14.03.2013 3550

Методологические проблемы эмпатии

 

Научное понятие «эмпатия» вошло в психологию в начале нашего века, но история этого вопроса началась гораздо раньше. Становление этого явления восходит прежде всего к понятию «симпатия». Этот термин был введен еще древними греками для обозначения сущности всех вещей, в силу которой люди сочувствуют друг другу. Позже эта концепция развивалась А.Смитом, который видел в симпатии основу справедливости и альтруизма, и Г.Спенсером, который определял симпатию как способность сочувствовать людям и как явление, усложняющееся по мере психического развития человека.

Позже А.Шопенгауэр связывал это понятие с явлением ясновидения. Он писал, что всякая подлинная добродетель основана на сострадании. В сострадании, симпатии и жалости он видел выражение нравственной деятельности, в основе которой лежит ясновидение. «Всякое настоящее благодеяние,- писал он,- всякая совершенная и бескорыстная помощь как таковая имеет мотивом исключительно нужду другого существа, и если мы исследуем ее вплоть до ее последних оснований, то она окажется, собственно, таинственным деянием, практическою мистикою, поскольку она, в конце концов, вытекает из познания, составляющего сущность всякой настоящей мистики, и никаким иным путем не объяснима с достоверностью. Даже и такой акт, как подача милостыни без всякой иной цели, кроме желания уменьшить нужду другого существа, возможен лишь постольку, поскольку человек познает, что это он сам является теперь себе в печальном образе) существа, просящего милостыню, поскольку он узнает свою сущность в себе и чуждом явлении. Поэтому то я и назвал сострадание великою мистериею этики». Эта мысль основана на идее, что сострадание порождает чувство общности между людьми.

Т.Рибо полагал, что симпатия - это одна из первых эмоций, присущая как животным, так и человеку. В.Штерн, соглашаясь с этим, добавлял, что на ее основе развиваются социальные чувства: сначала - чувства к другим, а потом - чувства с другими (сострадание и сорадость).      Шелер также полагал, что симпатия развивается постепенно: от подражания к сочувствию и помогает человеку эмоционально реализоваться. Вопросом происхождения симпатии и механизмом ее действия занимался В.Мак-Дауголл, считая, что она произошла от стадного инстинкта и изначально представляла собой заражение, постепенно восходя к сопереживанию и сочувствию.

Второй исходной базой для появления понятия эмпатии стала теория вчувствования Т.Липпса. Вчувствование для Т.Липпса - это вид познания сущности предмета или объекта. «Объект возникает для меня через апперцептивную деятельность. Когда деятельность вчувствуется, то кажется, что объект возникает сам собой, он сам себя вызывает благодаря такой деятельности» Познание объекта приводит, как считает Липпс, к самопознанию. Только благодаря этому возможен альтруизм, ибо сочувствие к другим строится на наполнении его переживаниями из личного опыта.

Эти две теории свел воедино Э.Б.Титченер, введя новое понятие «эмпатия», означающее в переводе с греческого - сопереживание. Психологический словарь дает следующую трактовку данного явления: «постижение эмоционального состояния, проникновение-вчувствование в переживания другого человека».

Но как и изначально, так и на сегодняшний момент, эмпатия имеет гораздо больше оттенков значения в разных философских и психологических школах. Анализируя существующие направления в объяснении эмпатии, Т.П.Гаврилова выделяет четыре наиболее часто встречающиеся: 1) эмпатия как понимание чувств, потребностей другого; 2) эмпатия как вчувствование в событие, объект искусства, природу; 3) эмпатия как аффективная связь с другими, разделение состояния другого или группы; 4) эмпатия как свойство психотерапевта. В первых трех определениях рассматривают эмпатию как процесс, а в четвертом - как свойство.

Проблемы эмпатии волнуют не только психологов. Представители самых различных мировоззрений отводят ей ключевое значение. Почетный доктор богословия митрополит Антоний Сурожский, описывая уникальность истинной встречи двух людей, фактически обусловливает ее эмпатией, не употребляя самого термина. «Жизнь,- пишет он,- состоит из того, что мы постоянно из часа в час встречаем людей и не видим их, не слышим их и проходим мимо. Сколько раз бывает не только мгновенная встреча, совершенно пустая, вещественная, или коллизия, где два человека столкнутся и разойдутся, но и просто прохождение мимо, когда мы видели анонимность проходящего человека; он - никто, это была тень, у него не было личности, не было существования, ничего не было, потому что он даже физически не вошел с нами в соприкосновение, и значит его нет». Причину этого он видит в том, что мы часто относимся друг к другу как к обстоятельствам нашей собственной жизни, а, значит, фактически не признаем за остальными объективного существования.

По мнению митрополита Сурожского, есть три аспекта, помогающие эмпатически понять другого человека. Во-первых, необходимо «развить в себе способность отстраниться и посмотреть на человека - не по отношению ко мне, а увидеть человека в нем самом: каков он, что он? - и сообразить, что если бы нас вообще и на свете не было, он бы все равно существовал». Во-вторых, надо уметь смотреть. Обычно, когда мы что-то воспринимаем, то «видим два рода вещей: те, которые нам сродни, которые нам подходят, или которые нас отталкивают». Но поскольку человек этим не исчерпывается, надо научиться видеть его безотносительно к себе самому; только в этом случае мы видим другого в истинном свете. И, в- третьих, надо научиться слушать другого, что означает «согласиться на то, чтобы содержание другого человека стало нашим достоянием без процеживания». Действительное слушание предполагает, по мнению митрополита Сурожского, принятие того, что скажет другой человек и переживание этого через тайну приобщения, общность жизни.

Близкие этим идеи высказывает и один из крупнейших в мире исследователей восточных религий, декан Американской академии азиатских исследований А. Уотс. Анализируя философию Дзен, он пришел к выводу, что на основе этого подхода возможно «сильное, но абсолютно не сентиментальное сострадание к человеческим существам». Основы данного подхода выражены Д. Т. Судзуки: «Когда вы кого-нибудь слушаете, вам необходимо отбросить все ваши предвзятые идеи и субъективные мнения, вы должны просто слушать, просто наблюдать за тем, что является путем вашего собеседника». Для правильного общения, по его мнению, надо как можно меньше внимания обращать на правильное и неправильное, хорошее и дурное, надо просто видеть вещи такими, какими их представляет собеседник, и принимать их. Он отмечает несколько преград на пути эмпатичного понимания другого:

1. слыша якобы другого, мы часто слушаем на самом деле «эхо» самого себя и принимаем только те мысли, которые не противоречат этому «эху»; мы можем не понять истинный смысл слов говорящего, дух этих слов, и тогда воспринимаем услышанное просто как заявление, которое не пробуждает в нас чувств;

2. нам бывает трудно понять по-настоящему слова другого, если в нас присутствует какое-либо намерение по поводу говорящего.

И чтобы отмести эти преграды, необходимо одно: открыть свой ум, т.е. очистить его от предвзятых идей, привычек и субъективных намерений. Второе условие истинного понимания другого заключается в том, что нужно всегда пребывать в реальности, в точном смысле этого слова. А. Уотс говорит по этому поводу:

«Искусство жить состоит в умении быть абсолютно чувствительным к каждому мигу и считать его совершенно новым и неповторимым, в умении открыть свой разум всему и готовности принять все».

Как мы видим, одним из условий развития эмпатии является внутренняя готовность принятия нового, согласия с тем, что собственное мнение никогда не является абсолютным. Одной из важнейших вещей для нашего понимания другого является «обладание спокойным свободомыслящим способом поведения. Мы должны думать и наблюдать вещи без застоя. Когда наше мышление отзывчиво, его называют невозмутимым мышлением. Если мы готовы для мышления, нет необходимости совершать усилия чтобы мыслить. Это называется вдумчивостью. В то же время вдумчивость - это мудрость. Именно готовность ума - вот что такое мудрость. Поэтому дело здесь в том, чтобы оставаться готовым к наблюдению вещей». Практика Дзен показывает, что сопереживание ни в коем случае не отягощает и не притупляет ум. Как возможно в такое сознание внедрить какие-либо ложные концепции, если субъект динамичен в соответствии с динамикой меняющейся жизни! Это само по себе дает ощущение бытия и творческую энергию.

Остановимся еще на одном представителе восточной философии - Джиду Кришнамурти. Исследуя различные стороны человеческой психики, Кришнамурти обратил внимание на безоговорочную необходимость тотального внимания к собеседнику в контакте с ним.

Не столько обмен информацией, сколько создание единого взаимопроникающего поля является необходимым, по убеждению Кришнамурти, для достижения взаимопонимания. Отношения между людьми он напрямую связывал с процессом само откровения. Не зная себя, своего ума и сердца, невозможно установить внешний порядок, а если человек понимает себя во взаимоотношениях с другим, то эти отношения приведут не к взаимной изоляции, а к движению, в котором откроются под внешним потоком слов истинные мотивы и стремления. «Не будучи простым, - говорит Кришнамурти, - человек не может быть чувствительным ко всему, что происходит вокруг нас в мире. Если человек не прост, он не может быть чувствителен к внутреннему содержанию вещей». Под простотой здесь имеется в виду все та же освобожденность ума от предвзятости и статичности.

Среди почитателей Кришнамурти были известные писатели, художники, педагоги, психологи, ученые. Среди последних следует выделить Дэвида Бома, ученого - физика, чей вклад в квантовую физику и теорию относительности общепризнан. Ученый писал, что очень многие затемненные с позиции науки фрагменты из области физики ему помогли раскрыть беседы с Кришнамурти (совершенно неподготовленным в данной области человеком). Что же стимулировало понимание насущных для ученого проблем? По мнению Бома, - та энергия внимания, которую являл Кришнамурти к собеседнику, его полная открытость и отсутствие предубеждения. «Во время нашей первой встречи меня в высшей степени поразило то, с какой легкостью мы достигли взаимопонимания. Оно шло от той интенсивной энергии, с какой Кришнамурти слушал, и той свободы от самозащитных предубеждений и барьеров, с какой он соглашался с моими доводами».

Анализируя высказанные выше суждения, можно констатировать, что эмпатия (как постижение состояния другого, проникновение в его переживания) имеет под собой глубинный механизм: чувствование мира и себя, соединенное со свободой от предвзятости, и медитативное, дающее энергию, внимание к другому.

В зарубежной психологии вопросы эмпатии рассматривались представителями совершенно различных направлений.

Так, в психоаналитической теории впервые явление эмпатии описывается 3.Фрейдом, рассматривающим его с двух сторон. Во-первых, Фрейд отводил эмпатии (вчувствованию) серьезную роль в процессе социализации личности. Прежде чем стать таковой, эмпатия, по его мнению, проходит путь от идентификации, через подражание, й, установившись, помогает человеку уходить от биологически заданного влечения к агрессии. Иногда, по мнению Фрейда, это внутреннее противоречие между альтруистическими чувствами и биологическими инстинктами может приводить человека к эмоциональному неблагополучию. Во-вторых, Фрейд полагал, что без процесса вчувствования невозможно соприкосновение с душевной жизнью другого человека. И поэтому эмпатия должна быть обязательным свойством врача, так как она помогает снять защитные механизмы больного и понять его истинное состояние.

Один из последователей З.Фрейда А.Адлер  пользуется для определения интересующего нас понятия термином «сопереживание». Он также считает, что в основе сопереживания лежит процесс идентификации, который впоследствии может перерасти в более сложное явление и остановиться в своем развитии. При положительном варианте человек развивает в себе уверенность в своих силах и доверие к другим. Отрицательный вариант ведет к психической или социальной деградации человека. Таким образом, развитие чувства общности с раннего детства может обеспечить профилактику неблагоприятного жизненного стиля.

Э.Фромм связывает явление эмпатии с феноменом Любви. Он полагает, что «желание межличностного слияния - наиболее мощное стремление в человеке Неудача в его достижении ведет к безумию или уничтожению - уничтожению себя или других». Любовь, по Фромму, та самая сила, которая помогает человеку преодолеть чувство одиночества и при этом позволяет ему оставаться самим собой. Поясняя центральное понятие своего исследования, автор употребляет термины, отражающие суть эмпатии: заинтересованность в развитии партнера, желание помочь, сопереживание, отсутствие эгоистической направленности, видение партнера в его собственном проявлении, уважение к его миру.

Если классический психоанализ находит истоки эмпатии в механизме идентификации, то неофрейдисты ищут их в явлении эмоционального заражения. Они полагают, что детские переживания закрепляются через эмпатические отношения с матерью, а потом уже могут возобновляться во взрослом возрасте.

В бихевиористском направлении об эмпатии упоминается в связи с явлением альтруизма. Алофрид полагает, что в основе альтруистического поведения лежит особое эмпатическое подкрепление:          удовольствие, которое получает ребенок при виде последствий своего альтруизма. Этот вывод он сделал на основании следующего эксперимента: ребенок, нажимая по очереди на две педали, тем самым то получал конфету, то зажигал лампочку. В контрольных группах дети предпочитали конфеты, а в экспериментальной - отказывались от них из-за того, что находящийся рядом взрослый одобрял нажатие на другую педаль и выражал при этом удовольствие. Это вызывало чувство эмпатического удовольствия и у ребенка. Этиопыты построены на концепции «замещающего переживания», в основу которой легли факты, подтверждающие, что научение через сопереживание не менее эффективно, чем непосредственное влияние. Через эмпатию наблюдатель включается в замещающее переживание - сначала сочувствуя объекту, а затем, в силу одобрения этих чувств другим, готов повторять свою реакцию.

Также в бихевиористском направлении была предпринята попытка подразделить эмпатию на ряд форм. Хофман выделяет внутри эмпатии аффективный, когнитивный и мотивационный компоненты. Первый из них подразумевает разделение переживаний человека с помощью пропускания через себя чужих эмоций, второй определяется познавательным содержанием переживаний, а третий базируется на способности эмпатирующего к альтруистическому поведению.

Представители необихевиоризма уделяли в основном внимание вопросу механизма действия эмпатии. Изучая в своих опытах отношения между наблюдателем и объектом наблюдения, они сделали вывод, что наблюдатель переживает состояние объекта через механизм замещающего побуждения, функцией которого является социальное научение. Причем эмпатия в данных опытах выступала не только как реакция на уже случившееся переживание объекта, но и как предвосхищение этой реакции.

Когнитивная психология видит причину появления эмпатии в глубинной потребности каждого человека быть любимым, рассчитывать на поддержку - во имя сохранения душевного здоровья. Но парадокс, по мнению исследователей, в том, что именно эта самая потребность и мешает проявлению эмпатии, ибо чрезмерная забота о том, как заставить себя полюбить, приводит человека к эмоциональному расстройству, сопровождаемому чувством тревоги, а потому побуждает нас в процессе общения чувствовать не столько собеседника, сколько себя.

Одним из центральных понятий в данном направлении является децентрация - механизм преодоления эгоцентризма личности. Это явление напрямую связано с когнитивной эмпатией. Ребенок уходит от эгоцентрического мышления из-за потребности во взаимоотношениях с другими людьми. В результате столкновения с чужой позицией он вынужден через эмпатическое переживание принимать роли других людей, благодаря чему процессы социализации, когнитивного и морального развития личности идут успешно. В противном случае личность может невротизироваться. По мнению исследователей, момент понимания ребенком отличия чужих переживаний от его собственных дает ему толчок к развитию способности к осознанному эмоциональному отклику на психическое состояние другого. В школе данного направления децентрацию считают центральным механизмом познания.

Одним из первых психологов, заостривших внимание на роли эмпатии в познании была, Р.Даймонд. Она выделила предикативный вид эмпатии, определяя его как способность предсказывать ответы других в определенной ситуации. Это возможно, по ее мнению, через воображаемое перенесение себя в мысли, чувства и действия другого. Психологи этого направления интерпретируют эмпатию как понимание другого на основе интеллектуальной реконструкции его внутреннего мира. Но несмотря на это, среди свойств, помогающих процессу понимания, ведущими оказываются те, что связаны с эмоциональной чувствительностью. Они показали связь высокого уровня эмпатии с оптимизмом, пластичностью, яркой эмоциональностью, отзывчивостью, неуверенностью в себе.

Большое значение понятию эмпатии придается и в психодраме. По мнению Г.Лейтц: «Модус отношений вчувствования, с одной стороны, является условием осуществления психодрамы, с другой стороны, психодраматическое действие стимулирует и развивает способность к вчувствованию». В качестве предпосылки вчувствования ею названо «умение отказаться от самого себя» в смысле непредубежденного отношения к исходящей от других индивидуальностей информации. Опыт психодраматической работы дает основание говорить о вчувствовании как о принятии роли в воображении, дающем целостное понимание другого человека и его ситуации. Благодаря эмпатии человек получает возможность быстро ориентироваться в различных ситуациях и адекватно вести себя в окружении посторонних людей. По мнению исследователей, работающих в данном направлении, преобладание когнитивного компонента вчувствования над эмоциональным может привести к использованию своих эмпатических способностей в эгоистических целях. В психодраме когнитивные и эмоциональные компоненты находятся в уравновешенном состоянии по отношению друг к другу, так как, по мнению Г.Лейтц: «Без достаточно полного восприятия нельзя правильно изобразить, а без соответствующего изображения принятия роли нельзя как следует вчувствоваться». Механизм эмпатии представителям данного направления видится таким: вчувствующийся участник психодрамы сначала осмысливает другого человека в качестве воспринимаемого объекта, а затем чужие переживания воспринимаются с позиции собственного «Я». Хотя Я.Морено и характеризует эмпатию как позитивную форму отношений, но отмечает, что она «не способна дать удовлетворительного объяснения процессам внутри социальной конфигурации или двухсторонних переживаний в психодраматической ситуации».

В гештальттерапии эмпатию определяют как свойство терапевта. По мнению К.Наранхо, психотерапевтический процесс состоит из передачи переживаний, и техники нужны только для того, чтобы стимулировать этот процесс, «переживания можно передавать, и раз жизнь происходит от жизни, определенная глубина переживаний может быть, вероятно, вызвана наличием другого бытия той же глубины, а не манипуляциями. Если отношения глубже, чем техника, и если техника отталкивается от отношения, переживания еще глубже, чем отношения, и составляют их источник. Без соответствующего отношения технические приемы превращаются в пустые формы. Без переживания даже отношение становится подержанной формой. Подобно мертвому организму, не способному к воссозданию себя, мертвые отношения не могут породить ни одного соответствующего отношения в другом бытии. Переживание же, с другой стороны, само дублирующееся. Оно создает внешние формы, передающие его пульсирующее сердце». Он считает, что действия гештальт-терапевта должны олицетворять истинное понимание, содействующее созданию понимания в другом человеке и доверия, необходимых, чтобы превратить психотерапию в глубинную связь, а не в игру словами.

Также последователи данного направления отмечали огромную роль эмпатии для создания конструктивной атмосферы в гештальт-группах. К. Рудестам, исследуя этот вопрос, сделал вывод, что эмпатийные отношения в группе нарушаются, когда у ее участников присутствует невротический механизм - слияние, заключающийся в невозможности человека дифференцировать себя и других, а также представить, что другой чувствует не так, как он.

На этот момент (т.е. на сохранение во взаимоотношениях дистанции и собственной позиции, как условии эмпатического процесса) особенно обращал внимание родоначальник гуманистического направления К.Роджерс. Он писал: «Ощущать личный мир клиента, как если бы он был вашим собственным, но без какой-либо утраты этого качества «как если бы» - вот что такое эмпатия. Ощущать гнев, страх или смущение клиента, как если бы они были вашими собственными и, однако же, без привнесения вашего собственного гнева, страха или смущения - вот то условие, которое мы пытались описать». Как мы видим из этого высказывания, первоначально К.Роджерс, как и большинство других психотерапевтов, видел основную роль эмпатии в налаживании взаимоотношений между пациентом и терапевтом. Но позже он придал этому явлению статус фундаментального понятия, продемонстрировав его конструктивность применительно и к Терапии, и к образованию, и к человеческим отношениям в целом. Отчасти поэтому, сравнивая ведущих специалистов разных направлений, исследователи отмечали, что все они в той или иной мере «роджерианцы», имея в виду их понимание принципа эмпатии.

Говоря об условиях, необходимых для самоактуализации человека, Роджерс отмечал, что каждый с рождения испытывает нужду в принятии себя, и недополучение этого теплого положительного отношения может ломать психику и характер человека. Однако при этом он подчеркивал, что принятие без эмпатии (под которой имеется в виду способность проникновения в мысли и чувства другого, умение смотреть на его проблему с его позиции) - это недифференцированное благодушие, граничащее с равнодушием. Суть феноменологической позиции Роджерса в том, что невозможно понять человека (а следовательно, и помочь ему), если не заглянуть в его мир, не увидев его таким, каким он дан в восприятии этому человеку.

В основе гуманистической позиции лежит идея, что если в процессе взаимодействия с человеком проявить определенный тип отношений (т.е. быть конгруэнтным, принимающим и эмпатичным), то это вызовет рост личности и создаст условия для ее самореализации.

До того, как этот постулат был отнесен к развитию человеческого сообщества в целом, эмпатии, главным образом, отводилось основное место в процессе терапии. Было выяснено, что эмпатическое реагирование терапевта более значимо для пациента, чем ролевое поведение. Подход психотерапевта гуманистического направления базируется на идентификации, сопереживании, уважении к личности и сформированном на их основе искреннем эмоциональном отклике. Процесс эмпатического взаимодействия с пациентом проходит несколько этапов: сначала создается атмосфера принятия, помогающая самовыражению пациента, затем пациент вчувствуется в переживания и отражает их, что помогает перейти к совместным переживаниям и взаимному проникновению. Это позволяет выйти на формирование положительной «Я-концепции» пациента, принятие им себя.

Другую область приложения эмпатии гуманистичекая психология видит в педагогике. Работа учителя сравнивается здесь с работой терапевта, задачей которого является не формирование человека по заранее продуманным стандартам, а помощь ученику в нахождении внутри себя положительного начала. Каким образом можно добиться этого? Чаще всего, взаимодействуя с другим, мы имеем дело с его поведенческими реакциями. Но поведение строится в зависимости от поля восприятия человека, а единственным лицом, способным точно знать, что им воспринимается, есть сам индивид. Поэтому поведение ученика можно понять только путем постижения внутренней системы референции самой личности.

Безусловно принимая и эмпатично понимая ученика, учитель создает в классе особую атмосферу, где каждый эмпатичен по отношению к каждому. Роджерсом выделяются потенциальные характеристики педагога, способного эмпатично понимать учеников. Это: терпимость по отношению к чужим эмоциям, умение проникать в субъективный мир ученика без раскрытия своего внутреннего мира и способность приспособить свое восприятие социального окружения к восприятию другого человека. При этом Роджерс подчеркивал, что учитель сможет перейти к такой системе взаимоотношений, когда сам воспримет и примет в единую согласованную систему весь свой сенсорный и внутренний опыт. Только понимая и принимая себя, мы можем понять и принять другого.

В отечественной психологии само слово « эмпатия « стало популярным с середины 70-х годов, но понятие, обозначенное данным термином, начало обсуждаться в литературе задолго до этого. Так, И.И.Лапшин описывая процедуру взаимодействия с другими, говорит о зависимости интенсивности сопереживания от эмоционального опыта индивида и степени общности чувств с другими. Б.М.Теплов, продолжая тему взаимоотношений, выделяет роль воображения в процессе сопереживания. А.А.Бодалев, развивая данный вопрос, отмечает, что есть несколько уровней воображения, и только обладая высшим, человек глубоко проникает в психику другого. Им также были выделены признаки, помогающие интерпретировать поведение другого человека; это - мимика, голос, речь. С.Л.Рубинштейн соглашается, что по экспрессии можно судить о переживаниях другого, но добавляет, что этого недостаточно. Раскрыть содержание переживаний можно, по его мнению, только при соотнесении их со всей ситуацией взаимоотношений человека с окружающими людьми.

Активное использование термина «эмпатия» начинается со статьи Т.П.Гавриловой. Делая обзор зарубежной литературы по данной теме, она отмечает, что существует очень большое количество определений эмпатии, затрудняющее понимание данного феномена. Но ее вывод не ставит точку, а, наоборот, открывает простор для различных толкований этого понятия. И на данный момент эмпатию определяют то как свойство, то как способность, то как состояние, а то как процесс.

 

Автор: Ичаловская Е.А.