности их принятия ребенка, по мнению О.А. Насыровой, способствует появлению у ребенка чувства базового доверия, что является основой для развития его самосознания.
Сложные обстоятельства адаптационного процесса детей с ММД к школе стимулируют автоматическое включение психологических защитных механизмов и побуждают детей использовать стратегии совладеющего поведения. Развитие самосознания, формирование личности позволяют целенаправленно выработать копинг-стратегии совладения с переживаниями в трудной жизненной ситуации (Е.В. Григорьева).
Омарова М.К. (2001) свое диссертационное исследование посвятила изучению связи самосознания и типом акцентуации характера в раннем юношеском возрасте. Анализ меж типологических различий в связях между шкалами Опросника само отношения (ОСО) С.Р. Пантелеева и В.В. Столина и шкалой самосознания показал следующее:
- у представителей гипертимной акцентуации, в отличие от других чистых типов характера, выявлены устойчивые положительный связи между «личным» самосознанием и глобальным чувством «за» или «против» своего «Я» (S), «личным» самосознанием и ожиданием положительного отношения к себе от других, «личными самосознанием и установкой на само интерес, «публичным» самосознанием и установкой на само интерес, общим самосознанием и само интересом, общим самосознанием и установкой на само интерес, что свидетельствует о более высокой внутренней согласованности между структурными компонентами Я-концепции - «рефлексивным Я» и эмоциональном отношении к представлениям о себе;
- представители лабильной акцентуации характера отличаются наличием достоверной связи между «личным» самосознанием и само пониманием, т.е., юноши и девушки с лабильной акцентуацией характера чаше других стремятся к пониманию того, что связало с их внутренним миром;
- представителей психастенической акцентуации характера отличает наличие значимой связи между социальной тревожностью и самоинтересом;
у испытуемых с шизоидной акцентуацией характера отмечено полное отсутствие каких-либо связей между «личным» самосознанием, «публичным» самосознанием и само отношением, что, скорее всего, является следствием низкого само интереса;
- обнаружена обратная корреляционная зависимость между уровнем развития самосознания и само отношением у испытуемых с эпилептоидной акцентуацией характера: высокому уровню развитии самосознания соответствует заниженное позитивное само отношение и, наоборот, низкий уровень развития самосознания обуславливает завышенный уровень позитивного само отношения (М. К. Омарова, 2002).
Мы солидизируемся с мнением В.В. Столина, что «всякая психотерапевтическая техника, достигающая позитивного результата, неизбежно направлена помимо любых других целей и на усиление самосознания клиента» (В.В. Столин, 1983).
Соответственно терапевтический эффект в конкретном случае взаимодействия клиента и психотерапевта - будет зависеть от того, насколько избранный метод (при данных особенностях индивидуальностей клиента и терапевта и данной специфике подлежащей терапии проблемы) соответствует задаче усиления активности самосознания клиента. Эта точка зрения имеет, естественно, своих исторических предшественников. В 1921 г. Э. Джонс предложил классификацию психотерапевтических методов лечения неврозов, базирующуюся на «критерии самодеятельности». Этот критерий «основывается на степени той активности, которую удается вызвать у пациента с целью получить его содействие в задаче самостоятельного изменения им своего психического состояния» (У. Джонс, 1924).
За прошедшие лета с момента публикации книги Э. Джонса появилось так много различных психотерапевтических методов, что сегодня, пожалуй, было бы труднее выстроить их в ряду по «критерию самодеятельности», чем во времена Э. Джонса.
Отметим, что отечественную психотерапию характеризует сознательное стремление к включению личности клиента, его сознания и самосознания в процесс психологического сопровождения. «Ведущее значение в отечественной психотерапии придается побуждению клиента к активному, сознательному соучастию в борьбе защитных сил организма против патологических факторов» (А.И. Захаров, 1982). В той или иной степени эти цели психотерапии эксплицированы в работах Ф.В. Бассина, И.Е. Вольперта, А.И. Захарова, М.М. Кабанова, С.И. Консторума, В.К. Мягер, Е.Н. Мясищева, В.Е. Рожнова и др.
Направленность психотерапевтических усилий на укрепление сознания и самосознания клиента характеризует и современные зарубежные психотерапевтические направления, хотя и эта направленность не всегда явно эксплицирована. Однако даже беглого взгляда на существующие в современной психотерапии школы и направления достаточно, чтобы убедиться, что их классификация, основанная на степени использования потенциальной мощности человеческого самосознания, вполне возможна. При этом отметим, что чем в большей степени психотерапевтическая система апеллирует к собственной активности самосознания клиента, тем в меньшей мере структурирован, «технизирован» сам процесс психотерапии, тем в большей мере он превращается из профессионального ремесла в искусство общения.
Так, в цели психотерапии «гуманистического» направления (Л. Бинсвангер, Дж. Бугенталь, А. Маслоу, К. Роджерс, В. Франкл) входит оказание помощи клиенту в поиске смысла жизни и самого себя, достижении самоидентичности (аутентичности), обретении способности к выбору и ответственности. «Основная задача психологического воздействия как это представляют сторонники «гуманистической психологии»,- отмечает Л А. Петровская,- это оказание помощи личности в достижении аутентичного существования. Наиболее существенным на этом пути оказывается расширение самосознания, то есть сферы осознания самого себя». При этом психотерапевт отказывается от каких бы то ни было манипуляций с клиентом и его сознанием; глубокое человеческое общение и личность психотерапевта оказываются основными «средствами», помогающими клиенту осознать самого себя, смысл своей жизни, своих поступков. Можно сказать, что психотерапевты этой ориентации стремятся усилить высший личностный уровень самосознания.
Психоанализ и родственные ему направления исходят из совсем иной модели человека. Однако и в психоанализе, как психотерапевтической системе, фактически реализуется цель усиления личностного уровня самосознания. Если гуманистическая психотерапия в основном апеллирует к настоящему и будущему человека, то психоанализ к его прошлому, но в целях освобождения от этого прошлого. Переводя неосознаваемые импульсы, коренящиеся в специфических условиях развития человека, в сознание, субъект достигает контроля над ними, т. е. большей власти над самим особой, уверенности в себе. В терминологии 3. Фрейда, Эго должно занять место Ид (З. Фрейд, 1924.), т. е. бессознательные импульсы должны быть ограничены сознательным контролем. Знаменательно, что хотя и понятия, в которых до сознания субъекта доводятся его собственные неосознаваемые переживания, неосознаваемые причины затруднений или психических травм, были подвергнуты критике не только противниками, но и сторонниками и продолжателями Фрейда, сам психотерапевтический принцип овладения собственной психикой путем анализа генезиса тех или иных симптомов, болезненных проявлений, реакций и т. п. явно оказался продуктивным и вышел за рамки фрейдизма - достаточно вспомнить основные положения психотерапии, развитой в рамках патогенетической концепции В.Н. Мясищева (В.Н. Мясищев, 1959.).
При этом если в гуманистической психотерапии в общем предполагается равенство личностей психотерапевта и клиента в процессе общения, а также фактически и самостоятельность клиента в открытии самого себя, то психоанализ предполагает доминирующую роль психотерапевта, который с помощью интерпретации продвигает самосознание клиента. Впоследствии, в частности в работах К. Хорни, не только переносится акцент на социальные детерминанты внутренних конфликтов, но и придается большее значение процессу самосознания клиента; самоанализ во многом занимает место психоанализа (К. Homey, 1942).
Итак, самосознание и его конкретные состояния, такие, как «раздвоенность», потеря себя, неоправданность собственного «Я», чувство собственной беспомощности, фалынивостысамосознания и «Я-образа», деиндивидуация, так же как когнитивная или эмоциональная незрелость, некритичное включение чужеродных элементов в «Я-образ», спутанность идентичности и инфантильная идентификация - все эти явления, или состояния самосознания являются предметом психологического, психотерапевтического воздействия. Это воздействие, однако, не только предполагает самосознание как подлежащий коррекции процесс или структуру, но и опирается на самосознание человека (В.В. Столин, 1983).
По данным В.В. Косиновой экспериментально-психологическое исследование уровня адекватности - неадекватности самосознания как высшего свойства личности предоставляет возможность для определения прогностических критериев аномальной личностной и поведенческой изменчивости, для проведения диагностических, дифференциально-диагностических процедур, позволяющих выделить подростков с высоким риском декомпенсации дезадаптации конституциональных защитных механизмов в условиях социально-информационного стрессирования. Выявлена зависимость между уровнем адекватности самосознания и вероятностным негативным конституциональцо-психотипологическим дрейфом у подростков, относящихся к циклоидным и эпилептоидным личностным психотипам. Деструкция\самосознания в виде нарушения уровня адекватности в диапазонах психологической нормы - акцентуации и пограничной аномальной личности всегда является фактором, дестабилизирующим конституциональные психотипологические механизмы компенсации и адаптации (В.В. Косинова, 2002).
Таким образом, понимание подростком самого себя, особенностей своих отношений, установок, поведения, собственных потребностей и мотивации, сознание и вербализация своих переживаний, иными словами изучение и познание самого себя, - есть непременное условие формирования адекватного самосознания. Только на основе адекватного осознания себя и окружающего может быть обеспечена высшая форма саморегуляции, присущая человеческой личности и способствующая полноценному социальному функционированию. А добиться адекватного уровня самосознания и одновременно избежать негативного дрейфа в конституционально-континуальном пространстве у подростков с признаками органической предиспозицией мозга можно в результате создания специализированной психологической помощи. В данном случае самосознание будет являться и непосредственным объектом психологического вмешательства, и одновременно тем посредником, на которое это вмешательство опирается. Психолог, однако, работающий в рамках психологической службы и выступающий как консультант или психотерапевт, не может создать для своего клиента новую жизнь, которая изменит его самосознание, приведет к развитию личности и переоценке ее прошлого. Ход психологического вмешательства имеет противоположное направление: изменить самосознание так, Чтобы сделать подростка готовым к новым поступкам, а уж новые поступки закрепят изменения в самосознании.
В результате теоретико-методологического анализа проблемы Специализированной психологической помощи подросткам диапазона нормы-акцентуации с осложнениями конституционально-типологической органической предиспозицией мозга можно сделать следующее заключение: современные неблагоприятные условия существования, сложившиеся под влиянием комплекса социальных, психологических и биологических факторов, способствуют искажению психологического и психического здоровья подростков. Исследования же последних лет в области психологической помощи подросткам диапазона нормы - акцентуации с признаками индивидуально-типологической органической предиспозиции мозга не удовлетворяют требованиям быстро сменяющихся факторов воздействия на психотипологическую структуру личности. Адекватный выбор системы специализированной помощи подросткам в виде комбинированных вариантов психологической коррекции является важнейшей задачей на современном этапе развития психологической науки.
АВТОР: Медведева Е.Ю.